И судно, плавно рассекая воду, покинуло плавдок, как птенец покидает свое гнездо. Несколько минут все завороженно наблюдали за тем как жадно лижут волны борт корабля, а потом начали расходиться.
— А я не понял, — возмутился Игнат, — мы погружаться не будем что-ли? Это ж подводная лодка!
— Не в русле реки. — ответил Долохов. — Слишком опасно! Выйдем в море и вот тогда…
— Всё понятно, командир! — дурачился Игнат. — Концерт окончен.
— Именно! — и Долохов вышел из отсека управления.
— Так что? — повернулся Игнат ко мне. — Расскажешь мне про этот варфаломеевский сплав? Почему ты так удивился?
— Не варфаломеевский, а Бортоломеевский. — поправил я его. — И да, расскажу. Около двух лет назад японский учёный, Бартоломео И, изобрёл многокомпонентный сплав с удивительными физическими свойствами. Помимо того, что это аустеничный сплав, то есть жаропрочный, и сверхпрочный, он ещё обладает способностью временно становиться абсолютно прозрачным под воздействием определённого энергетического импульса.
— Так почему он редкость? Почему не используется повсеместно? — не унимался Игнат.
— Всё не так просто. — Ответил ему я, заметив что капитан Мезенцев прислушиваться к нашему разговору. — Многие компоненты этого сплава находятся в таком дефиците, что я не удивлюсь, если на эту стену потратили весь годовой запас нашей страны. Плюс к тому, сложный механизм изготовления и установки. Пластину из этого сплава устанавливают в ещё не остывшем, пластичном виде, потому что позже, когда она остынет, подогнать заготовку будет невозможно. То есть эту стену устанавливали на Левиафан непосредственно в том месте, где происходило изготовление сплава. Ну и вишенкой на этом торте будет тот факт, что до сих пор не научились контролировать время, на которое сплав становится прозрачным. Это непредсказуемый фактор. То есть Левиафан мог иметь все шансы заполучить стену, которая становится прозрачной на доли секунды. И это при том, что стоимость компонентов колоссальная! А энергетические затраты просто чудовищны! Уже сейчас ты сам можешь заметить как мутнеют стены корабля. И это неплохой результат! Лабораторные исследования были менее продолжительны.
— И все равно судно только выиграло, когда установили её! — вмешался Мезенцев. — Теперь эта лодка практически неуязвима!
— Капитан…
— Можно просто Матвей Петрович. Мы же с вами прекрасно понимаем, что того мира, в котором придумали эти звания, уже нет. — грустно усмехнулся он.
— Матвей Петрович, — поправился я, — вы же понимаете, что практически неуязвима, не равно абсолютно неуязвима! Мы-то с вами знаем, на что способна природа, которую разозлили.
Матвей Петрович опустил голову, соглашаясь со мной.
— Никогда мир не видел столь кровожадных и живучих тварей…
— Давайте будем честны, — не согласился я, — они кровожадны только по отношению к человеку! Как только из зоны их видимости исчезает человек, они становятся обычными животными…
— Обычными? — воскликнул Игнат. — Ну, ты загнул!
— Да, обычными! Пусть и непривычными нам, но все же это просто животные. Просто вся экосистема Земли изменилась. Человека, как бы, удалили из неё и мы стали здесь чужими. Вот все живое и пытается уничтожить эту чужеродность, ради собственного благополучия.
Мы долго молчали, глядя на постепенно уплотняющуюся стену.
— Так что, человечеству "крышка"? — зло спросил капитан. — Человечеству вынесен смертный приговор и обжалованию он не подлежит?
— Да, пожалуй так оно и есть. — согласился я.
— Неужели ничего нельзя сделать? — вмешался Игнат. — Может со временем появится способ как-то зачистить территорию, чтобы стало безопасно и люди вернутся на Землю?
— Зачистить целую планету? — удивился я. — Уничтожить всю экосистему? Нет, не получится. К тому же воздух, вода и почва тоже изменились. Тем более мы пытались и у нас ничего не вышло. А сейчас и тем более не выйдет.
— Почему?
— Потому что нас слишком мало, Игнат. И потому что мы уже проиграли эту войну.
— Так что теперь? Просто лечь и помереть?
— Нет, конечно. — улыбнулся я. — Для этого мы сюда и прилетели. Необходимо наладить приемлемую жизнь оставшимся людям. По крайней мере, в данный момент мы можем только это. А все остальное будем решать позже. Сейчас главное — выжить.
Все надолго замолчали. Стены отсека управления вновь стали непрозрачны и теперь судно шло только по приборам.
— Матвей Петрович, проведёте нам экскурсию по кораблю? — спросил я.
— Это лучше Владу сделать. — отмахнулся он. — Лучше него никто не знает корабль. Воропаев, проведёшь экскурсию нашим любопытным пассажирам? Я подменю тебя на посту.
— Конечно, Матвей Петрович. — откликнулся парень. — Пойдёмте, ребята. Покажу и расскажу, на что способна эта детка.
— Ты говоришь о ней, как о любимой женщине! — усмехнулся Игнат.
— Что? Нет, конечно!!! Левиафан гораздо лучше! Он само совершенство! Я люблю этот корабль больше всего на свете. Жаль, что на Луну его не забрать.
— Понимаю. — вздохнул Игнат.
— Итак. Отсек управления вы уже видели. — вдохновенно начал рассказ Влад. — Под ним, уровнем ниже находятся глаза Левиафана, сканеры, гидроакустические сенсоры, с десяток одноразовых передающих буёв и прочая техническая составляющая корабля. Там же находится и Малый Гедониевый Реактор.
— Малый? Насколько малый? — заинтересовался я. — Как такую махину может поддерживать малый реактор?
— Вот как раз в этом и есть вся прелесть Левиафана. МГР необходим только для выхода в море и запуска Главного Реактора.
— Зачем такие сложности? Зачем два реактора?
— Конструкция Левиафана очень сильно отличается от конструкции старых подлодок. Главная балластная цистерна находится не в "рубашке" корпуса, как раньше, а в центре корабля, являясь одновременно частью реактора.
— Ничего не понимаю. — удивился я.
— Неудивительно. — Улыбнулся парень. — У Левиафана много сюрпризов. Дело в том, что главная цистерна является одновременно и балластом для погружения, и реактором, и системой жизнеобеспечения.
Влад замолчал, упиваясь нашей растерянностью.
— Хватит ходить вокруг да около. Мы уже удивлены как никогда. Рассказывай!
— Ладно-ладно! — смеялся он. — Только не бейте. Все дело в Главном реакторе. Вода из Главной Балластной Цистерны поступает в реактор, где подвергается…… Та-д-ам… Гидролизу!!!! Под воздействием электрического тока морская вода разлагается на кислород, который поступает в системы жизнеобеспечения, и водород, который является чистейшим источником энергии. Вот такое безотходное производство! Все гениальное. — просто!
— А первоначальный импульс для запуска реакции гидролиза реактор получает от Малого Гедониевого Реактора? — догадался я.
— Именно! Поэтому и малый, что нужен лишь для запуска основного.
— Удивительно! — покачал головой я. — Если бы подобные технологии были лет двести назад, то, возможно, мы не довели бы планету до такого состояния.
— Самое удивительное в том, что это технология 21 века! Только они не смогли придумать применение. Или же не захотели.
Влад долго водил нас по кораблю, показывая то высокотехнологичные лаборатории, то системы вооружения, которыми очень заинтересовался, заскучавший было, Игнат.
Так и пролетели несколько часов.
Уставшие, но довольные мы с Игнатом вернулись в свою каюту, а Влад вернулся на пост.
— Я устал! — простонал Игнат, блаженно потягиваясь на узкой койке.
— Ребят, вы если ходите где-то полночи, то хотя бы не шумите, возвращаясь. Люди тут спать пытаются! — послышалось с верхней койки.
— Спать? — удивился я. — А который сейчас час?
— Да уже половина пятого, Леха! — хмыкнул Игнат. — И правда, спать пора.
— Вот это экскурсия! — присвистнул я и с удовольствием закрыл глаза.
Но, поспать нам этим утром было не суждено.
Глава 15
Алексей.
Через колонки внутренней связи раздался короткий звуковой сигнал и приятный женский голос возвестил:
