Тилли тоже охает — видимо, они налетели на камень.
— Напра-аво! — между тем командует Скарри, и его тележка резко пропадает из виду.
Спустя мгновение Типпи крутит штурвал до упора, наш правый борт едва не задевает землю, и мы лишь чудом удерживаемся. Особенно учитывая, что держаться тут и не за что.
Последний отрезок пути оказывается совсем коротким.
— Ю-ху, вот мы и на месте! — радостно сообщает наш извозчик. Он останавливает тележку и спрыгивает на землю.
Мы с Гилбертом следуем его примеру. После дороги нас слегка покачивает.
Вдруг звучит громкий вопль, вынуждая нас отпрыгнуть и прижаться к стене.
— Р-ра-азойди-ись! — эхом отражается от стен.
Подпрыгивая на камнях и виляя из стороны в сторону, из темноты вылетает тележка. В шаге от нас она замирает так резко, что едва не переворачивается. У штурвала почему-то находится Тилли.
Боюсь, что нас она даже не заметила и остановилась по счастливой случайности.
— Ох, здорово! Потрясающе! Я хочу себе такую! — восторженно заявляет девчонка, с любовью поглаживая колесо штурвала. Затем отыскивает очки, болтающиеся на одной дужке за левым ухом, и водружает их на нос.
Гилберт вопросительно поднимает бровь.
— А где Диппи? — спрашивает он.
— Диппи? — переспрашивает Тилли с лёгким удивлением, будто впервые услышала это имя.
— А-а-а-а-а! — доносится крик из темноты, и норятель, о котором мы говорили, выбегает из тоннеля, словно за ним по пятам кто гонится.
— А-а-а-а! — продолжает вопить он, пролетая мимо нас. — А-а-а-а-а!
Затем он наконец добегает до Типпи и бросается тому на шею.
— Типпи, прости, прости, я больше никогда не буду называть тебя надоедливым и приставучим! Типпи, ты самый лучший друг на свете! И болтаешь ты не много! Я так виноват перед тобой! Я больше о тебе и слова плохого не скажу!
— Конечно, я самый лучший, — польщено отвечает ему товарищ. — Постой, а ты говорил обо мне плохое слово?
Тут Гилберт трогает меня за плечо, отвлекая от этого зрелища.
— Идём-ка вперёд, — говорит он. — Поглядим, что там.
— Хе-хе, а видел, у Гилли под носом запасные брови, — доносится из-за спины, когда мы отворачиваемся.
Мой друг тут же, хмуря основные брови, глядит на норятелей, но они принимают невинный вид, и не удаётся понять, кто из них сказал эту фразу.
— Ай-ай, как не стыдно, — говорю я и подмигиваю, пользуясь тем, что Гилберт на меня не глядит. Однако Типпи и Диппи подмигивают в ответ, и это он замечает. Но он сам виноват, незачем было отращивать эти глупые усы.
Забытый Путь вполне оправдывает своё имя. Глядя на эти оплывшие стены, на опустившийся потолок, когда-то ровный, а теперь бугристый, где землю от осыпания во многих местах удерживает лишь цепкий мох, легко веришь, что сотни лет здесь никто не бывал и бывать не собирался. Даже невысокому Скарри приходится пригнуться, когда он идёт вперёд с фонарём.
— Здесь не шуметь, — предупреждает подземный король, хотя это и так понятно.
— Что-то не похоже, что Андраник здесь… — начинаю я, но Скарри останавливается так внезапно, что я на него натыкаюсь. — Ой!
— Вот именно, что ой, — заключает Скарри, почёсывая затылок. — Как он это сделал?
Я выхожу из-за его спины и оглядываю небольшое пространство, которое освещает моховой фонарь в лапе короля. Тоннель в этом месте совсем обвалился, но в земле кто-то проделал свежий ход, очень узкий.
Тилли обходит меня и опускается на колени перед этим лазом.
— Андраник! — кричит она. Голос звучит гулко. — Принц Андраник, вы там?
Но никто не отвечает.
— Может быть, просто далеко ушёл, — с надеждой говорит Тилли. — Давайте его поищем!
— Или его завалило, — предполагаю я. — Нет, ну а что — тьфу! — такое вполне могло случиться, и незачем пихать шарф мне в рот!
Скарри подзывает своих подданных.
— Диппи, Типпи! — командует он. — Ну-ка разведайте обстановку!
Норятели один за другим рыбками уходят в толщу земли, а мы принимаемся ждать.
Глава 7. Деятельный дурень — самый страшный зверь
— О-о-о! — сообщает нам Типпи, вернувшись спустя довольно долгое время. — Ход дли-инный! А потом он проваливается вниз, и там подземная река!
Тилли, стремительно бледнея, вскакивает на ноги.
— Как… подземная река? — переспрашивает она непослушными губами. — А как же Андраник? Он упал вниз?
Я и сам слегка тревожусь. Этот олух, конечно, никогда мне особо и не нравился, но зла я ему не желал. А уж если он свалился в ледяную реку, такой недотёпа, то вряд ли дело кончится добром.
— Само собой, что упал, — поддакивает норятель, весьма довольный собой. — Мы хорошо всё разведали!
— Куда, куда его могло унести? — кричит Тилли, прижимая руку к сердцу. — Нам нужно скорее его найти!
— Эта река течёт к нашему подземному озеру! — голос Скарри дрожит. — Но там… она… над ней не везде есть воздух. И вода сейчас очень холодная. Где же Диппи? Скорее, нам нужно к озеру!
— Да я не думаю, что Энди у озера, — преспокойно отвечает Типпи. — Ведь он вроде хотел в другую сторону?
— А как, болван ты эдакий, он преодолеет течение? — рычит на него подземный король.
Тут из лаза выныривает голова Диппи.
— Ух, — возбуждённо говорит он, — ну и дела! Разные времена бывали, но так сильно земля ещё не промерзала. Представляете, подземную реку покрывает лёд! Я его раньше только в Предальних Пещерах и видел!
— Лёд, — выдыхает Тилли и бессильно оседает вдоль стены. — Значит, вода замёрзла. Ха-ха. Так, возьми себя в руки, Тилли! Всё хорошо!
Затем она долго пытается достать что-то из кармана трясущимися руками, извлекает флягу, роняет пробку и делает огромный глоток.
— Лёд крепкий? — между тем интересуется Гилберт. — Нам нужно вниз, чтобы отыскать Андраника.
— Меня выдержал, — отвечает Диппи. — Я даже покатался немного. Весело!
— Так, всё! — заявляет Тилли. — Я вперёд!
Она сматывает и роняет на землю шарф, затем принимается сражаться с застёжкой плаща.
— Замёрзнешь же! — отеческим тоном произносит Гилберт и вновь её укутывает.
— Иначе здесь не пролезть! — спорит Тилли.
— Мы расширим этот участок, — предлагает Диппи. — Чтобы вам легче было добраться до реки.
— А я пока съезжу за припасами, — говорит Скарри. — Неясно, как далеко успел уйти Энди, и он наверняка давно не ел. Да и Силли, по глазам вижу, проголодался.
— Не то чтобы я любил корешки, — ворчу я, — но можно и пообедать.
— Корешки, говоришь? — хитро улыбается король норятелей. — Ну, я тебя удивлю. Нас тут научили готовить одно знатное блюдо…
Пожалуй, никто не ждал возвращения Скарри с таким нетерпением, как я. Даже Тилли, которая всё порывалась ползти вперёд, никого не дожидаясь. Наконец вдалеке замаячил зелёный свет фонарика, а вскоре и сам Скарри подкатил к нам.
— Чего так долго-то! — кричу я. — Где там твоё блюдо, давай его сюда! В нём есть мясо?
— Сильвер, Сильвер, погоди, — пытается успокоить меня Гилберт. — Дай ты ему хоть на землю спуститься.
Много он понимает в голодных людях, которых ещё и раздразнили!
Скарри роется на дне тележки и наконец подаёт мне увесистый свёрток.
— Вот, — довольно говорит он. — Это хелб.
— Что? Не знаю такого блюда, — говорю я, принимаясь разворачивать тонкую ткань. — А-а-а, это хлеб…
Я очень стараюсь скрыть разочарование, но не уверен, что выходит хорошо. Когда Скарри интересуется, по нраву ли мне еда, моё «вкусно» звучит уж совсем грустно, потому как я уже знаю, что у хлеба вкус корешков и он несолёный.
— Кто-то ещё хочет перекусить? — спрашиваю я. — Хелб, ребята!.. Что ж, остаток я заверну. Нельзя же всё съедать сразу.
Гилберт с подозрением глядит на меня, но ничего не говорит.
Тилли сердито топает ногой.
— Сколько можно терять время, я хочу наконец идти вперёд! — заявляет она.
— Погоди, вот держи, — говорит Скарри, протягивая ей запасной фонарь с синим мхом внутри. — Это пригодится.
