Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

— Трещотка, — воодушевился он. — Ядовита и злопамятна.

Змея грозно затрещала погремушкой на хвосте.

— Веселишься-то чего? — спросил ходящий.

— Как чего? Тут я все знаю. Можно смело идти. Похоже на пустыню Нари. Вон, видишь то растение с двумя огромными листьями?

Кйорт увидел нечто, больше похожее на гигантскую редиску конической формы диаметром в два аршина и возвышающееся едва на локоть над землей.

— Это тумбоа. Насколько я знаю, растет только в этих местах.

— Снова никаких нитей, — мимоходом заметил ходящий, снимая куртку и оставаясь в одной рубахе. — Рассказать кому — не поверят. У нас под ногами появился из ниоткуда кусок Нари, а Нейтраль молчит.

Первое желание путешественника, в первый раз попавшего в пески Нари, — раздеться. Да так большинство и поступает, стремительным шагом приближаясь к собственной смерти. Хотя каждому страннику следует знать, что полностью снимать одежду в знойной пустыне нельзя. Наоборот, следует укрыть от палящих солнечных лучей каждую пядь кожи. Даже на нос, если нет ничего другого, приспособить хоть чахлый листок. Этим путники и занялись. К счастью, Амарис стала приходить в себя. Похоже, что клещи безумного горя стали слабее. Смастерить себе подобие накидок и халатов не составило труда. Даже Хигло укрыли светлыми рубахами, как могли, чтобы уберечь его от перегрева. Сложнее было с головными уборами. Но тут Амарис была на высоте. Скептически оглядев накрутки ткани на головах мужчин, лишь отдаленно напоминавшие чалму, усмехнулась и приказала снять. Затем она достала из арчимаков три квадратных куска белой ткани, предназначенной для бинтов.

— Маловаты, ну да попробуем, — произнесла она себе под нос.

Элуран взяла первый квадрат и разорвала его на два треугольника. Подозвала Арлазара и приказала стоять смирно. Набросила ему на голову один из треугольников как платок и стала скручивать края до тех пор, пока ткань плотно не облепила затылок. После этого она уложила скрученные жгутами концы косынки двумя кольцами вокруг головы так, чтобы надо лбом оказались наиболее толстые их участки. Отошла к арчимакам и встряхнула бурдюки с водой. Ее было еще достаточно. Амарис взяла один и слегка намочила внутреннее кольцо косынки. Потом накинула поверх таким образом уложенного первого треугольника ткани второй и подвязала его бечевкой. Несмотря на видимую простоту, получился действительно удобный и практичный головной убор. От солнечных лучей оказались спрятаны не только голова, но и глаза, лоб, шея и даже плечи. При желании можно было свободно свисающими концами прикрыть лицо от поднятых ветром песка и пыли. То же самое она проделала с ходящим и затем только с собой.

— Это называется куфией. Головной убор южных кочевников. Когда-то Трещотка меня научила.

— Змея? — удивился Кйорт.

— Одна из тех, что погибла там, от лап мозарта, — холодно и удивительно спокойно произнесла Амарис.

— Смотрю, ты оклемалась? — Кйорт усмехнулся.

— А то бы ты меня тут оставил подыхать, — без малейшего признака злости ответила элуран с утвердительной интонацией. — Не дождетесь. Я еще всех вас переживу.

— Приятно слышать, — Арлазар выглядел довольным. — И приятно думать, что теперь ты с нами.

— Думайте, — все так же меланхолично ответила девушка. — Отправляемся? Обидно будет, если все это сменится проливным дождем. Столько стараний зря тогда.

Ходящий многозначительно посмотрел на Арлазара. Тот пожал плечами и двинулся, как обычно, первым.

31-2.

31.

Когда солнце перевалило за высшую точку и начало свой бег к линии горизонта, дышать стало совсем трудно. Воздух обжигал легкие, а песок раскалился так, что на нем, наверное, можно было бы приготовить жаркое. Высокое голубое небо разливалось яркими желто-синими пятнами, стоило лишь поднять взгляд на солнце. И эти пятна еще долгое время потом прыгали перед глазами. На границе видимости, где-то у самого горизонта, то и дело, курясь маревом, возникали миражи. Трещали сухими ветвями желтые кустарники, сплошь покрытые колючками, да пробегал редкий геккон, словно соревнуясь с несущимся перекати-поле в скорости.

— Стоять! — прорычал Кйорт.

Это слово уже набило оскомину, но все повиновались мгновенно: если хоть одно такое восклицание из ста окажется действительно предупреждающим об опасности, кто же его ослушается, находясь в трезвом рассудке? Не ослушались и сейчас.

— Что такое? — Арлазар остановился и подождал, пока ходящий поравняется с ним.

— Смотри, видишь? — Кйорт указал рукой на восток. — Видишь это?

Над пустыней кружился небольшой смерч, чуть дальше еще один и еще пара совсем далеко.

— Вижу, для пустыни это обычное дело. Ветер поднял пыль и образовались эти безопасные завихрения.

— Это Холодные Пальцы — так мы их называем, — сказал Кйорт, — не обычные завихрения. И они идут на нас, а ветер, как мне кажется, в другую сторону.

Зверовщик нахмурился, рассматривая смерчи внимательнее.

— Ходящий прав, — согласилась Амарис, — они идут на нас, хотя не должны. И для смерчей у них странно уплотненное основание.

— Чем это грозит? — Арлазар снял с пояса флягу и сделал глоток.

Протянул Амарис, та отказалась, затем ходящему. Кйорт также отпил.

— Смертью. Чем же еще. Когда-то за последнее время у нас были другие угрозы, кроме смертельных? И, признаться, это начинает уже порядком надоедать, — ответил Кйорт.

— Что делать? — спросил Арлазар.

— Драться нет смысла, если не хотим, чтобы обладатель пальцев спустился глянуть, кто его пытается ужалить.

— То есть? — лицо Амарис в ужасе перекосилось, едва она соотнесла размеры пальцев и возможного их хозяина.

— Да он издевается, — успокоил девушку Арлазар. — Кйорт, говори по существу.

— Я и говорю. Место в очередной раз меняется. Надо, как ты же и говорил, стоять на месте, пока идет преображение. Вот только у меня один вопрос. Я бы даже сказал, не вопрос, а рассуждение вслух. Холодные Пальцы — это живые существа одного из внешних Планов. Они блуждают, едва касаясь поверхности, и поедают все живое. Мы для них пища. И, не поверишь, передвигаться они могут очень быстро, хоть и недолго. И это бы не было бедой, справиться с ними — плевое дело, но есть малюсенькое «но».

— Все, что сказано до «но», не имеет значения, — буркнул Арлазар. — Не тяни ты кота за хвост, это же не твоя привычка.

— Для этого нужен аарк. А мой почти заснул. Он не сможет драться. Махать по ним обычным железом — это как стрелы против носорога. Родные места Пальцев — это сплошь усеянная острыми камнями и рытвинами поверхность. А в рытвинах течет кипящая вода. Там какие-то подземные источники. Да и обитатели расселин бывают довольно агрессивными и трудно убиваемыми вашими железками. Как-то так все это описано в книгах.

— В книгах? То есть ты сам не видел? — шепотом, словно боясь привлечь внимание смерчей, спросила Амарис.

— Нет, не видел, но я зубрила, — усмехнулся Кйорт, — так что стоим и ждем преображения. Или рванем вперед подальше от них.

Ходящий кивнул в сторону Пальцев: те неторопливо и даже как-то вальяжно приближались.

— Сколько я помню эти места, никогда тут не появлялось воинственных существ. Опасные — да. Но никогда — агрессивные, — задумчиво пробормотал зверовщик.

— Все бывает в первый раз, — подтолкнул его Кйорт.

— Идем, — принял решение Арлазар.

И они пошли, ускорив шаг. Сначала спала жара. В течение каких-то десяти минут солнце сменило гнев на милость, и путникам снова пришлось надеть куртки. Появившийся колючий ветер оказался довольно прохладным. Песок исчезал, словно сдуваемый тем же самым ветром, и из-под него показался белый потрескавшийся камень. Трещинки, поначалу напоминающие мельчайшую сеть, стали шириться и еще через десяток минут превратились в довольно широкие разломы. Земля гудела под ногами и расползалась прямо на глазах. Еще секунду назад под занесенной ногой был твердый камень, и вот уже на его месте кривая рытвина или острый выступ. Под очередным появившимся камнем проскользнуло покрытое хитиновым панцирем животное. Послышался стук больших чешуек, чем-то напоминающих железную чешую бахтерца. Существо щелкнуло большой тройной клешней и, скрывшись под камнем, отгородилось ей от мира. Его панцирь еще с минуту блестел белым пятном, но вдруг потемнел и стал неотличим от камня.