Отец фыркнул, но в его глазах читалось понимание, смешанное с усталой усмешкой.
— Ну да. Пока мы тут мировую войну планируем, ты гарем собирай. Только смотри, бабы между собой передерутся. Оля, — он обернулся к матери, — научишь новеньких уму-разуму? Чтобы не мешали?
Мать позволила себе легкую, едва уловимую улыбку. Она опять становилась прежней — сильной, чуть ироничной, но всегда правой в своей любви или гневе.
— Научу, Гриша. Разберусь. Иди, сын. Устраивай свою личную жизнь. Пока есть время. А нам с твоим отцом… есть о чем поговорить.
С этими словами она так посмотрела на него, что я предпочел слинять, и побыстрей. Годы разлуки, они такие — главное, чтобы сильно не шумели, когда… разговаривать будут.
Дорога в академию в роскошной машине улучшенной комплектации, в которой я ехал один, если не считать водителя, дала время передохнуть. За окном мелькали огни ночного города, но мысли были далеко. О Пустоши. О матери. Об отце и его новых невестах. О Наместнике. И… о Насте и Снежане. Две совершенно разные девушки. Настя — резкая, импульсивная, маг тьмы с характером раскаленной лавы. Снежана — тихая, вдумчивая, с даром темного артефактора и странной, чуть отстраненной грустью в глазах. Обе были частью моей жизни в академии. Обе явно рассчитывали на большее, чем просто дружба. Пришло время сделать шаг.
Охрана — двое верных, мрачных раздоровских бойцов, закаленных в многочисленных стычках, с каменными лицами — молча сопровождала меня до ворот академии. Дальше я уже пошел сам — внутрь им хода не было.
Я не пошел к себе. Я сразу направился к коттеджу класса Стандарт. К дому Насти.
Стук. Шаги. Дверь распахнулась. Настя стояла на пороге, в просторной рубашке поверх тренировочных штанов, с влажными после недавнего душа волосами. Ее глаза, обычно такие смелые, расширились от удивления, потом загорелись знакомым огоньком.
— Видар? Глубоко за полночь! Смело! — она окинула меня оценивающим взглядом, заметила повязку на руке, нахмурилась. — Что случилось? Опять влип?
— Можно войти? — спросил я. — И… позови Снежану. Поговорить нужно. С вами обеими.
Вот как знал, что та осталась ночевать у Насти — домой-то не вернулась.
Ее бровь поползла вверх. С подозрением. Но она кивнула, крикнула через плечо:
— Снежка! Иди сюда! Наш рыцарь пришел! И вроде как серьезно, судя по суровому лицу!
Через минуту в дверном проеме возникла Снежана. В длинной, скромной ночной сорочке, с книгой в руке. Ее большие, как у лесной нимфы, глаза смотрели на меня с тихим вопросом и легкой тревогой.
Я вошел в небольшую, уютно захламленную комнату Насти. Запах свежести, травяного чая и чего-то пряного — ее фирменного зелья бодрости. Девушки уселись на кровать, я остался стоять. Чуть нервничал — ситуация, прямо скажем, неоднозначная. Но раз уж я принял решение — фигли отступать?
— Ну? — подала голос Настя, скрестив руки на груди. — Что стряслось, Видар? И почему вдруг с нами обеими? Совесть замучила?
Снежана промолчала, но ее пальцы сжали книгу чуть сильнее.
Я глубоко вдохнул. Прямота. Только прямота.
— Я пришел сделать вам предложение, — сказал я, глядя то на одну, то на другую. — Обеим. Стать моими женами. Вторыми… ну, или третьими, четвертыми, если считать Крис и Таньку. Род Раздоровых растет. Крепнет. И я хочу, чтобы вы были его частью. Официально.
Тишина. Настя открыла рот, потом закрыла. Ее щеки залил яркий румянец. Не от смущения. От возмущения.
— Ты… что⁈ — вырвалось у нее. — Обоим⁈ Сразу⁈ Да ты охренел, Видар! А где романтика? Где вставание на колено и протянутое дрожащими руками колечко⁈
Снежана не покраснела. Она побелела. Ее глаза стали огромными, полными боли и… понимания? Она смотрела не на меня, а куда-то внутрь себя.
— Род… должен расти, — прошептала она так тихо, что слова едва долетели. — Это… долг. Так?
— Долг — одна сторона, — честно ответил я. — Другая… Вы обе мне дороги. По-разному. Вы часть моей жизни здесь. И я хочу, чтобы вы были частью моей жизни… везде. Со всеми сложностями, которые это повлечет.
Я посмотрел на Настю.
— Да, будет непросто. Будут и Крис с ее статусом, и Танька с ее прямотой, и вы… со своими желаниями. Но Раздоровы всегда справлялись со сложностями. Сила рода — в единстве. Даже таком… нетрадиционном.
Настя вскочила с кровати. Огоньки заиграли у нее на кончиках пальцев.
— Ты серьезно⁈ «Дороги по-разному»⁈ Да я тебе!..
Она не договорила. Ее взгляд упал на мою перевязанную руку, на усталость, которую я не мог скрыть, на абсолютную серьезность в моих глазах. Я не шутил. Я предлагал им место в грядущей буре. Место рядом с собой. Как бы странно это ни выглядело.
— Там… будет война, да? — неожиданно тихо спросила Снежана, поднимая на меня глаза. В них не было страха. Было знание. То самое, которое иногда проскальзывало в ней — знание о чем-то большем, чем видят остальные. — Большая. Страшная. И тебе нужен крепкий тыл. Сильный род.
Я кивнул. Молча. Не отрицая.
Настя замерла. Огоньки на пальцах погасли. Она смотрела то на меня, то на Снежану. Ее пыл угасал, сменяясь сложной смесью обид, амбиций и… странной решимости.
— Чертов Видар… — выдохнула она наконец. — Ты берешь силой. И бесстыжей прямотой.
Она сделала шаг ко мне.
— Ладно. По рукам. Но учти, я не буду третьей скрипкой! И… — она вдруг резко обняла меня, прижалась щекой к груди, — … только не помри там, на своей войне, понял? А то я тебя и мертвого приду оживлять, чтобы убить заново за такие предложения!
Я обнял ее, чувствуя жар ее сердца даже сквозь одежду. Потом посмотрел на Снежану. Она медленно поднялась. Подошла. Ее движения были плавными, как тень. Она не бросилась в объятия. Она взяла мою здоровую руку, прижала ее ладонью к своей щеке. Холодная, как лунный свет.
— Я буду с тобой, Видар, — прошептала она. — Где бы ты ни был. В том мире… и в реальности. Род нуждается в защите. Изнутри тоже. Я… помогу.
Две женщины. Огонь и Лед. Ярость и Тайна. Теперь — мои невесты. Род Раздоровых только что обрел еще две сильные ветви. Впереди был разговор с Кристиной и Танькой. Впереди была ярость Упыревой. Впереди была война с самой Бездной. Но в этой переполненной вещами комнате общежития, под удивленными взглядами охраны в дверях, я чувствовал невероятную усталость и… странное, хрупкое спокойствие. Тыл укреплялся. Крепость обрастала стенами. Оставалось только идти вперед. Сквозь академические формальности — к черным водам озера Виви. Сквозь формальности — к концу Пустоши. Моя жизнь, как и моя магия, была сплетена из кружева и стали. И этот узор только усложнялся. Но он был моим. И я нес его к цели. Несмотря ни на что.
Наш разговор затянулся — не таясь, я рассказал им все, включая возвращение матери. Смысла молчать и играть в тайны уже не было. Настя была из сильного рода, а значит, ее отец все равно получит необходимую информацию. А Снежана — она вообще жила у нас и, конечно, все увидит, а если захочет, то и услышит.
Нет, я не был влюбленным идиотом и, конечно же, осознавал, что для меня в настоящий момент эти девушки мало что значили — мысли были забиты иным. Но я чувствовал их тепло, чувствовал их отношение ко мне и не ответить на это просто не мог.
Пусть это будет эгоистично, но они сделали свой выбор осознанно, а я его принял. И да — род Раздоровых должен расти и крепнуть. А что лучше его укрепит, чем брак с достойными красотками, которые к тому же согласны терпеть мои закидоны? Таких надо сразу хватать, а не тянуть, как я.
Что ж, маленький шаг к большой победе сделан. Осталось лишь закрепить результат. И, судя по их заблестевшим глазкам, закреплять мы его будем прямо сейчас…
Глава 16
Тишина комнаты Насти, нарушаемая только нашим дыханием, вдруг стала густой, как мед. Энергия страсти витала между нами тремя. Настя, все еще прижатая щекой к моей груди, подняла на меня глаза. В них уже не было гнева или обиды. Горел огонь. Знакомый, неукротимый, магмы, бьющей из глубин. Ее пальцы впились в мои бока.
