— Род Моровых, — пробормотала Снежана, явно что-то обдумывая. — И тут они вылезли. Ненавижу их. Но эту никогда не видела. Из побочной ветви, наверное.
— А глаза у нее, — тихо добавила Кристина. — Как будто… все знают. И все видели.
Гиви громко икнул.
— Да бросьте вы! Девчонка как девчонка! Правда, видок… не простой. И ушла, как сквозь землю…
Он замолчал, его веселое лицо вдруг стало задумчивым. Он посмотрел на меня, потом туда, где исчезла Морана, потом снова на меня. В его глазах мелькнуло что-то, кроме алкогольного угара. Сомнение. Или… догадка?
— Ага, — хмыкнул он наконец, наливая себе еще пива, но уже без прежнего энтузиазма. — Род Моровых. Ясненько. Очень все ясно. Пей, Видар, пей. Тебе, похоже, этот щит… то есть, этот вечер, еще долго вспоминаться будет.
Он чокнулся со мной бутылкой. Я отпил. Вино было чуть терпким. А холодок Щита Нави на предплечье напоминал, что простота — понятие относительное. Особенно когда твоя «родственница» — Богиня Вечной Ночи. И вечер, который начался с шашлыка, закончился щитом, способным остановить богов. Неплохо. Хотя покоя, как всегда, не прибавилось. Только вопросы в глазах друзей и тяжелый, холодный браслет — напоминание о настоящей цене закрытия Пустоши.
* * *
— Сын. Машины ждут у Восточных ворот. Сейчас. Упырева согласна. Но с условиями. И Волковы ушли на разведку. Есть что обсудить. Жду.
Голос отца, сжатый, как пружина перед ударом. Никаких лишних слов. Впрочем, я на это и рассчитывал. Надо уже завершать свои дела, не оставляя за спиной недосказанностей. Надеюсь, за сутки он смог разобраться и с гостями, и со своими невестами.
Я связался с Вивиан. Ее голос отозвался почти мгновенно, ровный, но с легкой ноткой удивления:
— Видар? Я в Лаборатории аномалий. Что-то случилось?
— Встречай у выхода из академии. Через пять минут. Едем.
— Едем? Куда? — в ее тоне появилась настороженность.
— Домой. К отцу. Говорил же утром про сюрприз, — больше я ничего пояснять не стал. Пусть нервничает. Пусть гадает. Это отвлечет ее от тех вопросов, на которые я пока не мог дать честных ответов.
Она ждала меня у массивных дубовых ворот центрального входа, залитых заходящим солнцем. Вивиан, как всегда, была воплощением академической строгости — темно-синий мундир магистра Тайных Путей без единой складки, волосы убраны в безупречный тугой узел, лицо — маска спокойствия. Но пальцы, перебирающие корешок старого кожаного фолианта, выдавали внутреннее напряжение. Увидев меня, она сделала шаг навстречу, вопросительно подняв бровь.
— Сюрприз, Видар? — ее губы тронула легкая, почти невидимая улыбка.- Ты знаешь, я не люблю неожиданности. Особенно когда речь о поместье Раздоровых. Это пока наш дом, и я не заметила ничего такого…
— На этот раз тебе точно понравится и будет жарко не только от камина и хорошего вина, надеюсь, — я постарался, чтобы голос звучал легко, взяв ее под локоть и направляя к ждавшим у тротуара двум мощным, как боевые единороги, родовым машинам с гербом Раздоровых.
Охранник в темном мундире открыл дверцу первой из них и самой роскошной.
— Садись. Расскажешь дорогой, что нашла. Говорили же о центре Пустоши.
Мы погрузились в прохладную, обитую темно-бордовым бархатом глубину салона. Экипаж тронулся с места, мягко покачиваясь на отличных рессорах. Вивиан откинулась на спинку сиденья, ее пальцы постукивали по кожаной обложке фолианта на коленях.
— Кажется, тебе на сегодня хватит вина, — принюхалась она.
— Да мы по пять капель всего. Не развлечения ради, а пользы для.
— Ага. Я так и подумала.
— Не меняй тему. Чего накопала в вашем царстве пыли и манускриптов?
— Это… сложно, Видар, — начала она, глядя в окно на мелькавшие здания. — Я копала глубоко. Очень глубоко. Запретные архивы, дешифровка древних фолиантов Тайного Приказа времен первого императора… Легенды северных шаманов, что хранятся под семью печатями. Как они оказались в академии, ума не приложу. Но это на руку нам.
Она повернула ко мне лицо, и в ее глазах горел азарт исследователя, напавшего на след.
— И знаешь что? Почти все, что мы считали аксиомой о структуре Пустоши… ложь. Или полуправда, искаженная временем.
Я сделал вид живейшего интереса, наклонившись вперед.
— Ложь? В каком смысле?
— Центр! — она выдохнула, открывая фолиант на странице, испещренной сложными диаграммами и руническими записями. — Все говорят о едином центре, мозге, ядре. Но данные… они указывают на нечто иное. На распределенную сеть. На узлы силы, разбросанные по миру, как… как нервные ганглии! Карельская Пустошь с ее Сердцем — один такой узел! Мощный, ключевой, но не единственный! Уничтожь один — система перестроится, компенсирует! Нужно найти Главный Узел, Точку Сборки, но…
Она постучала пальцем по схеме.
— … Судя по всему, он не статичен! Он перемещается! Или… или его вообще нет в нашем понимании пространства!
Она говорила страстно, убедительно, подкрепляя свои слова цитатами из древних текстов, анализами энергетических выбросов, сложными вычислениями на полях. И все это было… неверно. Блестяще, логично, но неверно. Мать показала истинную картину — тело Пустоши с конечностями и головой. Статичной. Уязвимой в своей централизации. Вивиан, со всем своим гением, шла по ложному следу, наведенному, возможно, самой Пустошью или искажениями времени.
Внутри меня все сжималось. Ее работа была титанической. Ее выводы могли увести нас в сторону, стоить драгоценного времени, жизней. Но я не мог ей сказать правду. Не сейчас. Не до разговора с отцом и Упыревой. Не зная, кто еще может подслушивать. Риск был слишком велик.
Глава 20
— Это гениально, Вивиан, — чуть замявшись, сказал я, стараясь вложить в голос искреннее восхищение.
Я взял фолиант из ее рук, медленно начал перелистывать страницы, делая вид, что впитываю сложные схемы.
— Распределенная сеть… Мигрирующий центр… Это… Это меняет все. Полностью переворачивает стратегию. Вивиан, твоя работа бесценна. За такой короткий срок докопаться до истины… Такое мало кому под силу.
Каждое слово давалось мне с трудом, как предательство. Но необходимое предательство.
— Надо будет обсудить это с отцом и ректором. Твои данные… Они могут стать ключом ко всему.
Она пристально смотрела на меня, и мне показалось, что в глубине ее умных глаз мелькнул луч сомнения. Уловила ли она фальшь? Или просто удивлена моей быстрой реакцией? Но потом она кивнула, немного расслабившись, видимо, все же приняв похвалу за чистую монету.
— Я надеюсь, Видар. Я очень надеюсь. Потому что если я права… Задача становится на порядок сложнее. Найти и уничтожить нечто нестабильное, многоликое…
Она замолчала, задумчиво глядя в окно. Академия осталась далеко позади. Мы мчались по главной дороге, мимо дорогих магазинов, к кварталу высших аристократов, к темному силуэту поместья Раздоровых, выраставшему на горизонте.
Чем ближе мы подъезжали к дому, тем сильнее сжималось что-то у меня внутри. Не страх. Предчувствие. Поместье, обычно излучавшее мощь и незыблемость, сегодня казалось… напряженным. Как сжатый кулак. По периметру стен я заметил больше охраны, чем обычно. Магические артефакты по углам башен горели ярче, их свет неестественно резал сгущающиеся сумерки. Воздух вокруг нашего поместья словно вибрировал от скрытой мощи — словно здесь собрали гигантский лук и до предела, до протестующего гула натянули его тетиву.
Кавалькада машин заехала внутрь и остановилась во внутреннем дворе. Охрана мгновенно открыла двери. Воздух ударил в лицо — не свежий, вечерний, а тяжелый, пропитанный ощущением напряжения, мрачности… Тревоги.
Вивиан вышла из машины следом за мной, ее внимательный взгляд скользнул по усиленным караулам, по мрачным лицам слуг, и ее собственная маска академического спокойствия дала трещину. Она инстинктивно прижала фолиант к груди.
— Что-то… происходит, Видар? — прошептала она.
