Я попытался повернуть к пришедшему и все мое тело пронзила адская боль.
— Твою ж…
— Больно? Вот, возьми! — И мне в рот засунули какую-то капсулу. — Это обезбол. Тебе передали вот целую пачку.
Я раздавил зубами капсулу. Во рту сразу же появился неприятный чесночный привкус.
— Погоди минутку. Оно быстро действует.
Я уже практически полностью проснулся и понял, что будить меня пришел Игнат. Очень странно, что он уже на ногах, ведь ему досталось не меньше.
— Ну что? — спросил он. — Легче?
— Легче. — выдохнул я и наконец повернулся к нему. — На кой меня разбудил?
— Там это… Лех… Там всех собирают, по крайней мере тех, кто сам может идти.
— Зачем? Неужели нельзя дать отлежаться?
— Так это… — Игнат опустил глаза. — Наших хоронить собираются. — Трое сразу погибли и двое уже в медотсеке. Надо бы проводить парней, как положено!
Остаток сонливости сняло как рукой. Пятеро! Мы потеряли пятерых крепких, здоровых, молодых парней! Еще пять жизней забрала эта планета. Как ненасытный кровавый бог, требующий жертву за свою благосклонность.
Я понятия не имел, как хоронят погибших в море. Оказалось все очень красиво. Наверное, я хотел бы, чтобы меня похоронили именно так.
Нас вывели на верхнюю палубу. Погибшие парни были уже здесь. Зашитые в белую ткань и с привязанным к ногам грузом, они лежали на носилках на краю палубы.
Мезенцев и Долохов назвали имя каждого из погибших ребят с полным званием и заслугами перед сослуживцами и человечеством. Потом было сказано очень много хорошего о погибших. Каждый, кто смог прийти, хотел поблагодарить и попрощаться с ними.
Двое парней подошли к первому погибшему и накрыли его флагом Российской федерации.
— На кара-УЛ! — зычно гаркнул капитан, когда с речами было покончено. — ТОВЬСЬ! ПЛИ! ПЛИ! ПЛИ!
Грянул троекратный выстрел из автоматов. Парни, которые накрывали флагом погибшего, приподняли уголки флага, а Долохов, в это время поднял носилки с одной стороны так, что тело погибшего парня легко соскользнуло из-под флага и погрузилось в темные воды океана.
Ритуал повторили для всех парней, не исключая доктора. Он заслужил.
По окончании похорон флаг торжественно свернули и убрали.
— ВОЛЬ-НО! — дал команду Мезенцев.
И все поспешили убраться со злого, холодного ветра.
Я же остался на палубе. Хотелось побыть одному.
Море было спокойным. Небольшие, почти черные волны лизали борта подлодки, словно желая подобраться ко мне поближе. А я все смотрел и смотрел вдаль.
Имеет ли смысл наша миссия?
Выполнить любой ценой? А оно того стоит? Все равно ничего не изменилось.
Людей слишком мало. Женщин, способных родить детей и вовсе почти не осталось. Что толку в эмбрионах, если ни одна из женщин не может выносить дитя? Мы вымираем! Уже почти вымерли. Те крохи, что сейчас на станции пытаются наладить быт, не способны возродить цивилизацию.
Если бы у меня не было детей, то я не стал бы даже пытаться выжить. Но у меня они есть и я просто обязан выжить. Что-то на душе скребло, беспокоило, не давало покоя. Нам нужно как можно скорее вернуться. Не знаю почему, не знаю зачем, но я знаю точно, что мы прямо сейчас нужны на Луне.
* что за херня здесь происходит?
Глава 25
Остаток пути прошел абсолютно спокойно. Наверное, и правда на глубине опаснее.
Двигались мы удручающе медленно, но быстрее было нельзя — все-таки мы тащили за собой огромный груз.
Уле каждый день выходил на верхнюю палубу, чтобы проверить все ли в порядке с контейнерами, и подолгу стоял на верхней палубе всматриваясь в горизонт. До старика только сейчас начало доходить, что его затворничество закончилось. Он ушел в себя, сторонился людей и даже плакал, когда думал, что его никто не видит. Но я видел. Я тоже предпочитал находиться на поверхности, хоть здесь и было нестерпимо холодно. Внизу, в тесных каютах стены давили на сознание. Поэтому я частенько встречал рассветы и закаты наверху.
Совсем скоро показался залив, а следом за ним и Североморск, только мы поплыли не к плавучему доку, на котором выходили на воду, а свернули в боковой канал, который заканчивался отвесной скалой.
Когда часть скалы отъехала в сторону и мы вошли в глубокий темный грот, я даже не удивился. По гроту мы плыли еще около часа. Серые необработанные стены навевали мысли о подземном царстве, о Хароне и о Цербере. Мне даже захотелось на всякий случай положить пару монет в карман.
— Этот грот был выкопан давно. — Долохов появился так неожиданно, что я вздрогнул. — Этот скрытый док был создан на случай войны и ведет практически прямиком к бункеру. Мы почти прибыли.
— И как мы доставим груз на поверхность? — почти безразлично спросил я.
— Грузовые лифты. — пожал плечами он. — Думаю не имеет смысла тащить все это в Мурманск. Опасно. Риск потерять все по пути слишком велик.
— И что ты предлагаешь?
— Нужно связаться с шаттлом. Здесь есть аэропорт. Расчистим ему место и пусть нас забирают отсюда.
Я мог лишь кивнуть. Действительно, мы с огромным трудом добрались сюда. Выдержим ли мы обратный путь? Тем более с таким грузом? С кучей гражданских? Не думаю.
— Прибыли. — махнул рукой в сторону причала Долохов. — Груз пока оставим здесь. Незачем привлекать внимание. Как шаттл вылетит к нам, так и поднимем.
— Ты уже все продумал?
— Это моя работа. — пожал плечами Елисей. — А если серьезно, то продумать абсолютно все мы не можем. Можем лишь попытаться.
Я снова кивнул, ибо сказать было совершенно нечего. Чем дольше длилась наша миссия, тем менее разговорчивыми людьми мы становимся.
Тем временем подлодка плавно причалила и из нутра лодки потянулся экипаж.
На лицах команды приглядывалась облегчение. Наше задание близится к концу и в скором времени мы сможет расслабиться. Нам бы только взлететь!!!
И, конечно же, сохранить груз, иначе все это было напрасным.
Чтобы попасть в бункер нам пришлось подняться из грота на поверхность.
За время нашего отсутствия здесь произошли некоторые изменения. Ворота, что раньше были напрочь выломаны, сейчас стояли на месте. Их укрепили баррикадами из металлолома и машин. Вокруг входа в ангар убежища тоже были созданы, хоть и невысокие, баррикады.
Со склада оружия были принесены пулеметы и еще какое-то неизвестное мне оружие. Причем некоторые из них были направлены в небо. Вокруг были видны следы борьбы и все мы забеспокоились. Что нас ждет в бункере? Выжил ли хоть кто-нибудь из них?
— Колбаски нигде нет! — отрапортовал Игнат.
— Вижу, — ответил Долохов, крепко выругавшись.
— Куда дели нашу красотку? — не унимался Игнат. — Неужели без нас уехали?
— А я откуда знаю? — огрызнулся командир. — Сейчас войдем в бункер и узнаем. И давай потише! Чай, не на прогулку вышли!
— Есть!
Впереди послышался шум и вся команда замерла на месте. Елисей жестом показал всем укрыться и команда рассредоточилась по периметру, прячась за всяким хламом.
— Стой, кто идет? — послышался голос Ветрова из-за баррикад.
— Да свои мы, свои! С чего вдруг такой "радушный" прием?
— А ежели свои, то высунь нос, погляжу на тебя.
— А по голосу что-ль не признаешь? Ветров, опусти оружие! Не дай бог палец дернется!
— Голосу нынче доверять нельзя. Повадились к нам тут лисы, да песцы ходить. Человеческими голосами завлекают, а потом хрясь, шипастым хвостом по брюху и кушать подано. Нет уж, увольте. Ужином иглохвостых не собираюсь становиться! Так что либо ты покажешься, либо я огонь открываю. Раз!
Долохов ни секунды не думая, встал в полный рост.
— Долохов? Все-таки ты! Добрались? Наконец-то добрались! — послышалась возня и из-за баррикад показался сам владелец голоса. — Неужели мы наконец-то свалим из этого поганого места?
— Свалим, обязательно свалим. — подтвердил Елисей. — Только ты для начала в свою избушку нас пусти, покорми, в баньке попарь, а потом уже свалим.
