Я церемонно раскланялся, сел, поел, поддерживая разговор о политике и ценах на капусту. И поехал в академию, потому как на утро у меня назначена очередная особо тяжелая (со слов Упыревой) тренировка. Что-то она там новенькое придумала — не знаю, что, но узнать очень хотелось.
Кабинет Упыревой был пуст. Вместо него — свинцовые врата в Нижние галереи академии. Место, куда студентов пускали лишь раз в жизни — для выпускного испытания. Камень здесь дышал древней магией, а воздух звенел от сконцентрированной воли поколений магократов. Ректор стояла на галерее высоко над ареной, ее фигура в сером казалась каменным изваянием.
— Раскрой себя, Раздоров, — ее голос, усиленный резонансом камня, обрушился на меня, как лавина. — Свет и Тьма — лишь инструменты. Истина — внутри тебя. В твоей магии и вере в себя. Покажи, на что способен маг, шагающий меж миров. Или умри.
Свист разрезанного воздуха — и арена ожила. Не просто полоса препятствий. Это был микрокосм войны. Сектора хаотично меняющейся геометрии, где стены то плавились в лаву, то кристаллизовались в ледяные шипы. Потоки искаженной гравитации, вырывающие камни из пола. Иллюзии, бьющие по разуму фантомной болью и леденящим страхом. Но главное — они.
Десять фигур в белых и черных мантиях возникли на подиумах по краям арены. Лучшие. Мастера-бояре. Пятеро Света — их ауры горели чистым, обжигающим добром. Пятеро Тьмы — от них тянуло могильным холодом и шепотом запретных истин. Их глаза, лишенные эмоций, смотрели на меня как на мишень. Упырева свела воедино непримиримых врагов ради одной цели — сломать меня.
Первая атака пришла еще до свистка. Темный маг, чьи пальцы сплетались в знак Мертвой Хватки, выпустил щупальца тени, цепкие и леденящие душу. Одновременно с ним светлая метнула Копье Рассвета — сгусток ослепительной, выжигающей энергии. Хаос. Диссонанс. Идеальный союз для уничтожения Серого.
Мое тело среагировало раньше мысли. Я не стал блокировать. Я принял. Правой рукой — жест рассечения. Серая пелена, холодная и текучая, как вода из бездны, обволокла щупальца. Не разрушила — поглотила, преобразовав в сырую, инертную материю, рухнувшую грудами истлевшего праха.
Левой — раскрытая ладонь навстречу Копью. Воронка Нави. Пространство передо мной искривилось, сжалось в точку бесконечной плотности. Ослепительный свет Копья погас — втянулся в эту точку с жутким звуком рвущейся ткани реальности, оставив после себя лишь шипящий ожог на ладони и звон в ушах.
Земля под ногами вздыбилась, превращаясь в каменного голема Света — тяжелого, неповоротливого, но бьющего сокрушительной мощью чистоты. Над головой сгустилась Теневая Жуть — рой неоформленных сущностей, впивающихся в ауру, высасывающих волю.
Я ринулся не назад, а вперед, под удары голема. В последний миг — шаг в сторону, не в пространстве, а… в промежуток. На микросекунду я стал неосязаемым призраком. Кулак голема, излучающий священный гнев, прошел сквозь меня, ударив в Теневую Жуть. Свет и Тьма столкнулись с шипением и воем аннигиляции. Я же, материализовавшись за спиной голема, коснулся его каменной спины. Не разрушающий импульс, а тихое гашение. Серость, как ржавчина, поползла по его светоносной плоти, превращая в инертный булыжник, который рухнул, рассыпаясь в пыль.
Бой превратился в безумный танец смерти. Я метался по арене, как воплощение чистой стихии. Серая молния, уворачивающаяся от Священных Цепей — они жгли душу, а не тело, растворяющая Призрачные Клинки Тьмы в пустоте. Я ловил Огненные Шары Света и перенаправлял их в Теневых Призывателей, заставляя тех в панике рассеивать призванных демонов. Я создавал мимолетные зоны искаженной реальности — там, где шаг светлого мага вдруг удлинялся в бездну, а Теневое заклинание, летящее в меня, внезапно закручивалось обратно к заклинателю.
Но ресурсы не бесконечны. Пустота внутри — не бездонный колодец. Она требовала платы. Каждое сложное искажение, каждый макропереход выжимали силы, как губку. Кровь текла из носа, горло пересохло, мышцы горели. Светлая магия, даже не попав, обжигала мою суть — ту часть, что все еще была человеком. Темная — разъедала изнутри холодной тоской.
Их оставалось пятеро. Координируясь теперь идеально. Трое Света слились в сияющий Трилистник, их объединенная мощь выткала Сеть Священного Огня — паутину из чистого, уничтожающего Серость света. Двое Темных, стоя за ними, сплели Адское Навершие — купол из сгущенной тьмы, падающий сверху, чтобы раздавить, лишить воли, превратить в тень.
Ловушка. Свет снизу, Тьма сверху. Сжимающийся капкан. Упырева на галерее не шелохнулась. Это был финал.
Боль. Страх. Ярость. И… озарение. Они боролись против. Свет против Тьмы. Тьма против Света. А я… я был между. Истинно Серый. Маг Истинной Пустоты.
Я перестал уворачиваться. Перестал бороться. Я раскрылся.
Всей мощью воли, всем остатком силы, всей болью и яростью, я вызвал Пустоту. Не как щит. Не как оружие. Как себя. Точка абсолютного Ничто, холоднее звездной пустоты и темнее глубин черной дыры, родилась у меня в груди и вырвалась наружу.
Сеть Священного Огня? Она не погасла. Она схлопнулась в точку входа, поглощенная нарастающей Пустотой. Адское Навершие? Провалилось в бездну, как камень в болото, беззвучно и навсегда.
Вихрь небытия расширялся. Каменные плиты арены крошились в пыль, не падая, а исчезая. Маги Света вскрикнули — их сияющие ауры гасли, как свечи на ветру, их тела корчились от ужаса. Темные отшатнулись — их тени бледнели и таяли, их связь с Нижними Планами рвалась с леденящим скрежетом. Сам воздух истончался, свет гас.
Я стоял в эпицентре. Источник. И жертва. Кровь ручьем текла из носа, из ушей. Зрение плыло. Каждая клетка тела кричала от невыносимой нагрузки. Я чувствовал, как Пустота хочет поглотить и меня. Как она ненасытна.
— ДОСТАТОЧНО!!!
Голос Упыревой, усиленный магией, разнесся по полигону. Как удар хлыста.
Моя воля дрогнула. С трудом, с нечеловеческим усилием, я зажал исходящую из меня бездну. Перекрыл поток. Словно пытаясь рукой заткнуть извергающийся вулкан.
Пустота содрогнулась и… исчезла. С громким влажным хлопком, как лопнувший мыльный пузырь вселенского масштаба.
Тишина. Глубокая, оглушительная. Арена была изуродована. В центре — гладкая, темная впадина, как оспина, где камень просто испарился. По краям — оплавленные, иссиня-черные следы от схлопнувшейся Тьмы и выжженные солончаки белого пепла от Света. Все маги лежали без сознания, их мантии тлели, ауры едва теплились. Живы. Но надолго выведены из строя.
Я стоял на краю впадины. Дышал хрипло, кровь капала на оплавленный камень. Руки дрожали. В глазах стоял черный туман. Но стоял. Победитель. Ценой, которая казалась непомерной.
Сверху спустился мост из сияющих рун. Упырева шла по нему. Ее лицо было непроницаемо, но в глазах горел холодный, безжалостный огонь оценки.
— Слишком глубокое погружение в стихию, — произнесла она, остановившись передо мной.
Ее взгляд скользнул по впадине, по поверженным магам.
— Сила без контроля — слепая ярость бури. Ты снес бы тут все и пол-академии, если б я не остановила. — она помолчала. — Но… потенциал полностью раскрыт. Серый Маг Пустоты. Опасный. Непредсказуемый. Твой настоящий выпуск состоялся, Видар Раздоров. Мне больше нечему тебя учить. Теперь иди. И научись управлять бурей. Ибо если ты не совладаешь с ней… — она не договорила, лишь махнула рукой в сторону темной впадины, — … ты погубишь не только врага.
Она развернулась и пошла прочь, к своим поверженным бойцам. Я остался стоять один посреди разрушений. Пальцы непроизвольно сжались, пытаясь удержать эхо той невероятной, ужасающей силы. Пустота звала. Маняще. Смертельно. Победа горькой пылью оседала на губах, смешиваясь с кровью. Но главное я понял — Упырева не права. Все я прекрасно контролировал. Просто сегодня я понял саму суть моей магии, понял ее грани. И вот теперь меня уже ничего не сдерживает…
Глава 23
Холод. Не просто осенняя стужа Темноярского края, а нечто глубинное, идущее от самой воды озера Виви. Оно лежало передо мной, огромное и черное, как расплавленный обсидиан под низким, свинцовым небом. Его поверхность была зеркалом, отражающим не свет, а саму тяжесть предстоящего.
