Пошевелив пальцами, он на ходу взялся за эфес меча, не рискуя обнажать клинок: блеск стали в лунном свете мог ненароком выдать их присутствие врагу. Наконец, вязкий песок под ногами сменился твердым грунтом, вода с каждым шагом опускалась всё ниже — по пояс, по колено, по щиколотку.
— Сюда, сюда! — послышался тихий мелодичный голос.
Разведчик в форме Черных Птиц проявился на фоне густого кустарника едва видимой тенью.
— За мной, маэстру! — Рем узнал Сай по походке, кошачьей пластике, изгибам фигуры.
Черные узоры на лице, стянутые в тугой узел волосы, саадак с композитным луком за спиной, маскирующая накидка — такой образ очень шёл танцовщице-циркачки. Ей, похоже, всё шло… Теперь она снова напоминала дриаду — легендарную лесную воительницу. Совсем некстати вспомнилась их последняя ночь в палатке…
— Чего сопишь? — обернулся Децим. — Сегодня мы покончим с Заканом, брат! Это будет великий день…
— Да, — сказал Рем. — Великий.
Их путь был самым коротким: если остальные отряды рассредотачивались по острову и занимая позиции для броска на спящие лагеря, то отборная сотня братьев-Арканов пригнувшись бежала практически напрямик, к темнеющему на возвышении особняку Фабрицио Закана, по первому движению руки идущего в авангарде Змия замирая и припадая к земле.
Черные Птицы уничтожали часовых. Длинные стрелы жалили парно — в сердце и горло, насквозь пробивая тела в стеганых гамбезонах и не давая поднять тревогу. Полуэльфы стреляли на слух: похоже, эти умения всё-таки были как-то связаны с генетикой… Им достаточно было покашливания, скрипа портупеи, шаркания подошвы — и щелкала тетива, а оперенная смерть летела сквозь предрассветный сумрак. Где-то там, во тьме, была и Сай — и также разила стрелами врага…
Змий только довольно щурился, перешагивая через трупы караульных, ему очень нравилась идея заполучить в свою личную армию таких отменных разведчиков и диверсантов.
Он даже решил посветить Рема в свои планы, обернувшись и сказав негромко:
— Начнем все разом, когда взойдет Утренняя звезда.
Часовые у калитки в заборе дремали, оперевшись спинами на холодный камень ограждения. Несмотря на то, что это были, судя по отличным доспехам, отборные воины, их очевидно пошатывало: собачья вахта давала о себе знать! Буревестник посматривал то на закановских наймитов, то — на небо. Оно уже серело, и вот вот должно было настать время для атаки. Лежать на холодной земле в мокрых штанах — отвратительное занятие, так что Рем мечтал о хорошем бое. По крайней мере, в драке можно был согреться.
Наконец, рядом с самым кончиком месяца зажглась ярко-голубым светом Утренняя звезда. И тут же на острове разразился ад! Повинуясь знаку с небес, дружинники Арканов ринулись вперед, с оружием наголо. По всему Аиру воины с черными повязками на плечах врывались в палатки и бараки, рубили спящих, сбивали с ног пробудившихся, крушили всё на своем пути и орали как тысяча чертей, внушая ужас людям Закана.
Полдюжины стрел пронзили сонных стражей, хлопающих глазами и пытающихся понять, что происходит. Стрелы пробили спайки и сочленения доспехов, и на землю рухнули две бессмысленные кровавые груды.
— Бар-ра!!! — выкрикнул Змий и первым ринулся к забору.
— Хоп! — вторил ему Рем.
— Давай-давай! — откликнулись воины Буревестника.
Они мигом приблизились к каменной ограде и, подсаживая один одного, и помогая друг другу, преодолели ее сразу в нескольких местах, пока «змееныши» сплошным потоком вливались в калитку. Рем, вспомнив ухватки Эдгара дю Валье, подбежал к забору, пригнулся, напружинил ноги и хлопнул себя по плечу:
— Брат?
— Ну, держись! — Децим стремительно, в несколько шагов, разогнался и, оттолкнувшись одной ногой от земли, второй тут же встал на плечо Рема, который, резко выдохнув, распрямился, придавая импульс старшему.
Тот воспользовался моментом и, на секунду взмыв в воздух, обеими ногами приземлился на кромку толстой каменной ограды, черным своим взглядом окинув внутренний двор. И тут же присел, подавая руку младшему. Поднять молодого, мощного воина в доспехах одной рукой? Почему бы и нет!
— Чем она тебя кормит? — Рем оказался рядом с Децимом с обнаженным мечом в руках. — Силён, братец! Беру свои слова про то, что ты обрюзг от семейной жизни, обратно.
— Да уж не кашей с рыбой! — усмехнулся Змий. — За дело! Нам нужно пробиться к дому и прикончить Закана, остальное сделают воины!
Братья одновременно спрыгнули на землю, с другой стороны забора.
Личная гвардия Закана всё-таки состояла из матёрых вояк. Они, пусть и застигнутые врасплох, сумели организоваться и дать отпор атакующим. Из палаток, дверей особняка, каких-то хозяйственных построек выбегали солдаты. Конечно, большая часть из них была без доспехов, и кое-как одета, но все — с оружием, и их было совершенно точно больше, чем пятьдесят человек, о которых говорили полуэльфы: сотни две, не меньше! Яростные крики и звон стали заполнили всё пространство у логова Фабрицио Закана.
— Х-с-с-с-с… — вдруг Децим издал странный звук, и Рем даже дернулся — так это напоминало настоящую рептилию.
Лицо Змия приобрело сосредоточенное выражение, черные глаза перестали моргать, движения стали плавными и до странности текучими. Изогнутый меч в его руке слегка подрагивал — как будто змеиный язык. Постепенно ускоряясь, Децим Тиберий Аркан зашагал вперед, в сторону схватки, которая только набирала обороты.
Рем следовал за ним.
Десятка три аркановских дружинников уже сбили строй — полумесяц, как раз вокруг открытой настежь калитки, и рубились вовсю с «желтыми повязками», которые орудовали тяжелыми палицами, прикрывая друг друга круглыми щитами. Подкрепления постоянно подходили и к «черным», и к «желтым», бой становился всё более ожесточенным. Командовали защитниками особняка сержанты из личной охраны Закана — их можно было отличить по элементам латного доспеха, классическим шлемам-саладам, желтым коттам и мечам, которыми они были вооружены вместо шестоперов и палиц.
Один из них и пал первой жертвой Змия, выпустив целый фонтан крови из горла, разрубленного молниеносным выпадом кривого клинка. Следующую пару врагов Змий убил за несколько мгновений. Еще пятерых — за пару минут. Черт возьми, он действительно по праву считался великим воином и потрясающим мечником! Поединок двух братьев в парке у Каламитского пансиона благородных девиц оказался не более чем легкой разминкой, сейчас же Децим показывал, на что действительно был способен.
Рему приходилось видеть нескольких великих воинов в деле: хореографический стиль Эадора, жесткая и лаконичная школа имперских легионов, которую практиковали Разор и замковый учитель фехтования, стальной вихрь из двух клинков, свойственный ненавистному Эдгару дю Валье… Змий же вел бой совсем по-другому!
Никаких блоков, никаких финтов, пируэтов и уловок! Несколько быстрых, гибких уклонов, клинок или шестопер врага находит только пустоту, сам противник теряет равновесие… И сразу — один смертоносный удар, редко — два! Кривой меч взблескивал, жаля в горло, подмышку, пах, солнечное сплетение, бедренную артерию — и на землю падало еще одно умирающее тело, обливающееся кровью.
Под напором двух братьев вражеский строй сломался и сражение разбилось на множество одиночных и групповых схваток. Арканы оторвались от основных сил и приблизились к ступеням крыльца, разя всех, кто становился у них на пути. Завидев это, полдюжины тяжеловооруженых, матёрых воинов выбежали из дверей особняка, сопровождаемые визгливыми криками:
— Убейте их, убейте! — вопил, судя по всему, Закан.
Латники с желтыми повязками на плечах действовали слаженно: взяли братьев в кольцо, и принялись теснить прочь от линии боевого столкновения, прикрываясь щитами и делая ложные выпады оружием.
— Убери длинного! — Змий бросил только эту короткую фразу, а Буревестнику большего и не потребовалось.
Он использовал уже знакомый прием: подпрыгнул и ударил обеими ногами в щит самого рослого воина, кажется — сержанта, вытолкнул его из круга, сбил с толку. И тут же набросился на врага снова, нанося сокрушительные рубящие удары из излюбленной позиции la post del falcone. Рем разделался с долговязым латником довольно быстро. Яростными, непрерывными атаками по шлему, плечам, щиту, подставленному мечу он заставил закановского сержанта уйти в глухую оборону, потом — отсушил ему руку и выбил оружие, и с размаху раскроил череп вместе со стальным саладом, бармицей и подшлемником.
