"Фантастика 2025-74". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Бобров Всеволод Михайлович

– Э-э-э… – растерялся Трувор. – Об этом я не подумал.

– Вот чёрт! – я поспешно залез в инвентарь, желая прояснить щекотливый вопрос на практике. Лучшим кандидатом на пробу было изготовленное мной давеча сомнительное зелье лечения. Свою актуальность такие баночки давно уже потеряли, но и выбрасывать эликсиры меня жаба душила.

– Мир магии, – покачал головой мой снабженец, когда стеклянное горлышко пузырька свободно прошло сквозь личину. – А тарелку борща сможешь так навернуть?

– Попробую как-нибудь, – я испытал откровенное облегчение. Очень уж не хотелось отказываться от обновки. – Всё, я пошёл.

– Если вдруг тема с походом провалится, загляни вечером в Печень трески, – напутствовал меня Трувор. – Я в любом случае буду там мелькать время от времени.

Мы пожали друг другу руки и разошлись, каждый в свою сторону. Он поспешил куда-то в торговый квартал, выполнять социалки, а я вошёл в здание стражи и, спустя минуту, предстал перед знакомым вербовщиком.

– Опять ты? Нам, это… – он протяжно зевнул и поёрзал на стуле, ловя ускользнувшую мысль. – Наставники не нужны больше.

– А я не за этим, – не желая вести разговор стоя, я подошёл ближе и занял свободный стул. – Хочу расспросить тебя поподробнее про ополчение. В чём конкретно состоит служба?

– Жить в расположении части, – видимо, чтобы гарантированно до меня достучаться, мужик начал загибать пальцы. – Исполнять приказы своего десятника и других командиров, тренироваться, не покидать Бостани и, когда надо, стать на её защиту.

– А сами мы с туземцами воевать не пойдём?

– Мне почём знать? – вербовщик нахмурился. – Парень, возьми за правило поменьше трепать языком. Особенно, если не струсишь и пойдёшь в ополчение.

– Допустим, пойду. А покинуть его как-нибудь можно? Ну, там, по ранению или по факту победы? – поспешно добавил я, увидев презрительную гримасу вояки.

– Покалеченный, ты в строю не задержишься, – лицо его немного разгладилось. – Даже выплата полагается и, по желанию, место в городских службах. Ну, там, канализацию чистить, и всё такое… А когда дикарей к ногтю прижмём, так, понятное дело, ополченцев распустят. На что они? Ну, и ещё можно выкупиться досрочно за тыщу монет. Но только в расположении части и только, когда городу не грозит прямая опасность.

– Сидящие где-то там, в джунглях, абомо считаются таковой?

– Нет, – вербовщик глубоко вздохнул, набираясь терпения. Очевидно, здесь до меня побывал не один любознательный кандидат, и он уже привык к самым дурацким вопросам.

– Тогда я готов.

– Распишись, – на стол лёг небольшой рукописный бланк с двумя прочерками. – А вот тут имя своё укажи.

– Угу, – не мудрствуя лукаво, я в обоих местах вывел всего три буквы. Нет, не те, о которых можно было подумать, а свой сокращённый никнейм, давно ощущавшийся, как полноценное имя.

– Славно, – вербовщик забрал у меня бумажку, выдвинул один из увесистых канцелярских ящиков и сделал заметочку в картотеке. – А теперь марш отсюда в квартал ремесленников, улица Семи сундуков, дом одиннадцать. Часть твоя – четвертый десяток ополчения славного города Бостани. Представишься десятнику Бруно в течение двух часов, а коли не представишься, повиснешь на ближайшем суку с надписью «Дезертир» поперёк груди. Выполнять!

Получено задание «В строю». Своевременно выполняйте все приказы вышестоящего руководства в период прохождения воинской службы. Награда 10 золотых ежедневно, а также бесценный опыт службы в бостаньском ополчении.

Получено звание «Ополченец» (+5% к урону, наносимому немагическими атаками -10% к стоимости ваших покупок у деревенских и городских торговцев по всему острову).  

Переход от спокойного тона к командному рыку был настолько внезапен, что я было подорвался со стула и шагнул к двери, но, спохватившись, остановился на полдороге.

– А что насчёт экипировки?

– У тебя всё есть, – он отмахнулся ладонью от атакующей мухи и ухмыльнулся. – Кой-какая бронька, чтоб не дать дуба от первого копья в брюхо, и меч. Можешь также захватить с собой арбалет, лук, топор… Да хоть посох. Ты ещё здесь?!

– Никак нет! – чёрт бы побрал эту уставщину! Главное, толку-то с неё, если нет единого строя, и каждый рубится тем, что ему под руку попадётся?

Тренируя солдат на плацу, я, помнится, ещё дивился широте спектра вооружения новобранцев. Думал, у них в программе своего рода ликбез по обращению со всеми видами холодняка, а это, выходит, каждый тренировался с тем, что имеет. А тем, кто ничего не имеет, всучили заржавленные мечи из старых запасников и передали под моё чуткое руководство. Оно, наверно, и к лучшему. Случись битва, и ополченцы тут же устроят кучу-малу, в которой лично я буду чувствовать себя гораздо вольготнее, чем, к примеру, в тесных рядах копейщиков-щитоносцев.

Не имея более никаких неотложных дел, я кратчайшим путём добрался до нужной улицы под гулкий рокот идущего с севера грозового фронта. У дверей двухэтажного здания, смахивающего на переоборудованный под военные нужды склад, меня встретил всего один караульный, безуспешно пытавшийся задремать под всё усиливающимся дождём.

– Куда?

– К десятнику Бруно.

Он как-то странно на меня посмотрел и, приоткрыв дверь, буркнул:

– Вторая дверь справа.

Ей-богу, это не армия, а форменный балаган! Ни распорядка нормального, ни знаков различия, вообще ни хрена. Заходи, кто хочет, бери, что хочешь. Сюрпризы на этом не кончились. Войдя в тускло освещённый единственным светильником коридор, я проследовал в указанную часовым комнату и изумлённо застыл, уставившись на троих великовозрастных дуралеев, резавшихся в картишки. Мало того, на койке ещё и монеты были разложены, что уж совсем ни в какие ворота. Попробуй всё это быстро сховать, если начальство припрётся!

– Кто таков? – вальяжно осведомился самый с виду матёрый из картёжников, плотный квадратнолобый мужчина, лет сорока пяти, с седеющими висками и взглядом бультерьера.

– Ополченец Ник. Где тут десятника Бруно найти, не подскажете?

– Считай, нашёл, – подтвердил лобастый мои худшие опасения и встал с койки. – Прыгай от радости.

Я молча стоял, ожидая какого-то продолжения, и оно не замедлило воспоследовать.

– Оглох, что ли?! – в два шага преодолев разделявшее нас расстояние, десятник влепил мне пощёчину. – Был приказ прыгать! Знаешь, куда я пихаю тех, кто меня не слушает? В карцер!

Несколько мгновений я приходил в себя, глядя в его налитые кровью буркалы, а после приступил, так сказать, к исполнению.

– Отставить, – уже вполне благодушно обронил Бруно. – И заруби это себе на носу. Я отдаю приказ, ты его исполняешь. А теперь бросай кости вон там, в углу, и не отсвечивай.

Выдав бесценные указания, отец-командир потерял ко мне интерес и вернулся к прерванной партии. Поймав на себе несколько равнодушных и даже парочку злорадных взглядов, я, будто робот, на негнущихся ногах подошёл к единственной незанятой койке и, по примеру не участвовавших в развлечении сослуживцев, откинулся на набитую соломой подушку. В груди бурлили противоречивые чувства, от хорошего настроения и следа не осталось, а в мыслях я уже зарёкся впредь идти на поводу у Трувора. Куда, спрашивается, я полез и за каким лядом? Вокруг свободный открытый мир, иди куда хочешь, Хадарта я ещё даже в глаза не видел… Нет, надо было записаться к какое-то вшивое ополчение! Прошла минута, за ней ещё пять, и я понял, что если прямо сейчас не займусь хоть чем-то, то натурально взвою. Время, мой самый ценный ресурс, утекает сквозь пальцы, а я валяюсь на вонючем соломенном тюфяке вместо того, чтоб пойти и вытрясти из кого-нибудь сотню-другую монет или опыта. Увы, томик про выживание был прочитан от корки до корки, варить эликсиры без алхимической установки я не мог, и оставалось только заняться глубоким самоанализом, скормив мозгу хотя бы такую иллюзию бурной деятельности. Что меня, в сущности, так взбесило? Вовсе не рык десятника и не пощёчина даже. В армии, тем более средневековой, унижение – это самый действенный инструмент, посредством которого в новобранцев вколачивают понятие о дисциплине и субординации. Да только и командир должен вести себя соответственно, подавать личный пример и следить за порядком во вверенной ему части, а Бруно развёл в десятке натуральный бардак и плюхнулся сверху, как боров в корыто с помоями. Это меня и взбесило, можно даже сказать, за живое задело, а, следовательно, в прошлой жизни мне, как минимум, доводилось служить. Гражданскому ведь такие вещи до лампочки. Вон, как народ на койках валяется, словно в санаторий приехали, а не родину защищать. Хотя, чего ещё ожидать от людей, тысячелетиями не знавших настоящей войны? Взять того же самого Бруно. Ставлю свой меч против дырявой ложки, что он без году неделя десятник, повышенный из простых стражников до командира отряда патриотично настроенных дурачков. Вот и навёл порядки, какие привык видеть в родной казарме. Ну, а что такое дисциплина, в понимании бостаньских стражников, я уже не раз видел. На этом продуктивные мысли в моей голове подошли к концу и, чтобы не мучиться, я просто завёл будильник и приказал сознанию отключиться. Если часа через два не наметится никакой движухи, можно будет смело отпрашиваться у десятника и бежать выкупаться из этой клоунской армии, предварительно взяв кредит в банке.