"Фантастика 2025-74". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Бобров Всеволод Михайлович

– Подъём! – вырвал меня из дрёмы крик командира. – На выход! Вооружиться и построиться по правую руку от входа!

Личный состав повскакивал с коек и заметался в поисках разложенных по рундучкам предметов экипировки, сталкиваясь плечами и демонстрируя полнейшую неспособность к слаженным действиям. Десятник продолжал подгонять их мотивирующим рыком стоя у двери, очевидно, чтобы внести свою скромную лепту в затор, который непременно образуется, когда весь четвёртый десяток доблестно ломанётся на выход. Дожидаться этого представления я не стал. Все мои вещи по-прежнему были при мне, так что я первым покинул казарму и встал, где было приказано. На улице к этому моменту успели сформироваться три нестройных колонны, по два человека в ряду, и десятники как раз, повели их куда-то в сторону торгового квартала. Наш отряд должен был стать четвёртым, ещё десяток выстраивался по левую сторону от двери, но больше всего меня заинтересовало подразделение у дома напротив, сплошь состоящее из представительниц прекрасного пола, вооружённых, преимущественно, клинками разной длины и формы. Этих-то куда понесло? А, ну да, у нас же тут, как ни крути, игра, а значит, любому пользователю, вне зависимости от пола, возраста и цвета кожи, должно найтись место. Правда, я за всё время своего пребывания в Бостани не видел ни одного чернокожего и в разгорающемся конфликте им, судя по всему, остаётся только надеть травяную юбку и принять сторону дикарей. Расизмом попахивает.

– В колонну по два становись! – Бруно, наконец, выпихнул на улицу последнего ополченца, и теперь с болью во взгляде следил, как подчинённые принимают походное построение. – За мной!

Шлёпая сапогами по лужам, оставшимся от прошедшей грозы, наше воинство двинулось вслед ушедшим колоннам, и я получил замечательную возможность оценить вооружение сослуживцев. Компашка у нас подобралась достаточно разномастная. Из десяти человек двое держали в руках короткие луки, четверо шли со щитами и топорно-дубинным инвентарём, трое, включая меня, предпочли мечи, а последний товарищ тащил за спиной колчан с тремя джавелинами, нацепив на пояс пару длинных кривых кинжалов. На всех, без исключения, были кольчуги, ржавые и потасканные, прямо, как та, что я, в своё время снял со Щербатого. Шлемы тоже присутствовали, но только у половины, и на фоне остальных мы с десятником смотрелись настоящими франтами. Кстати… Не замедляя шага, я залез в сумку и достал подогнанный Трувором шлем. Перед беседой с вербовщиком я снял его, чтобы тот видел моё лицо, и, по здравом размышлении, решил обновку в городе не носить. Серьёзных врагов тут всё равно нет, разве что всякие опасные дядьки по типу Фьорри, но вряд ли такие станут выскакивать на меня из подворотни, как пантера-людоед из засады. Ну, а теперь можно и надеть, нас ведь в поход отправляют. Или на обычную тренировку? Вон и плац впереди…

Когда наш отряд подошёл поближе, я понял, что зря волновался. Одно за другим подразделения выстраивались перед зданием стражи, и были тут далеко не только ополченцы. Имелось и два десятка городских стражников, выделявшихся, как более или менее пристойной боевой выправкой, так и достойной экипировкой. Один отряд целиком состоял из тяжело бронированных арбалетчиков, другой из алебардистов, а в некотором отдалении от общей массы, безмолвно застыла дюжина служителей с посохами, и, на сей раз, при шлемах. Десятников сразу позвали внутрь, очевидно, на военный совет, и я завертел головой, оценивая другие отряды ополченцев и прикидывая общую мощь собравшегося контингента. Неплохо, вопрос только в сложности боевой задачи, которую перед нами поставят посланцы пастыря. Положим, на то, чтобы разнести по брёвнышку грамловскую деревню, хватило бы одной пятой этого воинства, но и абомо – это вам не хлипкие коротышки. Интересно, сколько их там всего обитает, в джунглях? Трувор не очень-то любил рассказывать о своей жизни среди «трубочистов», но я так понял, что у них имеются и свои колдуны, и достаточно тесные связи меж поселениями. Более того, чернокожие не делятся на племена, считая себя одним народом, и, как следствие, легко могут выступить единым фронтом.

Спустя минут тридцать, когда с небес по новой заморосил лёгкий дождик, на плац вернулись десятники в компании пяти магов, закутанных в разноцветные балахоны.

– Отряд! За мной! – Бруно не стал добавлять «шагом марш», всё одно ополченцы потопали бы вразнобой.

Недоумённо оглянувшись, я понял, что от общего построения отделилось всего два десятка вчерашнего мирняка, а прочие так и застыли, будто на параде.

– Перед нами поставлена боевая задача, – внёс ясность десятник, когда мы уже приближались к воротам. – Двигаться впереди основных сил, расчищать путь от всяких зубастых тварей и вести разведку. Для тех, у кого в голове компост вместо мозгов, напомню, что любое неподчинение приказу в ходе боевых действий карается смертью на месте.

Получено задание «Вперёдсмотрящий». Следуйте в составе войска пастыря до пункта назначения, выполняя свой воинский долг. Награда – неизвестно. 

Я невольно переглянулся с шедшим по левую руку топорщиком. В глазах молодого, простоватого на вид парня смешались лёгкий мандраж, гордость и азартное нетерпение. Выбравшись на оперативный простор, мы со вторым отрядом разошлись примерно на полторы сотни шагов, образовав своего рода вилку, и вошли в джунгли, двигаясь чётко на запад. Буйная растительность постоянно замедляла продвижение группы, пусть даже и небольшой, и Бруно, вскоре изменил построение, выставив вперёд мечников, прорубавших дорогу сквозь лианы, кусты и мясистые листья гигантских папоротников. Следом за ними, то есть за нами, ведь я тоже был в их числе, двигались лучники, прикрытые с боков и сзади остальными бойцами.

Поначалу я несколько воспрянул духом, ожидая, что на нас вот-вот ринутся полчища лесных тварей, и я подниму двадцать первый уровень, наколотив недостающие четыреста опыта. Однако, дикие кошки с собаками, павианы и даже тугодумные бородавочники предпочитали заблаговременно убраться с нашей дороги, не желая, раньше времени отправляться в края вечной охоты. Единственными, в ком животная ярость пересилила инстинкт самосохранения, оказались гориллы, но их было не так уж много, и далеко не все находили свою смерть именно на моём клинке. Стоит ли говорить, что под вечер я окончательно озверел от вынужденного бездействия и преисполнился желания дезертировать, как только отряд остановится на ночлег. Помнится, в плавании с Фульвио, постоянно что-нибудь интересное приключалось. То порулить дадут, то паруса поставить, то надо оборонять лодку от озверевших макак… В конце концов, можно было попросту отрубиться. Судно само дойдёт куда надо, а буде возникнет нужда, тебя товарищи растолкают. Тут же какая-то беспросветная муть. Глушишь ноги, не получая толком ни денег, ни опыта, и даже не знаешь, насколько весь этот рейд затянется. А вдруг впереди ещё трое суток такого вот победного марша? С другими ополченцами, и то поболтать не дают. Любые разговорчики десятник на корню пресекает, порыкивая, чтоб держали рот на замке и глядели в оба. Он же и развернул нашу разведгруппу обратно, когда солнце почти закатилось за горизонт, и дневная разноголосица джунглей стала постепенно стихать, готовясь уступить место подозрительным шорохам и крикам добычи, попавшейся в лапы ночного хищника. Заметив, что в рядах подчинённых, оставшихся, между прочим, сегодня без обеда, сгущается мрачное напряжение, Бруно, всё-таки, снизошёл до пояснений и рассказал, что ночевать разведчики будут в составе основного войска, из соображений безопасности, а завтра поутру нас вновь выдвинут на передний край.

Вернувшись где-то на полкилометра, мы обнаружили суетящийся людской муравейник, в который, помимо присутствовавших на плацу комбатантов, затесалось ещё человек шестьдесят носильщиков, поваров и прочих гражданских, долженствовавших налаживать войсковой быт. Нашему десятку быстренько указали его место, выдали палатку, котёл, запас харчей и седовласого кашевара, немедленно затребовавшего себе двоих поварят. Бруно, не мудрствуя лукаво, выдал наряды на кухню мне и Шону, тому самому ополченцу, что тащил с собой джавелины. Другой бы на моём месте, наверное, взбеленился, но я со счастливой улыбкой схватился за нож и начал кромсать кубиками морковку, радуясь хотя бы тому, что не придётся сидеть без дела и пялиться на костры в ожидании ужина.