Держите, красноярские католики, разрешение на строительство, и 1500 рублей лично от императора Константина. Восстанавливаю, так сказать, историческую справедливость, пусть и в иной исторической реальности…
Семь! Семь пароходов пошли вверх по реке от славного города Красноярска в не менее славный град Енисейск. Гулять так гулять, а если учесть, сколько почётных граждан появилось среди «лучших людей» губернии, сколько наград роздано, скольких красноярцев его величество облобызал да назвал «солью земли русской» и «гордостью Отечества» — уууууууу…
Проблема Казачинского порога была «почти что» решена. Туер работал лет уже как десять, всё-таки переброска значительного числа грузов на севера потребовала от речников свершить подвиг, и они его свершили. Но нередко случались накладки в виде поломок оборудования. Поэтому императрицу и высоких гостей провезут по суше, во избежание риска. На том и порешили.
Застоявшийся Чёрт пёр как танк, хотя танки ещё не изобретены, пускай как паровоз. Конвой безнадёжно отставал, хотя и забрали в Красноярске наилучших скакунов. До Большой Мурты долетели мигом, всего с двумя привалами. Там казаки охраны меняли коней на свежих, а Чёрт не унимался — здоровья и выносливости у жеребца ого-го сколько. Так и то — династия, потомок того самого Чёрта, на котором я летел в 1848 от Владивостока до Петербурга.
Удивительное дело, но постоялый двор на тракте в Большой Мурте назывался «У Васильича». Эх, так распротак. А в 21 веке был на сём тесте «Трактир «У Степаныча»». Да уж…
Добравшись до Большой Мурты, даже пожалел, что не иду на пароходе. Собирался дорогу обревизовать, но и так видно — тракт выстроен качественно, надо не забыть дорожников оделить кортиками и памятными медалями. Столбы телеграфной линии содержатся в порядке. В связи с визитом царя-батюшки охрана телеграфа несётся сверхбдительно — едва ли не на каждую версту по объездчику.
В Казачинском пришло сообщение от брата, — Александр по просьбе Сейма, возвращается в Варшаву. Судя по всему, наиболее дерзких шляхтичей повырубили венгерские гусары и раздолбала артиллерия «дядюшки Круппа», переброшенная пруссаками вместе с расчётами в помощь союзникам. Выжившие ляхи, поняли, что вернуть Краков силёнок не хватает, просят Александра Николаевича «спасти Польшу» и вернуться к управлению страной в «критический период истории». Нет, ну не суки ли, — сами Сашу сначала изолировали, потом выдавили в Питер, а теперь прикрываться братом императора хотят как щитом от происков Вены и Берлина.
Енисейск встречал таким колокольным трезвоном, разносящимся по реке, что государыня изволила разрыдаться и молиться коленопреклоненно. Делать нечего, не выставишь же царицу дурой, присоединился к сему действу, но последним — указав жестами рулевому, чтоб хоть тот не поддался религиозному экстазу.
Зато теперь с полным на то основанием отправил Александру Иосифовну по храмам и монастырям Енисейска, довольно невежливо объяснив иерархам, что недосуг, на завод надо успеть, дел масса, встреч и прочих нужных Отечеству мероприятий, а Бог, он со мной всё время, ведь я ж его — помазанник.
И пока церковники развлекали императрицу пением хоров и мастерством звонарей, удалось немало сделать для развития Енисейского края. Молодой, всего 24 года инженер Родион Щедровитов представил проект Обь-Енисейского канала и очень расстроился, когда понял, что тракт до Томска проблему водного сообщения снял. Но поскольку проект был диво как хорош и идеи по обустройству шлюзов явно опережали время, Родион Всеволодович оказался в свите его императорского величества и спешно собирал вещи, готовясь отбыть в Петербург.
Уже привычно вошёл в два десятка создаваемых артелей по лесо и золотодобыче, а вот места, перспективные к добыче нефти велел разведывать, но к пробному бурению приступать не советовал. Всё равно потребность сейчас в «чёрном золоте» минимальная — керосин для ламп освещения и прочих хозяйственных надобностей вполне прекрасно завозится, нет проблем.
Судостроительный завод понравился, оборудование самое современное, из «европ» по Енисею доставленное.
Гостеприимные хозяева угощали царя, разумеется, «царской ухой», на берегу великой сибирской реки. Конечно, с водкой, капустой, картошкой в мундирах, огромной сковородой в меру, как люблю, жареных карасей (загодя прознали, хитрованы, о гастрономических пристрастиях царя-батюшки). Славно посидели, на второй день все совещания там и проводил, велел поставить палатку в полусотне шагов от столов и костра. Всё-таки фестиваль «Енисейская уха» не на пустом месте возник, были тому и корни исторические и причины. А в середине века девятнадцатого на Енисее нет рыбинспекции, нет вредных производств (практически нет) зато рыба есть любая…
Из Томска по тракту прибыл «торжественный комитет по встрече», едва мы с супругой уехали по «железке», томичи кинулись «доводить до ума» тракт на Енисейск. Причём, хитрые — свою половину «шлифуют», на енисейскую ни ногой. В принципе — логично. Растрясёт Александра Иосифовна седалище на ухабах енисейских, а как к Томску подъезжать — не дорога, а зеркало ровное да гладкое! Я в споры и свары енисейских и томских дорожников не вмешивался, смотрел карты, прикидывал как ловчее преодолеть 550 вёрст. В принципе, всё и без меня решили, даже деревянный мост через Чулым в районе Асино (сам такое название велел дать по старой памяти) возвели, специально для проезда императрицы. Места родные, где появился на свет белый, отстояли верстах в сорока пяти от тракта и рвать туда через тайгу я посчитал преждевременным. Ещё успею. А то мало ли — бах, и вышвырнет из этой реальности, как только окажусь на месте будущей леспромхозовской больницы посёлка Проточный, где и родился через 105 лет и три месяца, считая от нынешней даты…
Нет, негоже России терять верховного главнокомандующего в столь сложное время — наследник совсем «зелёный», а враги не дремлют, так и норовят какую пакость учинить. Это меня они боятся, а Александра Константиновича быстро в оборот возьмут. Но лет через 15–20 обязательно приеду на Чулым, типа порыбачить в тех краях. И в Калифорнию вернусь. В мою Калифорнию! Всенепременно!
Глава 24
Клипер «Воевода» числился в Атлантической эскадре Балтийского флота «почтовиком». Он и ещё пять «одноклассников» предназначались к скоростным рейсам через океан для доставки в Русскую Америку фельдъегерской почты и наиболее ценных грузов и персон. Например, наместник Образцов пересекал Атлантику исключительно на «почтовиках», под защитой 120 миллиметровых скорострельных орудий, но, главное — скорости в 17 узлов, которую на хорошем угле корабли этой серии могли держать долгие 10–12 часов подряд. Золото из Калифорнии также доставлялось в Петербург на «почтовиках» идущих в сопровождении пары сильных крейсеров. Понятно, что уголь на «Воеводу» доставили наилучший, но у командира клипера, капитан-лейтенанта Игоря Петровича Максутова не было нужды рвать машины, а полторы сотни молодых офицеров и инженеров, начинающих службу и отправленных в Русскую Америку, были явно не теми особами, за которыми пойдёт «охота»…
В полусотне миль от Галвестона на «Воеводу» выскочил «Посадник», брат-близнец, строившийся на соседнем стапеле. Максутов после «опознавания» и обмена новостями через сигнальщиков расслабился, — ничего за время перехода не произошло экстраординарного. Российская империя не ввязалась в войну на стороне Франции, как о том вещали важные отставники каперанги в Кронштадте, разбирая «по косточкам» вывод на позиции в Финском заливе двух монструозных артиллерийских плавучих батарей. Граф Путилов за свой счёт реализовал проект молодого инженера Голышева, решившего, что при обороне столицы гораздо действеннее и для казны дешевле строить эдакие «бронебаржи», с четырьмя-шестью дальнобойными крупнокалиберными орудиями, и выставлять их на якорных стоянках в местах вероятного появления вражеских эскадр. Надёжно укреплённые и изрядно защищённые бронёй батареи, поскольку качка сведена к минимуму, будут стрелять точно, первыми накрывать неприятеля, и это должно перекрыть единственный их минус — невозможность маневрировать. Флотские активно критиковали «бронебаржи», но деньги на постройку «путиловок» шли не из казны, да и император, оценив проект похмыкал и изрёк: «дерзайте, посмотрим, что получится».
