- Никуда я не пойду! - громко сказала я. - И вообще: откуда ты меня зна...
Но парень внезапно обхватил меня сзади и зажал рот ладонью.
- Молчи, слышишь! Ничего не говори!
У меня от ужаса пересохло во рту. Ну вот, так я и знала... И стоило тебе, Галя, ради этого прыгать почти на семьдесят лет назад? Такого добра и в двадцать первом веке полно, и еще на несколько тысячелетий хватит. Просто тормозни машину где-нибудь поздним вечером на улице в Купчино, и приключения тебе обеспечены.
Однако парень, к счастью, не стал позволять себе никаких вольностей. Он молча пошарил рукой по стене, нашел какую-то доску, отодвинул ее, протиснулся через щель на улицу, быстро огляделся, дал мне руку и аккуратно помог выбраться на улицу.
- Вылезай. Да вылезай, говорю! Прекрати ты так трястись! Ничего плохого я тебе не сделаю! Они про эту нашу нычку пока еще ничего не знают. Но скоро, скорее всего, узнают, и придется новую площадку для танцев искать. Сдал нас кто-то им.
От изумления я чуть не потеряла дар речи.
- Ты?
Передо мной стоял, одетый, как самый настоящий стиляга (в ярком пиджаке, узких брюках-дудочках, которые, наверное, без мыла и не наденешь, и туфлях на белой толстой подошве), тот самый симпатичный парень с завода, который вот уже столько времени смущенно улыбался мне при встрече, иногда махал рукой, но так и не подошел познакомиться. Волосы, обычно аккуратно зачесанный на бок, сейчас были уложены в высокий набриолиненный кок, который сейчас немного развалился. Ну ничего себе встреча! Во дела!
От неожиданности я ничего не смогла сказать, только хлопала глазами.
- Что смотришь? Не узнаешь? Ваня я. На заводе с тобой вместе работаем. Или Джон, как тебе удобнее.
- Я ... узнаю, - на конец сумела я выдохнуть. Да уж, вот так встретились... Не таким я себе, если честно, представляла наше первое свидание. Романтично, конечно, спору нет (герой спас прекрасную принцессу, прямо как в сказках), но выгляжу я сейчас, если честно, так себе. Я украдкой быстренько оглядела себя: платье вроде цело (не хватало еще перед парнем в разорванном стоять), но все в пыли. Лицо, наверное, чем-то перемазано, колготки порваны, коленка разодрана. Подходящий видок для свидания, ничего не скажешь.
Я с тревогой кинула взгляд на туфли: вроде целы. С обувкой у меня напряг: теплую осеннюю обувь я пока так и не купила, несмотря на то, что было довольно прохладно. Если мои "лодочки" вдруг порвутся, придется еще недели две щеголять по улицам в домашних тапках. Я машинально пригладила волосы, и увидела, что на руке остался целый кусок паутины. Вот так позорище!
- Не переживай, - подбодрил меня Ваня, будто прочитав мои мысли. - Все в порядке, ерунда. Ты красавица. - Он аккуратно снял остатки паутины у меня с волос, оглядел себя и тоже отряхнулся, пригладив свой растрепавшийся кок. - Вот зараза, пиджак порвал. Два месяца на него откладывал.
Я все еще смотрела на него со смесью тревоги и восхищения. Скромник Ваня, передовик завода, который всегда ходил в глазами в пол и моментально краснел, как только какая-то из девушек пыталась с ним заговорить - стиляга Джон?
- Дашка, да успокойся ты! - рассмеялся парень. - Чесслово, ты стоишь, как будто аршин проглотила. - Чему ты так удивляешься? Ну право слово, не могу же я на работу так ходить? Нет, если ты, конечно, хочешь, я завтра так приду. Но кому нужны проблемы, согласись?
Потихоньку придя в себя, я кивнула.
- Все в порядке? - переспросил Джон, с тревогой глядя на меня. Он держался, как настоящий мужчина: уверенно, но не развязно. - Ну и отлично! А теперь давай, в темпе, огородами, огородами - и домой. Пойдем провожу тебя. Туфли пока лучше сними.
- Зачем? - изумилась я.
- Вдруг хвост будет - тогда быстро бежать придется, - пояснил мой неожиданный избавитель и быстро огляделся по сторонам.
- Подождите нас, - вдруг раздался голос, только женский. Я мигом спряталась за широкой Ваниной спиной, приготовившись к самому худшему. Неужели, пока мы с Джоном-Ваней болтали и обменивались любезностями, нас вычислили? Теперь, скорее всего, в отделении придется сидеть. Или куда там нас потащит этот "бригадмил"?
Однако переживала я зря: на улице появилась Лида, а за ней - высоченный парень с развалившимся коком и тоже весь в пыли. Они вылезли через тот же потайной ход в подсобке рядом со сценой.
- Ты как тут очутилась? - оторопела я.
- Так же, как и ты, - спокойно ответила она. - Лео помог. - И она бросила кокетливый взгляд на стилягу, который тут же зарделся, как красна девица. Да уж, эта девушка точно знала, как надо строить глазки мужчинам.
- Бегом, - скомандовал Ваня, и мы быстро припустили в сторону метро, стараясь двигаться подальше от освещенных дорожек. - Скоро они объявятся здесь.
Туфли по совету своего нового (или старого?) знакомого я заблаговременно сняла. До метро нам удалось добраться без происшествий. Парни постоянно оглядывались, оценивая обстановку, но никто за нами не шел. Всего через несколько минут мы уже сидели в вагоне метро и направлялись в сторону конечной станции.
- Повезло в этот раз, оторвались, - констатировал Ваня, который сел на сиденье рядом со мной. Лида со своим провожатым специально села чуть поодаль и с интересом стала слушать все, что он рассказывал. В ее выразительном взгляде, брошенном в мою сторону, я прочитала: "Давай, Дашка, действуй, давно пора...". Подруга сразу поняла, что Ваня-Джон мне понравился. Да и я с удовольствием для себя отметила, что, кажется, небезразлична ему. И кажется, до меня дошло, кто были эти суровые ребята с каменными лицами, которые поджидали нас на выходе.
- Бригадмил это, - будто прочитав мои мысли, сказал Джон, - облавы на нас устраивают.
Я с ужасом вспомнила сцену из фильма, где врасплох застигнутым стилягам такие вот члены "бригадмила" кромсали ножницами брюки, срезали коки, девушек - насильно коротко стригли, рвали колготки... Кому и чем мешали эти ярко одетые молодые люди? Они же никому ничего плохого не делали!
Мне вдруг на ум пришла сцена из фильма "Королевство кривых зеркал", который в детстве смотрела вместе с бабушкой в кинотеатре "Родина" на Итальянской. Большеглазые Оля и Яло - настоящие живые куколки - смотрели на нелепо пританцовывающую свиту короля. Яло спросила:
- А кто это?
- Про таких мой папа говорит, что они бездельники и тунеядцы, - ответила Оля.
Уже позже я где-то услышала, что это и была карикатура на стиляг. А еще про них писали сатирические фельетоны, печатали карикатуры в журналах... А они, несмотря ни на что, все-таки умели радоваться жизни.
- Одежду режут? - спросила я, идя вслед за Ваней к эскалатору. До конечной станции мы добрались довольно быстро.
- Режут, - кивнул он. - Со мной лично такого не случалось, но знакомым ребятам резали, и не раз. И не только одежду. Лео вот пару месяцев назад кок срезали, только недавно отрос заново. От патрулей много раз убегать приходилось. У нас тут парень есть один, Ники, ну или Коля по-обычному. Он в джазовом оркестре играет. Джаз, к как ты знаешь, запрещен в СССР. Так у них там в оркестре даже свои охранники имеются. Крепкие такие, спортивные ребята. Они с ними повсюду ходят. А еще, как узнают, что патруль идет - тут же предупреждают, и те - в бега. Обычно убежать удается, как сегодня, например, но иногда отлавливают и заставляют объясняться.
Однажды их прямо в Доме Культуры взяли. Естественно, комсомольский патруль стал спрашивать фамилии. Нику вдруг в голову пришла фамилия "Циммерман" - у него фортепиано дома стоит, и там на дощечке такая надпись. А друг его, Алекс, Сашка то есть, сказал: "Эллингтон". Ну те и не поняли, что над ними смеются, все записали и отпустили. Потом, наверное, во все институты и техникумы звонили, искали Циммермана и Эллингтона. Представляю, какой смех стоял!
- А почему вас не сажают? - удивленно задала я вопрос, который меня давно волновал. Неужели в стране, которая еще хорошо помнит репрессии тридцатых годов, сложно было придумать какую-нибудь статью, например, за "несоответствие идеологическому пути"?
