— Глупец, — поморщилась я, — и слабак.
— Да, но ты-то сильная! Ты умнее. Ты сможешь победить и вернуть себя… в смысле, стать еще сильнее. А сейчас, пожалуйста, развей свое колдовство.
Я задумчиво огляделась вокруг: сгрудившихся вместе замёрзших орков-женихов, укутанных в шкуры вождей и их шаманов, ярко светящиеся костры в становищах, у которых пытались спастись от неожиданного мороза орки и люди.
— Ладно, — медленно выдохнула я, — уговорил.
Я повела рукой, и от нее задул ветер, разгоняя вновь молекулы воздуха. На границе зоны неподвижного воздуха еще сильнее разразилась гроза, взъярился ветер оттого, что ему прежде не позволяли проникнуть сюда, добавились новые ветра, образованные разницей температур, но они были, хоть и сильными, но куда более теплыми, чем воздух внутри зоны моего влияния. Я ощутила, что одежда и волосы мои стали влажными из-за растаявшего инея, подняла взгляд на Кирима:
— Ты расскажешь мне об этом?
— О чем? — он смотрел на меня испытующе, будто не доверяя.
— О своем предке, который не совладал со стихией? — я почувствовала, что на глаза навернулись слезы, мне стало ужасно страшно. — Что с ним случилось и что делать, чтобы этого не было?
Будто разглядев что-то в моем лице, Кирим облегченно выдохнул и резко притянул меня к своей груди:
— Все будет хорошо. Мы найдем выход, ты сможешь пройти инициацию. И все будет в порядке.
Глава 26
— Я отдаю тебе руку этой дочери племени Соколов, КирРим, — важно провозгласил Вождь, когда температура поднялась. Мы все стояли, сгрудившись вместе и прижимаясь друг к другу из-за очень сильного ветра. Природа бесновалась в ответ на мое влияние. Я прижималась к теперь уже официальному жениху, мне казалось, что, если я отойду хоть на шаг, меня просто унесет ветром. — Ты единственный, кто смог ее победить!
Мне показалось, что все присутствующие облегченно выдохнули.
Как произошедшее превратилось в трактовке орков в «КирРим победил ОксТарну», я так и не поняла. Вроде бы женихи что-то услышали, но только обрывки фраз. Главный вывод их был: я подчинилась Кириму, значит он меня победил. Я, вздохнув, не стала спорить.
Женихи косились на меня со страхом, вожди старались держать лицо, но все были впечатлены моим бунтом. Наконец, ветер всех нас разогнал по палаткам. ЗалиКруна даже не ворчала на меня, только косилась растерянно.
Я надеялась, что ветер постепенно начнет успокаиваться, но вместо этого буря разгулялась все сильнее, всю ночь шатры ходили ходуном, а АнлиФаркуда испуганно спряталась в моей комнате, надеясь, что, если что, я не позволю ветру унести ее в небеса.
А на утро произошло неожиданное — начался дождь, да не просто морось, а настоящий южный ливень, который не заканчивался полдня. Какие-то палатки залило, какие-то опрокинуло ветром. Когда дождь и ветер, наконец, притихли, пострадавшие заспешили в палатку ЗалиКруны. Все они с любопытством косились на меня, а я старалась использовать их обилие для обучения АнлиФаркуды. Она сперва дичилась и нервничала, но, когда нужно наложить уже десятое заклинание подряд, нарабатывается навык и привычка.
Из-за непогоды все празднества и соревнования, которые должны были случиться сегодня, пришлось перенести, только недовольные мои женихи заходили к нам, чтобы забрать свои «подарки» — вряд ли можно было назвать подарками то, что отнимают обратно, если их не выбрали в мужья.
День прошел как-то невнятно, время просто утекло сквозь пальцы, а я вроде бы и делала что-то все время, но была будто оглушена событиями ночи. В голове не укладывалось, что я могла пытаться устроить оркам массовое убийство просто от раздражения. Но это напомнило мне тех сильфид, которых я видела в видении. Будто я тоже стала таким же монстром, как они.
Страшно.
Эта сила хотела изменить меня, хотела вылепить из меня какое-то чудовище.
Но и отказаться от нее раз и навсегда сейчас я не могла. Орки не принимают слабых, не заботятся о них, у них нет снисхождения. Либо ты приносишь пользу и достаточно силен, либо ты раб.
Вечером, выпроводив АнлиФаркуду, которая опять хотела остаться у меня, я сплела заклинание связи и по традиции тихонько постучала по деревянной миске.
— Оксана, — в голосе Кирима послышалась улыбка.
Я сплела из воздуха и пыли свой фантом и присела напротив него на подушку:
— Как Лис? Ему стало легче?
— Сегодня он пришел в себя на полчаса. Очень ругался на свою слабость.
— Это была моя вина. Ты ему сказал? Я должна была раньше понять…
— Вряд ли он готов слушать, — усмехнулся Кирим. — А как ты?
— Пока контролирую свои порывы и не убиваю окружающих, — мои губы тронула грустная улыбка.
— Я не это имел в виду, — смутился он.
— А я в ужасе от своих действий, — вскочив с места, я нервно заходила по своей комнате, фантом повторял мои действия действиями, иногда проходя сквозь предметы в палатке Кирима. — Я была обычным человеком, пока не… я не знаю даже, как это объяснить… я этого не хотела и не просила, веришь?
Он подошел и протянул руку, будто хотел коснуться моего лица, но это было невозможно, мы были слишком далеко друг от друга. Однако, я улыбнулась. Я коснулась его руки легким ветерком.
— Боги даровали тебе силу, не нам судить их.
— Это может быть опасно для всех окружающих.
— И для тебя тоже.
— Что ты знаешь об этих… «освященных стихией»? Расскажи мне, — я все же совладала со своими эмоциями и присела на подушку.
Кирим задумчиво прошелся по комнате:
— Прежде я думал, что это просто легенда моего рода, но, когда увидел твою силу, светящиеся золотом глаза… все как в истории, что мне рассказывал дедушка!
Кирим рассказал, что когда-то давно его род был очень слаб. Это сейчас они богатые купцы в Халифате — на землях людей, что живут в оазисах в пустыне. Но много-много поколений назад они были простыми крестьянами в богами забытом оазисе. И вот однажды единственная дочь главы семьи работала на дальнем поле, к которому вплотную приблизились пески пустыни, и к ней из необитаемых земель вышел мужчина.
Был он худ, но не истощен, будто только недавно вышел из оазиса, хотя в той стороне, откуда он шел, воды не было. Он не умел говорить на местном языке, но его пожалели и оставили в доме. Дочь главы семьи начала учить его языку, а в ответ он помогал хозяевам на полях. И был он силен и неутомим, мог работать целыми днями под самым жарким солнцем и не просить воды.
Затем однажды на их селение напали бандиты, они хотели отобрать у жителей их урожай и увести женщин в рабство. Тогда незнакомец неожиданно проявил свою силу. Оказалось, что он огненный маг, равных которому в этих местах не видели. Он сжег всех нападающих, не оставив от них даже пепла, только металлические вещи остались лежать на земле.
Звали его Киримом. Даже научившись говорить по-халифатски, он не мог объяснить, откуда взялся. Был он добр обычно, но, едва злость обуревала его, как становился он подобен неконтролируемому пламени.
Дочь семьи полюбила Кирима, вышла за него замуж и родила детей. Желая помочь своей семье, он стал уезжать и работать наемником, но с каждой поездкой Кирим менялся. Он становился сильнее, но готов был вспыхнуть от любого неудачного слова, мог послать струю огня даже в сторону детей. Он сдерживался, но приговаривал, что пламя в нем слишком сильно, сдерживать его все сложнее. Его глаза во время особенно сильных вспышек сияли алым, но тогда окружающие не подозревали, что это знак освященного стихией огня.
А однажды семья узнала, что Кирим не охраняет никакие караваны, как в начале. Он организовал свою банду, как та, которую он уничтожил когда-то защищая свою семью, и начал контролировать земли вокруг: брать налоги с жителей и проезжающих мимо торговцев. Желание власти захватило его, он хотел стать равным Халифу, даже родная семья стала бояться его. Пламя начало пожирать его изнутри, а на коже его стали проступать алые чешуйки, будто он змей, а не человек.
