Неужто это тот самый музыкант, который уже несколько недель, по словам Катерины Михайловны, караулит меня возле школы? Пока не понятно, хороший он человек или повеса, вроде нашего заводского ловеласа Юрца, от которого мне помогла отбиться бойкая Лида. Я пригляделась, на всякий случай готовясь дать отпор.
Однако парень, который подошел ко мне, выглядел вполне прилично и не вызывал опасений. Скорее даже, это был не парень, а мужчина. Улыбчивый мужчина среднего роста, плотного телосложения, на вид — лет двадцать пять или двадцать семь, точнее сказать было сложно, но всяко меньше тридцати. Самая подходящая возрастная категория для теперешней Дарьи Ивановны. Ровная белая кожа, приятные черты лица…
В мужской моде тех времен я плохо разбиралась, но одет этот молодой человек был вроде вполне достойно: длинное пальто, начищенные ботинки, гладко выбрит… Судя по его поведению, он был со мной знаком не первый день и явно симпатизировал, вон, побрился даже перед встречей. Обычно у парней, которые брились рано утром, перед работой, к вечеру уже отрастала небольшая щетина. Значит, этот заморочился, сгонял домой после работы, чтобы привести себя в порядок. А это явно говорило о том, что он испытывает ко мне определенную симпатию. Стал бы он в противном случае наряжаться и бриться специально перед встречей?
Бритье в шестидесятых было не таким простым процессом, как сейчас. Помазок, пена, порезы… Парни на заводе периодически ходили с порезанными щеками. Электробритвы в ходу в те годы, если я не ошибаюсь, уже были: «БЭ-56», а позже — модели «Москва» и «Харьков», но пользовались ими не все. Бритва «Харьков», как поговаривали, была точной копией элетробритвы фирмы «Филипс», которую Никита Сергеевич Хрущев увидел во время заграничной командировки. Ничего удивительного — автомобиль «Москвич» тоже скопировали с немецкого «Опель Олимпия».
Я повнимательнее присмотрелась к мужчине. Да, похоже, что этот и есть тот самый музыкант. Пожалуй, позволю ему себя проводить. Да и сумку с тетрадками тащить неохота.
— Николай? — неуверенно сказала я и нерешительно улыбнулась, не зная, как начать разговор. Так, кажется, называла моего ухажера Катерина Михайловна.
— С тридцать пятого года Николай, — тоже улыбнулся парень, обнажив идеально ровные белые зубы. — Николай Антонович. А с чего вдруг так официально? Для тебя можно просто Коля. — Он шутливо сделал поклон. — Совсем заработалась, Дарьюшка? А я тебя в оперетту хотел позвать? Пойдем, а? Володя с Алей нас ждут, я и для них билеты достал, — и он галантно и уверенно взял меня под руку, взяв в другую руку тяжеленную сумку. — Ты там кирпичи, что ли, носишь? Рояль — и тот наверняка полегче будет.
— Уфф, спасибо, — совершенно искренне сказала я, покоренная улыбкой очаровательного белозубого кавалера. По правде говоря, надо бы скорее идти домой, поужинать и сесть за проверку тетрадей. Неожиданно выяснилось, что к следующему четвергу мне надо проверить больше ста школьных сочинений — у всей параллели восьмых классов. Оказывается, рабочий день учителя не заканчивается, когда звенит последний звонок, возвещающий об окончании урока. У Катерины Михайловны, у Виталия Викентьевича, да почти у всех остальных вечера нередко проходили за проверкой тетрадей. Даже красавчику-физруку Мэлу Макаровичу, вечно довольному и насвистывающему, приходилось порой посидеть в учительской и попотеть над документами, нервно постукивая ногой — дотошная Наталья Дмитриевна требовала аккуратно заполнять учебные планы и сдавать их точно в срок.
Надо бы заодно и свое знание русского языка проверить. А то я забыла совсем, как пишется: «нюанс» или «ньюанс», «вкратце» или «в кратце»? И не загуглишь ведь… Помню только, что «искусство» пишется с двумя «с» во втором случае. Или в первом? А «не» с глаголом пишется раздельно. Вот, собственно, и все. Маловато для преподавателя русского языка и литературы.
Мой старенький смартфон остался в Екатерининском садике вместе с плащом, в который была одета пятидесятилетняя Галя. А если бы и был он тут, какой с него толк? Интернет-то тут не работает. Его тут даже в ломбард не сдашь по сходной цене. Да и ребятня им вряд ли заинтересуется. Тем, кто любит электронику, скорее, понравится новый выпуск журнала «Юный техник». Не раз я видела его в руках у школьников, когда ехала в метро с работы или на работу.
Всего пара дней прошла с тех пор, как я попала в шестидесятые, а я уже заметила, как разительно отличается эта моя жизнь от той, в двадцать первом веке. И дело даже не в неудобствах и банальном отсутствии гаджетов, интернета, огромного количества станций метро… Ничего страшного нет в том, что я теперь ношу чулочки вместо колготок. Я еще в прошлый раз привыкла к неудобствам. Даже полистать ленту в социальных сетях не особо-то и тянет. И то, что нужное слово теперь нужно искать в словаре, и загуглить его за пару секунд не получится — тоже не трагедия. В конце концов, это же пара минут, а не пара часов или дней.
Отличие заключалось в том, как жили здешние люди: как-то более размеренно, что ли, неторопливо… Нет, саму по себе жизнь в столице, конечно, нельзя назвать медлительной. Она, безусловно, накладывает свой отпечаток. Волей-неволей приучаешься везде ходить быстро. Однако я заметила, что тогда, в пятидесятых, да и сейчас, в шестидесятых, люди умели останавливаться и наслаждаться моментом. Так, например, несколько раз я встречала то девушку, которая могла час или два сидеть на лавочке, просто читая книгу, то парочку, которая просто стояла на набережной и глядела на Москва-реку… А сколько раз за два дня я встретила на улице людей, которые просто остановились поболтать и — о удивление! — подолгу разговаривали, глядя друг на друга!
А еще мы жили очень-очень весело! За три с лишним месяца, что я прожила в общежитии с бойкой всезнающей Лидой и тихоней Верусей, мы всего пару раз после работы ехали сразу домой, да и то, кажется, в эти дни была особо промозглая и дождливая погода. Вера, едва отработав смену, бежала в свою библиотеку готовиться к поступлению. А мы с Лидой шли в кино, просто гуляли, иногда с кем-то знакомились… А в выходные Веруся, как правило, составляла нам компанию, пока не переключилась на свою звезду сборной СССР — Игоря Нетто.
Побывали мы с подружками и в театре, и на катке, и даже на ипподроме. В кино мы пересмотрели все фильмы, которые шли тогда в прокате, а на некоторые сходили несколько раз. Хохоча с подружками над какой-нибудь безобидной ерундой по дороге в кино, я вспоминала свою прежнюю жизнь, которая строилась по принципу «дом-работа-залипание в соцсетях-краткий сон-работа», и ужасалась. Поэтому, уволившись из ненавистного магазина и найдя себе «лайтовую» работу, я взяла себе за правило: каждый вечер куда-то выбираться: в кино, кафе или хотя бы просто на прогулку. Пожалуй, и сейчас не стоит отступать от традиции.
* * *
— Задумалась, Дарьюшка? — осторожно тронул меня Николай. — Думаешь, идти или нет? Да ты не переживай, я тебя потом провожу. И «кирпичи» помогу донести.
— Ладно, давай, пойдем, чего уж там! — согласилась я. И правда — чего в комнате киснуть? Успею еще сочинения проверить. Надо веселиться, пока я (снова) молодая.
Обрадованный Николай, видимо, изначально предполагавший, что недоступная девица начнет ломаться, галантно повел рукой в сторону широкой улицы. Я двинулась за ним. Осторожно держа меня под руку, мой новый знакомый завел непринужденную беседу:
— «Мистера Икса» сегодня в оперетте дают. Володя с Алей тоже захотели пойти, попросили меня достать билеты. Володя, кстати, его партию очень хорошо знает. Он талант знатный, не хуже Георга Отса. Но не берут что-то его в театры… Вообще не складывается у него как-то с ролями в оперетте.
Кто такой Георг Отс, я знала. Когда я в прошлый раз попала в пятидесятые, фильм «Мистер Икс» еще не вышел. Его сняли только через два года, однако я уже знала о нем — посмотрела задолго до своего первого путешествия в СССР. Обворожительный солист проникновенно пел:
