— Ты кто ещё такой?
Пустынники резко сменили себе врага с непонятного Гемоса на более привычного меня, ведь я казался более лёгкой добычей.
— Я тот, кто решением вашего господина получил право именоваться братом, — принялся перечислять свои местные регалии, — я тот, кто помог племенам пустыни объединиться в один народ. Я тот, кто спускался вместе с братьями песка в катакомбы, обезвреживал ловушки и оберегал вас от тварей. Я — Трайодасан, тринадцатый маг крови, удостоившийся возвышения!
— Врёшь! — послышались выкрики со всех сторон. — Трай сгорел посреди площади на костре святош!
— Если вы думали, что меня так легко убить, то вы — глупцы! — рассмеялся я. — Пока вы отсиживались в подземельях, я отомстил главам орденов и подчинил себе их земли, я возродил Обитель Крови, и я помог вашим предкам аспидам обрести надежду на восстановление империи!
— Не может быть! Ты не он! Вы даже не похожи! Ты всё лжёшь! Он не умел открывать порталы! — в мою сторону двинулось пару десятков племенных братьев с оружием.
Образцы крови всех племенных братьев пустыни у меня имелись в башне в Эсферии, но была также немалая вероятность, что состав совета мог претерпеть изменения за полторы сотни лет. Поэтому пришлось импровизировать. Использовав дармовую кровь Тайпаны, я создал полсотни лезвий и отправил их к шеям пустынников.
— На колени! — рыкнул я. — Иначе поднявшие на брата оружие окропят собственной кровью святое место аспидов.
Импровизация продолжалась.
— Расух, уйми своих братьев, не то я прорежу их поголовье, ведь сейчас они ничем не отличаются от отары баранов из земель святош.
Из тьмы выступил силуэт, полностью замотанный в чёрную ткань. Из-под багрово-алой чалмы виднелись лишь глаза. Остальная часть лица была скрыта. Интересно, видел ли хоть кто-то настоящий облик Расуха, господина пустыни и объединителя её племён?
Я-то видел и знал, что лицо своё и тело он скрывает не просто так. Появившийся из ниоткуда, он очень уж сильно напоминал змея, застывшего в полуобороте. Да и один глаз с розоватой радужкой также намекал на плотное родство с аспидами.
Хм… А ведь раньше я не задумывался, что даже имя его Расух — это производная от фамилии одного из великих домов аспидов, Расхов. Как раз они и занимались генетическими экспериментами, породившими пожирателей.
— Я рад приветствовать тебя, Расух из великого дома Расхов, — решил я проверить собственные догадки.
— Кто ты, незнакомец? — хриплый голос едва доносился из-под ткани. А ведь Расух уже должен был разменять вторую сотню лет и подбираться к третьей. — В тебе нет крови брата моего, Трайодасана из падшего дома Эсфес. Так кто же ты?
— Ты знал, — констатировал я. — Ты всё это время знал, кто я, и молчал.
— Знал, потому и сделал тебя кровным братом, привечал в песках…
— … возлежал с моей воспитанницей, — закончил я за него.
— Это был её выбор, и она понесла за него наказание, — пожал плечами Расух. — Да и ты не особо был против.
— Теперь я против! — обозначил я собственную позицию в отношении Тайпаны. — Она — моя!
— Теперь ты не Эсфес, и я не обязан с тобой считаться. В прошлом тоже не был обязан, вы — падшие, но ты был мне другом и братом.
— Ошибаешься, теперь я даже больше Эсфес, чем был. Сила не в крови, сила в душе. Моей души хватило, чтобы воссоздать ковчег рода, отыскать кладки великих домов и добыть ключи для одушевления последних аспидов. Скоро пустыня изменится навсегда. Вторженцев не будет, аспиды вернутся на свои земли.
— Зачем мне это, Эсфес? — хмыкнул Расух. — Зачем мне твои чистокровные аспиды? Для них я всегда буду существом второго сорта, выродком, которого даже не удостоили общения с ковчегом из-за искусственного происхождения. В прошлой жизни ты был мне полезен, помог собрать племена воедино и отваживал тварей в поисках всё новых и новых артефактов старины. В этой жизни ты для меня вреден. Ты пытаешься отобрать мою власть и мои земли. А всё, что мне вредит, я привык уничтожать!
Ещё во время своей проникновенной речи Расух начал плести какое-то заклинание, дикую смесь почерка Найадов с хрен пойми чем из своего отпечатка. М-да, совсем парень с катушек слетел. Похоже, придётся устранять верхушку пустынников и потом снова объединять тех во что-то приемлемое.
Я на автомате поставил щит крови и Радужный щит вокруг Тайпаны с Гемосом и продублировал комбинацию вокруг себя.
— Расух, у нас всегда есть выбор, ты же помнишь? — напомнил я ему старую истину, видя, как он колеблется доли секунды. — Пустыня огромна. Места хватит всем.
— Хватит, — согласился тот, — но мне конкуренты не нужны!
В меня полетела неведомая магическая хрень из магии Заката и Рассвета. Но Радужный щит её спокойно поглотил, лишь насытившись чужой энергией и полыхнув алым заревом в полумраке пещеры.
— Теперь мой черёд.
Я не стал создавать что-то сложное, просто перенаправив пять десятков кровавых серпов в господина пустыни. Он поставил некое подобие щита и одним щелчком пальцев приказал племенным братьям защищать себя. Белоснежные одежды обагрились кровью, когда главы племён пустыни шли на убой бессловесными марионетками.
— Тайпана, готовься перенять контроль! — крикнул я аспиде. — Без кукловода игрушки будут потерянными и станут твоей лёгкой добычей.
Не оборачиваясь, я лишь подправил конструкт серпов, направив те на одну единственную цель. Спустя три удара сердца всё было кончено. Истерзанное тело под грудой чёрных тряпок больше напоминало полуразложившийся скелет. Так выглядел Тимус, глава фракции Заката и инквизиторов, когда пропустил сквозь себя слишком много чужеродной магии. Здесь же… какая-то кровь аспидов имелась, судя по радужке одного глаза. Но, видимо, постоянный фоновый контроль племенных братьев сделал своё дело, превратив некогда сильного и могучего воина пустыни в дряхлого старика.
От мыслей меня отвлекла Тайпана, испуганным голосом задавшая вопрос:
— А что с ними теперь делать-то?
Глава 15
Андрей Петрович шёл вслед за подругой детства и думал, что же такого сказать отцу, чтоб тот не лез в чужой мир с губительной миссией. В целом такая перестраховка не выбивалась из привычного поведения отца, но Андрею казалось, что ещё тогда, после неудачной попытки вторжения в землях Комариных, они нашли общий язык. Видимо, показалось.
— Свет, — принц обратил внимание на лекарку, спокойно идущую рядом, — а на тебе эта дрянь никак не скажется?
— Ваше Имп…
— Да брось, и ты туда же? — перебил Андрей Петрович подругу. — Уж со мной-то можно по-человечески.
— Андрюш, нас, похоже, Комар какой-то защитой наделил. Что-то вроде печати. По ощущениям эта дрянь если и пытается за нас зацепиться, да только бессильно сползает, как сливочное масло по раскалённой сковороде.
— Так ты же Подорожникова…
— Невеста — я, Андрюш, и не раз доказала лояльность роду. Вот и попала в круг доверенных лиц. Да и артефакт помнишь князя Мангустова? На мою долю тоже досталось защиты. Михаил женщин не делит на официально окольцованных и будущих. Себе отказал в защите, а нас прикрыл.
— Я и не сомневался, — кивнул своим мыслям принц, — ну что, пробуждай наших храпунцелей. Будем воевать.
Света скупо обозначила улыбку и послала по толике лекарской силы для пробуждения пациентов от наведённого сна.
Император тут же дёрнулся и скатился с больничной койки на пол. Заметив сына, он выкрикнул:
— Андрей, уходи! Это нападение! Ты ещё не оправился…
— Пап, всё в порядке, — принц подходил к отцу с поднятыми ладонями, словно к опасному сумасшедшему, — ты в лазарете, с терактом разбирается Медведев. Мы в Раменском.
Император осмотрелся по сторонам, заметил удивлённый взгляд Бориса Сергеевича на соседней больничной койке и Светлану, старательно выдерживающую беспристрастную маску на лице.
Пётр Алексеевич резко встал и его повело. Андрей тут же пришёл на помощь, подав руку, хотя выглядел ненамного лучше. Кречеты вместе уселись на койку.
