– А?
— Не жалко, что отказался от шляхетской жизни? Ради волчьей тропы?
- Не жалею, - пробасил Ярема.
— Ты не медлил с ответом.
— Я этот вопрос слышал раз тысячу, если не больше. Мамуньо все уши прожужжала. Но отец хотел, чтобы я стал характерником, и я тоже этого стремился, — Ярема достал ныряльщика и покрутил в руке. — Поверь, у шляхты золотая обертка, но внутри... Я рад, что вырвался. Не мой мир. Нам с братом повезло: Яков за все золото Гетманата не пошел бы в Орден, а я, наоборот, как подумаю обо всех этих сделках, алиянсах, сделках, подкупах... Дева Мария уберегла.
Ярема перекрестился.
— Отец, земля ему пухом, был волшебником, я стал волшебником, кто-то из детишек моих будет волшебником, как Бог даст. А брат ищет места в Красном совете. Знали бы вы, какая там грязь! Обернутая прекрасно, скрытая под блеском, набрызганная духами, но самая настоящая грязь. На волчьей тропе все честно: ты сразу в болоте.
Угодья магната окружали декоративные изгороди, а дорога вгрызалась в большие металлические ворота с гербом и лозунгом Борцеховского. У ворот стояли два стрелка в темно-серых мундирах. Они поклонились характерникам.
— Поздравляем во владениях господина Борцеховского. Прошу приглашение.
Вишняк отдал письмо магнату. Охранник быстро пробежал по нему глазами и кивнул товарищу.
— Благодарю вас. Господин Борцеховский ожидает вашего прибытия.
Второй охранник распахнул ворота и ватага заехала на аллею, окаймленную молодыми осокорами.
— По сведениям казначеев, Александр Борцеховский родился в небогатой крестьянской семье и самостоятельно построил свое состояние, — рассказывал Марко по дороге. — Есть несколько заводов и много земель. Умный, честолюбивый, жесткий. В шкафчиках не замечался. Несколько лет назад приобрел благородный статус.
- Парвеню, - пробормотал Ярема, рассматривая. — Теперь каждый помещик покупает себе герба...
– А ты, оказывается, сноб, брат, – язвительно отметил Вишняк, повернувшись к шляхтичу. — Не ожидал от тебя такой фанаберии! Но ведь кто-то из твоих предков тоже когда-то был первым своего герба — перед тем, как основать длинную и славную династию, не так ли?
Яровой покраснел и умолк.
Закат раскрасил стены в красном. Имение выстроили недавно: все деревья имели не больше нескольких лет, а плющ еще не успел выбраться на стенку небольшого дворца, выстроенного в стиле классицизма. Аллея вывела всадников во двор с лужайкой, вокруг которого дорога заворачивалась в круг. Неподалеку стояла беседка, а рядом с ней — лабиринт из живых кустарников. За дворцом темнел лес.
— Буду разговаривать я. Отвечайте только на прямые обращения и будьте внимательны, – приказал Вишняк, не останавливая лошадь. — Если хозяин не будет есть, мы откажемся от ужина. Если хозяин не будет пить, мы не коснемся бокалов. Если хозяин приготовил ловушку, то мы будем готовы.
— Значит, ждать самого плохого, — подытожил Филипп.
— Всегда ждать самого плохого.
Возле лестницы стояло шесть прислужников: все одеты на современный европейский манер, в серых костюмах с белыми перчатками. Каждый подошел к всаднику и замер, а шестой, старейший, склонился в глубоком поклоне.
- Рад приветствовать рыцарей Серого Ордена в Ястребином имении, - сказал торжественно мажордом. — Господин Борцеховский ждет внутри. Позвольте камердинерам позаботиться о ваших скакунах.
Северин вспомнил «Бриллиантовый дворец», слез с Шарканя и передал вожжи лакею.
– Прошу господ за мной.
Внутри было красиво, просторно и дорого, очень дорого. Огромные хрустальные светочи, серый мрамор, картины охоты в золоченых рамах, мягкие ковры, расписанный потолок... Ястребье имение было значительно богаче «Бриллиантового дворца».
- Господа, прошу ждать. Я сообщу господину Борцеховскому о вашем прибытии.
Мажорд низко поклонился и поднялся по лестнице.
— Раскупило твою матерь! - сказал страстно Игнат. - С ума сойти можно! Откуда у него такая золотая пропасть? Он им сэр?
- Брат Эней.
— Да я чувствую себя халамидником!
- Следи за словами.
Ярема тихо бормотал под нос. По выражению его лица было видно, что Борцеховский уже не нравится шляхтичу.
— Поздравляю господа, — прозвучало от лестницы. — Как хорошо, что вы приняли мое приглашение. Чувствуйте себя, как дома!
Александр Борцеховский спустился к характерным, а мажордом тенью плыл за ним.
Магнат был показным мужчиной лет за сорок, облаченным в изысканный черный костюм с галстуком-бабочкой. Черные волосы зачесаны назад, на висках сверкает седина. Щеки идеально выбриты. Тонкие брови, острые скулы, глубоко посаженные темные глаза, похожие на темные зеркала.
Брат Кремень был прав: этого мужчину следует остерегаться.
— Вы, насколько понимаю, руководитель отряда? – спросил магнат, тепло улыбаясь.
– Да. Марко Вишняк, - характерник поклонился.
— Имею честь, — они обменялись рукопожатиями.
Борцеховский подошел к каждому из шайки и поздоровался лично. От него расплывался сладкий запах духов.
– Такие юные! А уже с тремя скобами. Первый год?
– Да.
Северин представился и пожал руку, прохладную и жесткую, с длинными узкими пальцами. На указательном был перстень, похожий на кольцо есаулы, только с сапфиром вместо печати с волком.
Взгляд магната остановился на кунтуше Яремы.
- О, пан шляхтич, - Александр кивнул на вышитый герб. — Это редко встречается среди рыцарей Ордена... Напомните, как зовется ваш герб? Я очень плохо знаю геральдику, простите мое невежество.
– Равич, – ответил Ярема.
— Равич, говорите... Да-да, помню... Яру. Тернополь? Черновцы?
- Чертков.
Борцеховский кивнул и вернулся к Марку.
- Воспитываете молодое поколение?
- Что-то вроде. Есть у вас разговор, господин Борцеховский.
– Я не тешил себя мыслью, что это визит вежливости, – усмехнулся магнат. — Рыцари Ордена никогда не появляются просто так. Но если ваш разговор не очень срочный, я предлагаю поесть, а после ужина обо всем спокойно поговорить. Как вам такое мнение, уважаемый рыцарь?
– Прекрасно, – кивнул Марко.
— Тогда прошу в банкетный зал.
Мажордом распахнул тяжелую дубовую дверь с вычурной резьбой.
Зал мягко освещался множеством свечей. У стен замерло десять служителей в серых костюмах и белых перчатках. Двое из них, судя по утвари в руках, отвечали сугубо за свечи.
— Все никак не соберусь с электрификацией. Современно и эффективно, но не могу заставить себя отказаться от свеч во время ужина, — сказал Борцеховский и добавил с улыбкой: — Наверное, старею.
Длинный стол был плотно уставлен разнообразными яствами, вид которых напомнил Северину застолье Гаада.
– Прошу, господа.
Они расселись и скосили глаза на Ярему, потому что еще из Киева знали, что за шляхтичем можно все повторять без риска сесть в лужу хитрых правил шляхетского застолья. Тот разложил большую белую салфетку на коленях, и остальные следовали его примеру.
— Не судите строго, господа, повара не имели достаточно времени на что-то изысканное, поэтому ужин довольно скромный... Но, надеюсь, вам понравится, — магнат дважды хлопнул в ладоши. - На этом умолкаю! Сначала еда, а все разговоры спустя.
Лакеи поднесли каждому пиалы с водой и лимоном. Северин взглянул на Ярему: тот протер ладони фруктовой долькой, смочил в пиале руки, после чего вытер их насухо поданной салфеткой. Чернововк повторил бесхитростный ритуал, его прислужник исчез и мгновенно вернулся, тихо прошелестев:
— Чего пан хочет?
Северин бросил на лакея взор. Тот был на несколько лет старше его — безукоризненно выбрит, волосы прилизаны.
— Начну с этого салата...
— Прекрасный выбор, господин, — лакей ловко подхватил тарелку и положил на нее неведомую Северину еду.
Чернововк смутился: не привык, чтобы кто-то делал за него такие простые вещи. Игнат и Филипп с похожими выражениями лиц наблюдали, как им накладывают еду. Вишняк был невозмутим, как скала. Магнат потер руки и заказал себе понемногу.
