– Про господина Толлеуса столько всего придумывают. Будто и ест он не как все люди…
– Сказки, – успокоила его старуха. – Обычная еда на столе, и он ничего, без человечины, нормально.
– А по ночам спит или?..
– По-всякому. Так и я тоже не всегда со сном-то! Это вы, молодые, – на бок к стенке, и готово. А старикам не так просто. Другой раз сил нет. Кажется – вот она, кровать-то. Пожалуйста. Да только все никак!
– А посох свой он куда девает, когда спит? Неужто и вправду из рук не выпускает?
– Да с чего? Вон туда его, в угол. Бережно, правда, двумя руками, а сам на лежанку, как все обычные люди.
– Бабка Финна, а как думаешь, убить искусника из Кордоса – это подвиг? Дадут за это награду али только спасибо скажут?
– Тьфу ты, ну и мысли у тебя, дурья башка, – фыркнула старуха.
На этом вопросы у парнишки кончились, и в полутемной избе повисла тишина.
Глава 6
Толлеус. Выбор Финны
Искусник скинул плащ и со вздохом уселся на лавку, проводив взглядом какого-то пацаненка, который стремглав бросился к двери, лишь только старик вошел. Толлеус запоздало подумал, что не успел бы поставить защиту или иначе отразить нападение, окажись на месте этого паренька грабитель либо душегуб. Причем по дороге в Широтон, когда старик повстречался с настоящими разбойниками, было то же самое – тогда ему просто повезло. Пожалуй, стоит все-таки озаботиться личной безопасностью и придумать какую-нибудь систему защиты, которая в случае угрозы активировалась бы сама собой: в этом деле не стоило полагаться на удачу и собственные рефлексы. Кое-что уже было сделано, но хотелось большей надежности.
Финна, которая в этот момент занималась совсем не женской работой – точила топор, подняла голову и ответила на молчаливый вопрос Толлеуса:
– Старостенок это, Сусь. Ради вас тут, а тапереча до батьки своего с докладом. – А потом, как-то странно посмотрев на искусника, вдруг спросила: – А правда, что вы, господин, на днях в путь-дорогу?
Искусник слегка кивнул:
– Пожалуй, что так.
Старуха прервала свое занятие и, напряженно глядя на постояльца, тихо промолвила:
– А правда, что тело господина Гласуса до сих пор в замке?
– Кто сказал? – искренне удивился искусник тому, что в деревне уже известна эта новость.
– Староста, – ответила Финна, поднимаясь. – А еще – будто бы у вас целая телега сокровищ.
Толлеус посмурнел. Его совсем не обрадовало известие о том, что местные знают о сундуке с серебром, который все еще стоял в телеге, пускай даже прикрытый плетением невидимости и защищенный Искусством от воров и просто любопытных. Не будучи искусником или чародеем, до денег не добраться, но все равно лишнее внимание совершенно ни к чему.
– Брехня! – как можно беззаботнее махнул рукой старик. А потом с угрозой в голосе добавил: – Деревенским болтунам стоит придержать свои языки!
На самом деле надежды мало, но вдруг хоть кто-нибудь испугается, что искусник осерчает, и будут поменьше сплетничать. Впрочем, додумать мысль до конца Толлеус не успел: Финна внезапно бухнулась перед ним на колени и запричитала:
– Господин, я бедная старуха! Только вот землица да домишко этот! С хлеба на воду… Вы как благодетель! Вам луга для скотины! Задешево! Мне лишь бы на пропитание, а вам с чародейскими богатствами не накладно. Хорошая земля, трава всегда сочная, без лукавства!
Искусник от такой тирады немного опешил. В принципе ничто не мешало отказать назойливой бабке. С другой стороны, что такое нужда, он представлял очень хорошо, пускай для него это была нужда в мане, а не в пище. Поэтому слова вдовы нашли отклик в его душе. Даже если Финна запросит полцены за свою землю, это много: такие деньги на дороге не валяются. Тем более что луга старухи ему не нужны. От города далековато, а цены – о-го-го. Просто подать ей несколько монет? Или купить с целью перепродажи по нормальной цене?..
Принять решение он не успел. В избу молча вошел Оболиус и закрыл за спиной дверь, однако в нее сейчас же постучали снаружи. Финна вытерла рукавом нос, поднялась и, охая, пошла открывать. На пороге возник пронырливый староста в сопровождении нескольких бородатых мужиков, которые угрюмо смотрели в пол.
– Господин Толлеус! – сейчас же заговорил Хват, нарушая все приличия, согласно которым должен был терпеливо дожидаться вопроса. – Господин Толлеус, дозвольте забрать мертвого чародея. Надо бы поскорее начать погребение. Иначе к ночи не поспеем провести обряд!
Искусник чуть заметно улыбнулся:
– Я его не привез.
Лицо старосты вытянулось, мужики за его спиной зашевелились.
– Хотел привезти, да только лучше его не трогать, потому что… – пустился в пояснения искусник, а потом рубанул воздух ребром ладони: – В общем, он пожелал остаться в замке, и я не стал с ним спорить. А вам тем более не советую.
Деревенские стали переглядываться, потом попятились и молча исчезли за дверью. Лишь только последний вышел, Толлеус хихикнул и подмигнул помощнику. Тот вернул улыбку:
– Так их, учитель! А то совсем обнаглели: я лошадь распрягаю, а они прямо в конюшню приперлись, по сторонам зыркают, чуть в телегу не лезут. Будто у себя дома, а меня там нет вовсе. Я пригрозил в свиней их превратить, тогда только убрались на улицу. Не иначе про сундучок ваш прознали, ищут. Надо бы защиту в конюшне поставить, потому что, чую, полезут ночью рыться.
Старик скривился от чрезмерной болтливости оболтуса и покосился на Финну, которая все еще пребывала в легком ступоре, переводя взгляд с искусника на дверь и обратно.
– Не посмеют, – буркнул он. – Кто полезет, тот помирать будет долго и мучительно. – Последние слова он произнес нарочито громко.
– Господин Толлеус, землица… – потерянно не то сказала, не то прошептала старуха, очнувшись от своих дум.
– Куплю, – неожиданно для себя самого вырвалось у искусника. Хотя он хотел сказать «подумаю».
– Прямо тут желаете устроиться? – оживился Оболиус. – И то верно, чего ездить-искать, когда и здесь хорошо, и язык понятный. Только дом надо построить.
На самом деле ученик искусника, несмотря на все свои доводы, думал в первую очередь об одной девушке из деревни, а старик только сейчас всерьез задумался над этой идеей.
Часть третья
Место под солнцем
Глава 1
Маряша. Дела сердечные
Пятью часами ранее
– Маряша! – донесся с улицы мальчишеский голос. – Маряша-а!
Совсем еще юная девушка довольно улыбнулась и пригладила ладонями волосы, заплетенные в тугую косу. Сделала она это инстинктивно – Креп, что взывал под окном, не мог ее видеть. Откликаться она не спешила – сперва посчитала, сколько раз ее позовут, и подала голос только на десятый:
– Чего тебе?
Как ни старалась она копировать поведение старшей сестры, но пока получалось не очень. По крайней мере ее слова прозвучали с радостью, а не скучающе-устало. Впрочем, Креп, рослый белобрысый парень лет шестнадцати-семнадцати, тоже не был искушен в амурных делах, поэтому ничего не заметил.
– Маряша! – вновь позвал он. – Выдь на двор, а?
– Зачем? – старательно повторила девушка обычный вопрос сестры.
– На лавочке посидим, – с готовностью отозвался Креп. – Я вот тут тебе яблочко принес! – И он продемонстрировал огромное румяное яблоко.
– Сейчас! – тотчас согласилась Маряша, тряхнув косой.
Сразу поддаваться было не по сценарию, впрочем, ей не терпелось поскорее перейти к самой интересной части свидания. Мать проводила ее благосклонным взглядом: Креп – парень видный, вожак всех деревенских мальчишек. Кому, как не ему, быть следующим старостой? Да и хозяйство у его отца крепкое – лучше пары для дочки не сыскать.
Лавочка стояла возле сеновала, аккурат над ней раскинула ветви яблонька. Однако Маряша вонзила зубы в подаренный фрукт с таким аппетитом, будто сроду такого деликатеса не едала и готова проглотить его целиком. Все же она ограничилась несколькими укусами и отложила огрызок – так положено.
