Влада уселась на свое место и принялась стучать ногтями по столу.
— Хмарь, разрешите взглянуть, — подошел к ней профессор.
— Вот, пожалуйста, — Хмарь сняла с шеи украшение и протянула ему.
Гелий сел на стул с ней рядом, рассмотрел кулон, достал одной рукой очки из кармана и надел. Повертел в руках и положил на стол. Кулон немедленно ухватила Марго, стоящая за его спиной, и принялась изучать.
— Очень, очень интересно. Кто это сделал?
— Я, — подал голос я, намереваясь взять всю вину за бессмысленно потраченное время на себя.
— Мы тоже участвовали, — хором сказали Килик и Ворон.
Ну если хотят тонуть вместе со мной, то кто ж им запретит.
— Да, — подтвердил я. — Мы все.
— Вы понимаете, насколько нетривиальное событие сегодня произошло? Вы вывели органические элементы в видимый спектр. Как вам это удалось?
Перебивая друг друга, Килик и Ворон рассказали Гелию о побочном эффекте наших экспериментов. Марго под шумок вернула кулон Хмари, та с благодарностью кивнула и снова надела его на шею.
— Великолепно! — одобрил Гелий. — Вы большие молодцы! Еще хочу отметить, что ваши действия стали гораздо более коллективными, что просто замечательно.
Вот за что уважаю профессора, так это за то, что в этой каше он смог что-то понять. Килик орал про сетку, Ворон про кондиционирование, потом они хором объясняли схему обработки. Потом подключился Швед и возжелал продемонстрировать материал, который мы накидали в хранилище, и еще раз сказал про кондиционирование. Антон, Зима и только что присоединившийся Оба только успевали головы поворачивать. Если бы меня там не было, я бы, наверное, вообще ничего не понял.
— Но надо проверить, насколько это безопасно! — пискнула из своего угла Влада.
— Что безопасно? — не понял Гелий.
— Вот это! Синее на веревке!
— Там стандартный модуль саморазрушения, — вступился я за украшение.
— Значит, безопасно, — улыбнулся Гелий.
— Но надо проверить. Действительно, — теперь уже Владу поддержал Антон.
Что ему с этого было совершенно не ясно, но как-то он был не на нашей стороне. Впрочем ничего удивительного.
— Без проблем, — хладнокровно провозгласила Хмарь. — Итак, смотрим. Элемент залочен на шнурок. При любом его повреждении распадается. Смотрите и не говорите, что вы не видели!
Она торжественно сняла с шеи кулон, дернула узел, шнурок развязался с поразительной легкостью, и наш суперкондционированный элемент начал таять.
Все молча смотрели. Пожалуй, таял он дольше установочных пяти минут, но, что поразительно, никуда не пытался переместиться, как это случалось со стандартной продукцией. Наконец, он полностью исчез.
— Уникальное украшение погибло! Какая жалость! — с фальшивым сочувствием заявила Влада.
Гелий ухмыльнулся.
— Не сомневаюсь, что вы всегда сможете его восстановить.
Хмарь опустила глаза и улыбнулась углом рта.
— Но сейчас прошу вас срочно помочь соседям.
Мы навострили уши.
— К нам пришел запрос с Востока, у них массово сыпется сцепка типа 4А.
Сцепка 4А? Я мысленно перебрал знакомую номенклатуру. Блин, не помню. Что еще за 4А? Антон, Швед, Зима и Оба потянулись к планшетам. Ага, не один я дурак не помню, злорадно подумал я. А чего Влада не смотрит, знает что ли? Но взгляд Влады был пуст и ясен, она все еще переживала триумф над соперницей. Тоже не знает.
Гелий пояснил, что это, как легко догадаться, этот вариант сцепки элементов между собой является вариантом 4, но с более тонкими креплениями, и от окончательного варианта требуется значительная гибкость. На Севере этот элемент почти не используется как ненадежный, а вот соседи такое любили. Очень, говорят, было удобно. И вот эти крепления-то и сыплются. Им нужна срочная альтернатива, и взамен они обещали поделиться механизмом массовой замены элементов, что было бы неплохо, потому что у нас такого не было. К сожалению, ранее изобретенный нами пластырь не может восстанавливать настолько мелкие части, они уже попробовали.
Хмарь прищелкнула языком. Это было обидно. Мне тоже, я думал, мы создали универсальный метод.
Гелий попросил вывести ту самую сцепку на экран, где мы смотрели презентации. Марго запустила показ с браслета, и через секунду мы уже рассматривали виновника сегодняшнего собрания. Мда, вот уродство. Похоже на двустороннего паука. Непонятно, на чем он вообще держится.
— Задача наша увеличить ему запас прочности хотя бы процентов на двадцать. Но не теряя ни гибкости, ни количества, хм, контактных конечностей. Это срочно. Надо очень быстро. Господа-трилобиты, я правильно понимаю, что ваша сегодняшняя находка никакой гибкостью не обладает? Только увеличенной прочностью?
— Да, — кивнул я. — Но мы собирались закинуть нашу кондиционированную продукцию в мешалку и попробовать придать ей гибкость. Потому что база и в самом деле получается гораздо прочнее.
— Хорошо. Давайте тогда так. Сейчас пробуем по старинке руками, а если за сегодняшний вечер ничего не получится, тогда продолжим эксперимент завтра. Согласны?
Мы кивнули. С чем тут не спорить?
— Можете остаться здесь, — щедро разрешил Гелий.
Понятно было, что он желает иметь нас всех перед глазами, поэтому мы, не выходя из-за стола, подвинулись, чтобы дать место Марго, Обе и Питону, который подошел под самый конец, и расселись, каждый со своим планшетом.
Работать было невыносимо, потому что все косились друг на друга нон-стоп, и каждый надеялся, что у него получится быстрее. Примерно через час Гелию надоела наша артель «Напрасный труд», и он ненавязчиво предложил нам пойти к себе, где и стены помогают. Мы упираться не стали и микрокараваном проследовали за Шведом в нашу лабу. Пожалуй, жаль было только, что больше нельзя было следить за экспериментами Гелия, я так и не смог понять, что именно он делает. Потому что никакой прежней формы несчастной сцепки из-под его рук не выходило. Он явно делал что-то другое.
Стены нашей лаборатории нам тоже не особо помогли. Часам к одиннадцати я смог получить довольно прочную копию исходной сцепки, даже с большей прочностью, чем нас просили, путем утраты половины гибкости. Тем не менее, это был лучший результат в нашей группе, и мы решили вернуться в основную лабу, чтобы обсудить. Если, конечно, там кто-то еще есть.
В основной лабе пили чай Гелий, Марго и Антон, причем если Марго и Антон выглядели очень усталыми, то Гелий выглядел точно так же, как и всегда.
— Как успехи? — обрадовался он нам. — Хотите чаю?
Мы помотали головами. Никто уже ничего не хотел. И предъявили ему мое изделие.
— Неплохо, неплохо. Немного потеряла в гибкости, да?
— Боюсь, что не немного. Ее бы надо потестить на реальном материале, но, на первый взгляд, минимум половину, — признался я.
— Попробуем поправить.
Гелий перегрузил к себе мою копию сцепки и вытащил ту самую штуку, над которой он начинал работать с самого начала. Но если в момент, когда мы уходили, она больше напоминала облако, то теперь это был ровный прямоугольник. Он сделал смешное движение руками, как будто встряхивал простыню, и прямоугольник обхватил мой элемент и всосался внутрь.
— Проверим.
Профессор вывел над столом виртуальный вид испытательной системы. Я впервые видел, как она работает, обычно нам только сообщали финальный результат. И, похоже, не только я. Все наши завороженно смотрели, как обновленная сцепка 4А, теперь уже сцепка 4А1 проходит испытания, а рядом формируется столбик показателей. Финальный результат я бы счел приемлемым. Мы прибавили тридцать пять процентов прочности и потеряли 5% гибкости. Глупо было надеяться, что мы ничего не потеряем. Но та пленка, которую произвел на коленке Гелий, явно улучшила наши показатели. Я был бы доволен, наверное. Если б я это заказал.
Я покосился на Шведа. Он, похоже, тоже не знал, как относится к полученному результату. Прочность увеличена больше, чем нужно, гибкость пострадала тоже больше, чем нужно. Если бы мы могли сменять проценты прочности на проценты гибкости было бы идеально, но, судя по сосредоточенному лицу Гелия, такой вариант сегодня не просматривался.
