- Живых.
– Я даже знаю, кто нам в этом поможет, – Северин кивнул на дорогу, ведущую от имения.
Прямой, как палку глотнул, мажордом уверенно и довольно живо, как на свой век, шагал к охотничьем доме. Он не заметил характерников, потому что увидел покойников, но, вопреки ожиданиям шайки, побежал к ним.
– Господи! Что произошло? - закричал управляющий, будто покойные могли ответить. – Нет-нет-нет! Что произошло?
- Случилось, что твой сраный господин пытался нас убить, - сказал Игнат, застегнув черес на последнюю скобу. – Вот он валяется, кстати.
Мажордом вздрогнул, обернулся и зажал рот рукой в белой перчатке, словно увидел призраков.
— Следовало начать именно с него, — добавил Игнат и принялся за обыск тела Борцеховского.
Управитель побледнел и уставился на характерника, как на дьявола.
— Вы как удивлены. Не ожидали увидеть нас живыми? - поинтересовался Филипп.
— Они... их, — управляющий достал носовой платок и стал обмахиваться, глотая воздух. – Вы убили его! Убили всех...
— Удивительная наблюдательность, — сказал Ярема. - Как тебя зовут, дед?
Мажордом не выдержал и стал блевать прямо там, где стоял.
- Хорошее имя, - Игнат достал позолоченный портсигар магната, покрутил и спрятал себе в карман. — Так тебя и зову.
- Сюда следует отряд рыцарей Ордена, - сообщил Филипп управляющему, когда тот вернул весь завтрак на землю и немного пришел в себя. — Нам приказано собрать всех жителей имения в одном месте.
— Думаю, банкетный зал подойдет, — продолжил Северин. — Вы знаете всех местных работников и где их найти.
Мажордом протер углы рта носовым платком. На его лбу сверкали крупные капли пота.
— Ты не думай, что у тебя есть выбор, старый перд. Или делаешь, что мы тебе скажем, — сказал Игнат, играя большим охотничьим ножом, доставшим у дежурного покойника. — Или ляжешь отдохнуть рядом с господином, как подобает преданной хвойде.
Управитель овладел собой и вытянулся, приняв как можно более достойный вид.
— Что... Что нужно сделать, господа? — его глаза панически перебегали от тела к телу.
— Для начала скажи, все ли это охотники, или кого-то не хватает? – спросил Северин. – Взгляни внимательно.
Мажорд быстро осмотрел мертвых, шепотом бормоча имена и загибая пальцы.
– Да, все. Господин Борцеховский, егерь, псарь, двенадцать охранников. И два старших лакея, которых взяли на охоту впервые.
- Не лжешь, подлец? — спросил Игнат угрожающе.
— Зачем мне лгать, уважаемый...
— Чтобы спасти кого-нибудь из этих уродов.
— Тот, кого я хотел бы спасти, уже мертв, — ответил дворец блекло.
— Брат Малыш, поможешь господину? – спросил Северин.
Он заметил, как шляхтич притих, оцепенел, а его стеклянный взгляд блуждал по двум лакеям, которых он убил первыми.
— Что ты сказал, братец? – Ярема потряс гривой.
— Спрашиваю, пойдешь ли во дворец? — мягко переспросил Северин и вдобавок махнул рукой в нужном направлении. — Соберешь там всех жителей, а мы сложим покойников внутри и присоединимся к вам.
– Сделаю, – Ярема посмотрел на него с благодарностью. – Соберу там всех. В банкетном зале.
- Не забудь забрать у этого услужливого господина ключи от всех дверей, - добавил Филипп. — Господин ведь не попытается отравить нас или пристрелить из-за гардины?
– Слуга только выполняет приказы, – ответил мажордом.
Он повернул себе спокойный, полный уважения образ, который портил только угол рта, изредка подергивающийся.
- Как тебя зовут? — повторил вопрос Яровой.
— Стефан, господин рыцарь.
— Показывай дорогу, Стефаник, — Ярема сгреб остаток своего имущества и махнул ныряльщиком.
Мажорд поклонился, бросил последний взгляд на мертвого Борцеховского и повел шляхтича во дворец.
- Надеюсь, Малыш справится, - сказал Северин, провожая их взглядом.
- Управится, - отозвался Филипп. — После этой ночи он с чем-нибудь справится.
Ночь, которая объединила нас крепче всех предыдущих недель, — подумал Чернововк. И его бросило воспоминание о Савке.
Пока Игнат завершал обыски, Чернововк и Олефир носили тела в дом и выкладывали их рядами на полу. Филипп сразу же открыл все окна.
— Пусть успеет, так лучше сохранятся.
Когда с охотниками было покончено, три характерника замерли над телом брата Кременя. Северин чувствовал, как по их невидимой броне ползут трещины. Они дошли до предела.
— Кремня… нужно отдельно, — прошептал Северин, сжав кулаки. — На скамью или в другую комнату...
Филипп кивнул и протер глаза.
— Возьмите кто-нибудь его... Его голову, — попросил Игнат странным высоким голосом. - Я не могу... Не могу даже смотреть.
Олефир наклонился и осторожным движением подхватил голову Марка. Перевел дыхание и направился к дому. Бойко взял тело за ноги, а Северин под мышки, и они медленно подвинулись в дом.
Вишняка положили в отдельной комнате, на большую кровать, покрытую лохматой медвежьей кожей. Филипп осторожно пристроил голову там, где она должна была быть, после чего показалось, будто на шее Марка пролег большой черный шрам.
– Его застрелили, – Филипп указал на грудь.
На черном кунтуше вокруг дыры расплылось почти невидимое темное пятно.
— Стреляли со спины… Прямо в сердце. Умер мгновенно, – заключил Северин.
– Я проснулся от этого выстрела, – вспомнил Филипп. – Но меня все равно заскочили.
— Не верю своим глазам, — Игнат потряс головой. - Хочу оживить этого магнатского урода, а потом взять тупую пыльцу и отпилить его баняк!
— Зачем Борцеховский решил обезглавить его? - спросил Филипп тихо.
– Чтобы раздавить нас, – ответил Северин. — Или для развлечения.
— Я его дохлую башку тоже отрублю, — прорычал Игнат. — И дерьма на нее навалю!
- Оставь, брат, - сказал Северин. - Давайте лучше возвращаться... Не могу я здесь больше.
Лакеи, повара, горничные, скотоводы и другие многочисленные работники, без чьих рук за кулисами не может дышать ни одно поместье, заполнили банкетный зал шумной толпой. Общий сбор объявлялся раз в год, перед Рождеством, но до него было еще два месяца. Зачем же их позвали?
Девушки, женщины, мужчины и парни, среди которых был и Даниил Щебетюк, встревоженно гомонили и бросали настороженные взгляды на огромную рыжую бородачу с голым торсом, вымазанным кровью и грязью. На объемном брюхе тремя клямами сверкал черес, правая сжимала шляхетского ныряльщика. Характерник напоминал разбуженного посреди зимней спячки медведя. Бледный и молчаливый мажордом замер рядом с ним, что тоже было странно, ведь обычно он ходил тенью господина Борцеховского.
Вскоре явились еще три сероманца. Одежда была чистая, а вот лицо и руки умоляли о воде. Невысокий юноша с очень длинными светлыми волосами, потускневшими от грязи, проверил дверь в зал, которую здорово закрыл на ключ. Всем сразу стало тревожно.
- Спрятали? – спросил Ярема.
– Да, – кивнул Северин. - Здесь все обитатели мостика?
– Говорит, что все, – сообщил Яровой, бросив на мажордома Стефана тяжелый взгляд.
Тот молча поклонился, свидетельствуя сказанное.
— Пора сделать объявление, — шляхтич обвел зал ныряльщиком. Его грива и борода спутались, пряди слиплись от крови. — Говорят так, будто мы в краже столового серебра подозреваем кого-то.
– Давай ты, Щезник, – буркнул Игнат.
– А чего я?
— А кто их сраного пана убил? С этого и начни. Сразу будут слушать.
Почему бы нет? - подумал Чернововк. Несколько секунд он всматривался в лицо слуг, а затем вышел вперед и махнул саблей — рассекшей голову Борцеховского. Он опирался на нее по дороге во дворец.
– Внимание!
Все стихли и повернулись к нему. Когда-то это могло смутить или сбить с толку, но не теперь.
- Мое имя Северин Чернововк. Ночью ваш господин Александр Борцеховский застрелил нашего командующего и коварно пытался убить нас. Я убил его. Все, кто был вместе с ним, тоже мертвы. Мажордом тому свидетель.
