В первым поговорил с эльфийским архимагом.
— Минтэас, ты согласился помочь нам пройти безопасно ко дворцу короля Фаэрона, а потом сделать так, чтобы ни он, ни его охрана не смогли его покинуть, и никто не смог придти к нему на помощь.
Эльф важно кивнул.
— Так вот мне нужно, чтобы ты поступил не совсем так, как мы договаривались. Но это должно остаться только между нами. Согласен? — внимательно смотрю в лицо Минтэаса.
— Император, ты мне за эту услугу позволишь продолжить заниматься моими изысканиями в лесу оборотней, — спрашивает эльф, и я вижу, что для него эта просьба имеет огромное значение.
Вот же — седина в бороду, бес в ребро. Боится, что я разлучу его с его поздней любовью — с юной оборотницей. Судя по всему, у него там все очень серьезно. В мыслях у меня такого не было. Но, раз ему хочется услышать подтверждение этому, то обещаю, что не только позволю, но и самые лучшие условия для этого прикажу создать.
— Сделаю, все, что скажешь, — эльф прикладывает руку к груди.
— Тогда слушай внимательно, — продолжаю я. — Нужно, чтобы из дворца остался один единственный путь к бегству. В сторону Драура. На земли, где сейчас часто появляются личи и прочая нежить. Ясно?
— Вполне, — абсолютно спокойно отвечает Минтэас. — Ты, император, не собираешься оставлять в живых Фаэрона, но хочешь, чтобы это случилось не на глазах у твоей жены Элениэль, и чтобы вина за это легла на слуг древнего мага. Поэтому и эти личи здесь находятся. Скажу, что это правильный поступок. Я Фаэрона лет сорок знаю. С детства. Если попадет в плен, пообещает все, что угодно. Но потом обманет. Он ради личной власти пойдет на все.
Экий, однако, проницательный. Но так даже лучше. Когда исполнителю понятна до конца цель того, что ему поручено, вероятность, что все сделает правильно, многократно возрастает.
Так, теперь Мелисса. На нее ляжет самое главное. Девушке предстоит проникнуть на территорию Драура и ждать там, на бывшей границе с Эльфарой появление Фаэрона. А потом…
— Гильмар уверен, что знает единственную тропу, по которой и будет убегать король, — объясняю я. — Он, Лора, наши четыре эльфийские воительницы и четыре девушки и два воина дроу будут тебя сопровождать. Защитят в пути и помогут в том случай, если Фаэрон будет с целым отрядом телохранителей. Впрочем, думаю, что больше двух — трех самых своих верных слуг он с собой не возьмет. Остальных оставит прикрывать его бегство.
Мелисса слушает внимательно. Понимает, что, если выполнит это мое поручение, то ее ждет или невиданная награда или смерть. Я ведь могу решить, что носительницу такой тайны проще удавить, чем в живых оставлять. Эти ее сомнения читаю в глазах.
— Если бы я хотел от тебя избавиться, то давно бы это уже сделал, — говорю ей. — Слушай дальше. С собой возьмешь одного лича. Вон того, который на вид более бестолковый. Я передам тебе управлением над ним. Его пустишь вперед. Тебя те, кто будет с Фаэроном, увидеть ни в коем случае не должны. Сделай так, чтобы им показалось, что это он нанес королю удар темной магией. Потом позволь им его уничтожить. Если слуги покойного смогут еще и убежать, то совсем хорошо будет. Поняла?
— Да, — отвечает Мелисса. — А моя награда? Когда я смогу ее получить?
Награда? Если ничего не путаю, то об этом я еще ничего девушке не говорил. И даже пока не решил, как и чем именно ее вознагражу. Удивленно поднимаю взгляд на собеседницу.
— Я бы хотела кое-что прямо сейчас, — говорит она и снимает с себя один за другим оба эльфийских амулета…
Уфф… Ну, все. Теперь мне остается только ждать.
Еще одно задание я Галанэль дал. Но оно на тот случай, если все остальное пройдет, как и задумано. Дипломатия, правда, не является сильной стороной предводительницы воительниц, но с поставленной задачей, думаю, справится. Там только вовремя нужно правильные слова прокричать. А ее подчиненные ее поддержат. В этом я не сомневаюсь.
Глава 27
Интерлюдия
Элениэль
Элениэль не отходила от носилок, в которых полулежала, откинувшись на высокие подушки, ее мать Дистраэль, и постоянно подгоняла свой отряд. Надо было спешить, если она хочет довести свою мать живой до Юмиле, где у той появится шанс получить излечение.
Вся надежда только на наш эльфийский артефакт, которым владеет Ричард, думала Элениэль. Лекари, как бывшие при ее войске, так и лучшие целители Эльфары ничем Дистраэль помочь не могли. Слишком долго она содержалась в специальной камере, отсеченная амулетами от природной эльфийском магии.
Еще Элениэль думала о своем муже. Одновременно с любовью и негодованием. Похоже, что ее мать была права, и гибель ее отца Фаэрона была не случайной.
— Твой муж очень мудрый человек, — сказала ей, с трудом шевеля губами, мать. — Он сделал то, что должен был, и в то же время не бросил ни на тебя, ни на себя никакой тени. Думаю, что, кроме того, он хотел уберечь тебя от необходимости принять тяжелое решение. Да, и это тоже.
И все-таки, если это правда и Фаэрон был убит по приказу Ричарда, то он ее обманул. С другой стороны, девушка совсем не была уверена, что сама пощадила бы своего отца после того, как увидела свою мать, которую всю жизнь считала умершей от эпидемии черной хвори, в камере. Живой, но настолько измученной и обессиленной, что ее пришлось выносить на руках, а теперь даже не везти в карете, а аккуратно нести в носилках. В карете слишком трясло. И приказал так поступить с ней никто иной, как ее отец.
Кроме того, Элениэль помнила, что сама нарушила приказ мужа, запретив преследовать своего отца. Галанэль обязательно об этом Ричарду доложит, так что неприятный разговор с ним наверняка ее еще ждет.
Вся первая часть похода, как любил говорить в таких случаях Ричард, прошла в штатном режиме.
Отряду Элениэль явно сопутствовала удача. Без помех пройдя через земли империи, ее небольшая армия утром приблизилась к лесу Эльфары. Тут вперед вышел Минтэас, и уже к середине дня передовой дозор, которым вызвалась командовать лично Галанэль, скрылся под деревьями. К вечеру от нее прибыла девушка-гонец, сообщившая, что путь на ближайшие десять лиг свободен от ловушек, и, несмотря на наступившую темноту, отряд двинулся вперед.
Так, с остановками, во время которых Минтэас брал под свой контроль очередной десяток лиг леса и закрывал за собой проложенную им дорогу, вновь активируя ловушки, пятьсот эльфийских воительниц Элениэль за пять дней достигли самого сердца Эльфары — королевского дворца, и в сумерках окружили великолепный парк, в котором он располагался.
— Удачно, что твой отец никогда не любил слишком большого скопления народа, то ли презирал, то ли опасался, — насмешливо усмехнулась Галанэль. — Построил двадцать лет назад свою новую резиденцию в стороне от всех поселений. А то бы нам сейчас пришлось думать, как не дать подданным возможность придти на помощь к своему королю. Впрочем, уверена, что никто слишком уж спешить не стал бы. Особенно после того, как он упразднил совет. Да и история моих девочек ни для кого секретом не является.
— Будем ждать утра или ударим прямо сейчас? — не поддерживая предложенную Галанэль тему проступков и ошибок своего отца, спросила Элениэль.
— Я бы не стала откладывать, — бросив понимающий взгляд на Элениэль, ответила предводительница воительниц. — Но ты же, как я не сомневаюсь, хочешь обеспечить сохранение твоему отцу жизни? А в темноте всякое может случиться. Кто-то из моих девочек может его и не узнать. Сама понимаешь.
— На рассвете, — приняла решение Элениэль. — Как раз и у Минтэаса будет больше времени, чтобы перекрыть своей магией все выходы.
С первыми лучами солнца воительницы проникли в парк. Немногочисленная охрана, не ожидавшая, что через непроходимые для врагов лесные ловушки кто-то сможет пробраться, была расслаблена и службу несла спустя рукава. Так дошли до ограды самого дворца. И вот тут весь план захватить короля неожиданно в его собственной спальне, а потом просто вывести во двор и приказать его телохранителям сложить оружие пошел прахом.
