С Дианой в этом отношении проще. Ее мать погибла в проклятых землях (надеюсь, что именно погибла, а не была захвачена в плен), а своих отцов большая половина дроу не знает. При принятом многомужии этот вопрос был слишком неопределенным. Так что происхождение у дроу считалось по матери. На месте отца в их метриках, если бы они у них были, стояли бы прочерки или знаки вопроса. Ну, как вариант можно было бы вписать сразу имен пять.
На совет в моих рабочих покоях я собрал пока только эльфов — Локтуса, Элениэль, Гильмара и Галанэль. Еще раз по пунктам обрисовал им, что нам известно и каких враждебных действий от Фаэрона можно ждать в ближайшем будущем, и задал сакраментальный вопрос:
— Какие будут предложения? Как поступим?
Собственно возможностей было две. Ждать нападения и готовиться его отразить или предупредить совместную агрессию врагов и напасть самим. Для себя я уже решил, что пойдем по второму пути, но хотел услышать, что скажут остальные. К моему удовлетворению, все высказались за нападение. И что особенно важно — именно на Эльфару.
— Не знаю, как, — произнес Локтус, который как самый старший по возрасту из присутствовавших эльфов завершил обмен мнениями. — Но Фаэрона нужно сместить с трона короля Эльфары. Его место может занять Элоран. Если, конечно, — тут он покосился на Элениэль. — Не будет других предложений.
Ишь ты! Подозревает, что я планирую сделать наследником королевства эльфов нашего с Элениэль сына. Только на жену ты зря смотришь. Я ей еще об этом моем замысле не рассказывал. И она о таком исходе даже не подозревает.
— Это следующий шаг будет, — довольно резко перебила Локтуса Галанэль. — Первым делом нужно решить, что делать с Фаэроном. Просто лишить его короны или… Прости, Элениэль, но твой отец опасен и для нашей новой родины и для Эльфары. Я бы не советовала его оставлять в живых.
Угу. Я тоже так считаю. Только вот как потом в глаза Элениэль смотреть буду. Отца Изабеллы я по таким же соображениям в свое время пощадил. И, как оказалось, правильно сделал. Кто сейчас больше всех возится с Руфусом и Изольдой? Любящий дедушка Конрад. Может быть, и из Фаэрона со временем какой-нибудь специалист по огородам выйдет?
Впрочем, нет. В отличие от Конрада, который просто был весьма недалек, отец Элениэль связался с древним магом. А последний для нас враг, как говорили в моем мире, экзистенциальный. И с Блазией, с которой мы постоянно находимся в состоянии вялотекущей конфронтации, и с Кортией, с которой пока не сталкивались, можно в случае чего и мирно жить. Если они нас трогать не будут. А вот с хозяином проклятых земель не получится. Ему весь мир нужен, большую часть населения которого он превратит в нежить. И тот, кто готов ему помогать, пусть даже и не до конца понимая, что он творит, должен быть уничтожен. А Фаэрон еще и упертый, как баран. Слов не понимает. Собственную дочь под стражей держал, а теперь и сына такому же наказанию подверг.
И Элениэль придется смириться с таким исходом. Если я не смогу придумать, как сделать так, чтобы Фаэрон погиб «случайно».
— Сначала нам нужно решить, как мы доберемся до дворца короля, — перевел я обсуждение на другую тему. Обсуждать судьбу Фаэрона не ко времени. Опять же «случайность» нужно продумать еще. — Идти по трупам эльфийских воинов и воительниц мы себе позволить не можем. Нам Эльфара нужна в качестве искреннего друга и союзника, а не затаившего обиду побежденного данника.
— Незаметно проникнуть к дворцу? — усмехнулся Локтус. — Да мы даже одной лиги по лесу не пройдем из-за ловушек. О королевском дворце и говорить нечего. Я предлагаю послать к моему двоюродному брату посольство. И постараться его вразумить.
Ага, так он и вразумился. Локтус — пацифист хренов. Только покажем, что догадываемся о замыслах Фаэрона, и он ускорит их исполнение.
— Минтэас, — вдруг услышал я реплику Гильмара.
— Минтэас! — встрепенулся Локтус. — Так он жив? Не погиб тогда при нападении на Драур? Он здесь? — казалось, его удивлению не будет предела.
Я посмотрел вопросительно на Гильмара, но за него ответила Элениэль.
— Минтэас сильнейший эльф в природной магии, — пояснила она. — Если он согласится выступить на нашей стороне, то сможет перехватить управление всеми ловушками на много лиг в окружности. Вокруг дворца в том числе. Думаю, будет лучше, если я возьму только пару тысяч эльфиек-воительниц, Минтэас сначала откроет нам проход ко дворцу отца, а потом сделает невозможным для кого-либо придти к нему на помощь. Надеюсь, что попав в безвыходное положение, отец прислушается ко мне. Но все это возможно, только если Минтэас согласится.
Согласится, конечно. Куда он денется. Он на удивление так прижился у оборотней, что стал для них совсем своим. Мне Сигрид писала, что этот эльфийский архимаг так прикрыл своей природной магией границу леса с проклятыми землями, что ни одна нежить или измененный теперь к поселениям оборотней даже приблизиться не может. Один попробовал и остался в корнях первого же дерева.
И еще его, вроде бы, один чисто научный вопрос заинтересовал. Пообщавшись впервые в жизни поближе с оборотнями, выдвинул Минтэас предположение, что они могут иметь какую-то склонность к природной магии. Из-за своей способности в зверей перекидывается. Теперь этот вопрос всесторонне изучает.
Правда, в качестве помощницы и единственной потенциальной ученицы выбрал красивую молодую обортницу, которая теперь все время проводит с ним — или у него в доме, который ему Сигрид предоставила, или в лесу. В рысь девушка перекидывается, кстати. Интересно, эльф не боится, что она в процессе, так сказать, обучения вдруг зарычит и когти выпустит? Или, в отличие от меня, это его не смущает и даже нравится?
А… Без разницы — нельзя лезть в чужую личную жизнь. Если все по обоюдному согласию, то совет, да любовь! Какой бы странной она ни казалась со стороны. Главное — отказать мне в помощи он не сможет теперь.
На этом я наш совет решил закрыть. Пока решение такое. Галанэль со своим отрядом и под общим руководством Элениэль выдвинется в Эльфару, где их задачей будет захватить королевский дворец вместе с Фаэроном и вынудить его внять голосу разума. Если откажется, то… Ответ на этот вопрос пока оставили без ответа. Путь через ловушки откроет Минтаэс, за которым, как и за подчиненными Галанэль, сегодня будут отправлены гонцы.
— Спасибо, тебе! — поцеловала меня Элениэль, когда все остальные вышли за дверь. — Я боялась, что ты будешь настаивать на убийстве отца.
Мда… Как же неприятно обманывать мою доверчивую красавицу. Я не только настаивать буду. Я для этого лично все возможное сделаю.
Через две недели эльфийские воительницы, которые чуть не передрались за право принять участие в походе, так им не терпелось поквитаться с королем Фаэроном за то, что он их фактически на верную смерть в прошлом году отправил, а перед этим превратил в наложниц командовавшего походом Арвандила, были готовы выступать. Галанэль убедила Элениэль и меня, что для нашего замысла достаточно будет отряда в пятьсот человек.
— Этого за глаза хватит, — сказала она. — Все равно для войны с Эльфарой и всех трех тысяч будет мало, а для захвата дворца и пятисот даже многовато. Там в лучшем случае будет охраны с сотню воинов. Моим девочкам они не противники, — с гордостью за своих подопечных завершила она.
— Как же они все моего отца ненавидят, — грустно признала Элениэль, когда мы остались одни. — Впрочем, им есть за что. Только вот боюсь теперь, что даже мое присутствие, если кто-то из них найдет его раньше меня, его не спасет.
Притянул мою признанную первую красавицу этого мира к себе. Вытер повлажневшие глаза. Нежно избавил от лишней одежды. А лишней она вполне ожидаемо оказалась вся.
— Как будет, так и будет, Элениэль. Теперь твоя семья — это мы с Рианэлем, Изабелла, Диана, их дети. А твой отец сейчас планирует, как мы знаем, лишить тебя всего этого.
Свой тайный план действий я начал приводить в исполнение на следующий день. Для этого мне пришлось отправиться в башню, где содержались личи и где меня сейчас ждали Минтэас и Мелисса.
