Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ) - Шаман Иван

— И как они могли о нас с мамой узнать, если мы сами были не в курсе, кто он?

— По тестам крови, — ответил Пётр Алексеевич, пожав плечами. — Самое вероятное —они засветились где-то в базе, и им пришёл сигнал. Ну или по фото: уж больно ты отца напоминаешь, почти точная копия, только ростом повыше. Вообще, это сейчас не так важно.

Тут я с ним был в корне не согласен, это было ещё как важно. Если по тестам крови — значит, кто-то имеющий прямой доступ к базе одарённых России. А если по фото — тогда да, сложнее, но опять же непонятно, откуда они могли появиться. Вроде был у меня аккаунт в социальной сети, но даже моя молодая душа о нём не вспоминала, давно был заброшен и не использовался.

— Вопрос: кому твоя смерть была бы выгодна. Или, скорее, кому станет поперёк горла появление наследника Ивана, — недобро усмехнулся ректор. — И вот тут утешительных новостей для тебя нет. В первую очередь — это супруги Серебряные. У них с твоим отцом был совместный бизнес. Вернее, у нас — я тоже входил в учредители, как и Аня. После её смерти мне досталась почти треть. Но они умудрились провернуть пару афер с акциями, размыли мою долю до пары процентов.

— То есть они на подлости не поскупятся?

— Князь в принципе нормальный мужик, воевал не один год, верой и правдой служил императору и до сих пор на хорошем счету и в генеральских погонах. А вот жена его… та ещё змеюка. Не будучи одарённой, она за мужа держится как пришитая, но при этом —карьеристка, каких свет не видывал. Умудрилась стать министром по делам аристократов, сама будучи из простого рода.

— И… если я заявлю о своём праве на наследство?

— Они лишатся почти половины своей доли в компании «ЦарьФон», их основном активе, — кивнул ректор. — А ещё гостиницы на черноморском побережье, вернее, целого комплекса в Хосте. Им твой отец владел по праву дворянского гектара.

— «ЦарьФон»… — проговорил я и, подумав, достал поломанный телефон в золотом корпусе. — Это того судьи, который засунул нас в Испытание.

— Батарейку и сим-карту вынул? А то они могут и при выключенном сжечь, — тут же отреагировал Пётр Алексеевич и, забрав у меня трубку, вырвал заднюю часть, совершенно не церемонясь. — Теперь поспокойнее будет. Значит так. Я предлагаю следующее: выждать, пока они выдвинут свои требования, а после согласиться на отказ от имущества. Так жизнь твоей матери будет в безопасности. И от тебя они отстанут.

— Пока ещё есть шанс её найти.

— Боюсь, уже нет, — вздохнул ректор. — Не хотел тебе говорить, но за городом нашли машину скорой помощи, сгоревшую. Доктор остался внутри с прострелянной головой. Матери там, естественно, не было.

— Вот же уроды… — выдохнул я, сжимая кулаки. — Значит, Серебряные?

— Скорее всего, но доказательств нет и не будет, — покачал головой Пётр Алексеевич. — Тебе придётся с этим смириться и просто ждать.

— Может быть, да, а может, и нет. Если им так важна их собственность, то можно сделать иначе, — после паузы сказал я. — Не собираюсь отсиживаться в задних рядах и отдавать решение в чужие руки. Если нельзя ударить прямо по ним, надо заставить их действовать быстрее.

— И что ты собираешься делать? Наталья — министр по делам аристократов, все базы ДНК под её контролем. Так что ты никому ничего не докажешь. Если это она, то вообще просто перестраховывается. Могла бы ничего не делать, пока ты не предъявил бы доказательств о родстве, а потом затянуть суд до скончания времён.

— Только если у вас не осталось какой-то памятной вещи, которая принадлежала бы моему отцу.

— Моё слово — против её. При этом я окажусь в крайне уязвимом положении, могут и училище закрыть, — возразил Пётр Алексеевич. — Рисковать пятью сотнями парней и девчонок (только в этом году!) ради того, чтобы начать сомнительную тяжбу? Прости, но нет. Я тебе ничего не должен.

— Вы совершенно правы. Ничего, — тут же согласился я. — Но и ждать не стану.

— А что ты сделаешь? Даже если бы у тебя были все силы и умения твоего отца — убить министра и генерала это не выход. Ты станешь врагом империи.

— Даже не думал об этом. Но раз она министр, значит,нужно всего лишь подняться ещё на ступень выше. Обратиться напрямую к императору, — пожал я плечами.

— Не многие во всей империи заслужили такой почести. Обратиться к императору напрямую… И уж точно такой привилегии нет у тебя. У твоего отца, может, и была, но мы возвращаемся в начало — это ещё нужно доказать.

— Разве нет других способов?

— Ох, ну ладно. Давай порассуждаем. На личную аудиенцию могут рассчитывать министры, генералы вооружённых сил и специальных формирований, главы боярских и дворянских законодательных собраний. Ты в какую-то из этих категорий входишь? Нет. Как и я, — с саркастической ухмылкой проговорил он.

— А больше никто?

— Ну почему же. Победители всероссийских турниров, герои войн и вооружённых конфликтов, представленные к высшей государственной награде — Алмазному Кресту, — перечислял без особого энтузиазма ректор. — Но всё это настолько далеко, что пока ты добиваешься хоть чего-то из вышеперечисленного, похитители точно выдвинут свои требования.

— А те, кто закрыл испытание?

— На местном уровне, после доказательств, вы, конечно, станете знаменитостями, но не настолько, чтобы к императору заявиться. Пусть таких команд и немного, но вы не единственные, кто прошёл испытания древних. Такие случаи регулярно встречаются и даже имеют собственное подразделение — Ликвидаторы.

— Нет, вы не поняли. Мы не только его прошли, мы его закрыли, — пояснил я, заставив ректора нахмуриться. — Совсем закрыли. Обелиск выключен, больше оттуда никогда ни одна тварь не вылезет.

— Как выключен? — не понимая, проговорил Пётр Алексеевич, а потом до него дошло. — Лёня!

— Да, ваше высокоблагородие? — почти мгновенно заглянул в кабинет его первый помощник. — Что сделать?

— Немедля свяжись с полковником Носовым… хотя нет, отбой, я сам свяжусь — быстрее будет. А ты, ты… на вот, найди спецов. Чтобы вытянули из телефона все сведения, только так, чтобы они не пропали и не стёрлись. Может, тут такая программа стоять, — сказал он, передавая обломки золотой трубки. — Важно. Срочно.

— Понял, сделаю, — тут же кивнул капитан и вышел из кабинета. А Пётр Алексеевич достал свой мобильный, совсем не такой помпезный, но тоже «ЦарьФон», в металлическом корпусе со следами царапин, и набрал номер.

— Сан Саныч! Здравствуй, дорогой, — спокойно, даже весело поздоровался ректор. — Да, рад тебя слышать, как дела? Сразу к делу? Ну можно. Твои ребятки после того, как к пирамиде ездили, совершенно случайно внутрь не заходили? Нет? А, говорят, завалило там всё… И сильно? Не уточнял?

С той стороны голос был скорее раздражённо-уставшим, но из вежливости собеседник отвечал быстро и по делу.

— В общем смотри, есть у меня сведения, что обелиск умудрились выключить. Нет, не байка и не шутка. Да, отправь, будь добр. Кто отключил? Да есть тут один умелец, прямо передо мной сидит. Нет, может, ошибается, но врать не станет. Ага, жду, — договорил Пётр Алексеевич и положил трубку. — Сейчас направляйся в казармы, переоденься, приведи себя в порядок, а когда новости будут, я тебя к себе вызову.

— А с паразитами что? Они ведь по канализации перемещаются, нужно тревогу объявлять, а то весь город под ними всего за пару дней окажется.

— Об этом можешь не думать. После вашей выходки и видео, на котором тварь из машины выпрыгивает, вся городская управа на ушах стоит, — отмахнулся ректор. — Если мы понадобимся — вызовут. А пока иди отдыхай.

— Понял, спасибо, — ответил я поднимаясь.

Так и сделал, уже через двадцать минут был чист, в новой полевой форме и свежем исподнем. Кто бы что ни говорил, но одно в армии хорошо: тебя всегда оденут, обуют и найдут чем занять. Если, конечно, всё нормально и в армии, и в государстве.

Но были и свои неоспоримые минусы, ведь я не успел даже завалиться на койку и ответить на вопросы толпы однокурсников, как меня снова вызвали к ректору. И никакие споры или отмазки не подействовали бы. Правда, я и сам не особенно к этому стремился. И всё же — в армии ты себе не принадлежишь. Даже если это кадетское училище.