Понятное дело, долго они не продержались, а подошедшие к Москве войска, вместе с Хранителями быстро очистили город от ослабших без подпитки извне тварей. Правда, разрушения после прорыва были серьезными. Но, как я понял, императора и его советников это не пугало.
Кстати, об императоре. Алексей VIII меня реально удивил. Известие о том, что Воронцов убил всю его семью, не заставило самодержца опустить руки. К тому же выяснилось, что Воронцов слукавил. Точнее, не он. Убийцы, посланные им, ввели князя в заблуждение.
При расследовании оказалось, что посланные убийцы просчитались. Императрица и младший сын императора оказались живы благодаря двум слугам, которые пожертвовали своей жизнью, дав им убежать. Хотя все равно было убито двое старших сыновей и вся их свита.
Император практически сразу устроил настоящий террор. Тот самый глава тайной канцелярии Разумовский, которого Воронцов изображал чуть ли не участником заговора, развил бурную деятельность, в результате чего род Воронцовых просто исчез.
Все его члены в один момент стали простолюдинами и оказались в застенках тайной канцелярии, которая должна была определить, кто знал из них о предательстве главы рода, а кто нет.
Ну а я… я был отмечен милостью императора, который сумел понять, что Кусь является фактически частью меня и фактически спас Алексея от смерти. Мы решили, что об этом не будет знать никто, кроме меня и государя-императора.
Ну и, конечно же, наградить квазита Алексей не мог, зато на меня награды посыпались как из рога изобилия. Хотя я их не просил. Тем не менее сейчас князь Громов… да, я теперь не барон, а князь, отдыхал перед завтрашним отбытием в Ростов, в котором, согласно указу Его императорского величества, мне переходило все состояние покойного Великотского, которого тоже лишили титула, как и Воронцова. Единственная, кто остался не пострадал — его дочь, но у нее уже другая фамилия и она в другом роде.
Ну и самое главное, что с легкой руки моего царственного благодетеля я стал… ректором Ростовской академии магии. После того как вежливо отклонил предложение Адама Аристарховича занять кафедру в Московской академии, вместо барона Малюкова, с его же подачи меня назначили на этот пост.
А я что? Я согласился. Как и Сидельникова которая с огромной радостью завтра отправится вместе со мной.
Так что можно сказать, что я добился того, что хотел. Смерть моих родных отомщена. Демоны повержены. Но я знал, что это на время. Твари все равно будут прорываться. Вместо Азаэля и Фланэля встанут новые. Поэтому борьба ещё впереди и нужно обучать новых охотников.
Квазит уже пообщался с Разиным. И насколько я понимаю, у моего ручного появилась возможность открывать разломы в демонические миры и атаковать демонов на их территории… Да, Кусь оказался очень ценным союзником. Но к этому еще надо подготовиться.
Евгений Аллард
Если замёрзнет ад
«Ад полон добрыми намерениями и желаниями»
Джордж Герберт, английский богослов XVII века
Пролог
— Фрэнк, через полчаса подойдут «Священный шёпот» и «Альбатрос», — сказал Робинсон, пожилой мужчина в белом халате со стетоскопом.
— Да, я знаю. Саймон мне доложил, — хрипло отозвался Фрэнк, закашлялся. — Малыша посмотри. Если бы ты знал, где я его нашёл! Не поверишь!
Он присел на корточки рядом с диваном, где лежал мальчуган лет пяти. Взяв за ручку, вгляделся в симпатичную круглую мордашку, покрытую веснушками. Когда тот открыл глаза, улыбнулся ему искренней, белозубой улыбкой, и подмигнул.
— Ты молодец. Просто герой, — воскликнул он весело, легко щёлкнув мальчугана по курносому носику.
Робинсон приподнял мальчика, расстегнув ему рубашку, стал прослушивать стетоскопом.
— Тебе отдохнуть надо, Фрэнк. Хреново выглядишь, — сказал Робинсон.
— Я не сильно устал. Пожалуй, сделаю пару кругов. Вдруг ещё кого найду живого.
Робинсон с жалостью взглянул на красные, слезящиеся глаза собеседника, распухший нос, растрескавшиеся до крови губы, обмороженные скулы. И покачал головой, вздохнув.
— Глупо, — пробормотал он, в голосе ощущалась искренняя обеспокоенность. — Гроза усиливается. Зачем рисковать…
— Да не волнуйся так. Я при худшей погоде летал, — с улыбкой похлопав по плечу, перебил его Фрэнк. — Дай мне лучше что-нибудь… У тебя всегда что-то есть. Башка раскалывается, — Он с силой потёр лицо руками.
Робинсон понял, что спорить бессмысленно. Отошёл к ломберному столику. Бросил в высокий стакан с водой таблетку. Фрэнк выпил залпом, и стремительно выскочил в коридор. Быстро подтянувшись на металлических поручнях деревянной лестницы, в два прыжка оказался на верхней палубе.
Пронзительный завывающий ветер, ни одной звёздочки на небе, лишь за клубившимися тучами чуть проблескивал диск полной луны. Океан равнодушно демонстрировал итог разыгравшейся недавно драмы. Длинный, обтекаемый корпус судна с провалами иллюминаторов под углом в сорок пять градусов ушёл в тёмную воду. Развороченная пробоина в правом борту, куда вползали клубы тумана. Громадье волн медленно поднимались вверх и обрушивались на останки некогда прекрасного творения рук человеческих. Мрачные тучи прорезали ослепительные зигзаги молний. И тут же звучал раскатистый басовитый аккомпанемент.
Во второй половине 21-го столетия человечество вышло за пределы солнечной системы, отправилось покорять новые галактики, нашло формулу абсолютного топлива, победило почти все смертельные болезни — от чумы до онкологии, но не смогло обезопасить себя от подобных трагедий. Человеческий разум оказывался абсолютно беспомощным перед стихией.
Небо сверху донизу располосовало причудливо изломанной вспышкой, высветившей на мгновение название на борту погибшего судна: «Атлантида». Миф, созданный Платоном, оказался удивительно живучим. Мысль о том, что много тысяч лет назад существовало могущественное, неслыханно богатое процветающее государство, населённое людьми, стоящими на вершине эволюции, внешне и внутренне безупречными, по-прежнему будоражила воображение. Человечество, так и не сумев построить идеальное общественное мироустройство, продолжало верить в существование древней высокоразвитой цивилизации, которая превосходила современную. Но лайнер, названный в честь легендарного острова, лишь повторил его судьбу.
Ледяной шквал безжалостно хлестнул в лицо, от чего на миг перехватило дыхание. Не обращая внимания, быстрым шагом Фрэнк направился к стоящему на верхней площадке вертолёту, похожего на изящную стрекозу с огромными фасеточными глазами, в которых отражались всполохи молний. Легко запрыгнул на сиденье. Бросив взгляд на приборы, плавно отклонил рычаг вверх, ручку управления от себя, вертолёт медленно поднялся, набрав высоту.
Включив прожектор на полную мощь, начал медленно облетать место катастрофы, старательно вглядываясь в каждую волну, пытаясь обнаружить признаки жизни. Его привлёк странный шум, похожий на гул двигателей реактивного самолёта, взлетавшего совсем рядом. Фрэнк вывел машину выше, пытаясь понять, откуда идёт этот странный звук. Небо приобрело мерзкий изумрудно-болезненный оттенок.
Из самой большой тучи, напоминающей жирного, кудрявого иссиня-чёрного барана, начала выпадать воронка темно-свинцового цвета. Она стремительно удлинялась, неумолимо приближаясь к поверхности воды. «Торнадо? В Атлантическом океане? Что за бред?!» — Фрэнк помотал головой, словно пытался отогнать галлюцинацию, возникшую в его болезненном воображении.
Шум нарастал, превратившись в жуткий вой фантастического исполина.
«Стрекозу» заболтало в воздухе, как пёрышко. Фрэнк ощутил, как леденеют конечности, выскальзывает рычаг управления, ноги не находят педали. Громадное, иссиня-свинцовое веретено, уходящее высоко в небо, не отклоняясь ни на дюйм в сторону, шло прямо на него, заглатывая в себя все, что попадалось на пути.
