О магах мы узнали уже через полчаса. Едва мы расположились, чтобы поужинать, как от нашего лагеря в сторону замка Вийро с победными криками устремились две сотни воинов одного из примкнувших к нам достерских феодалов. На что он рассчитывал? Что хотел показать? Что его солдаты сейчас тараном, который они катили перед собой, проломят ворота и захватят замок? Прямо скажем, шансы на это были невелики. А через несколько минут мы убедились, что их и вовсе не было.
На стене показались четыре человека. Один сразу запустил в таран несколько огненных стрел, от которых он загорелся, а еще трое встали этаким треугольником — двое впереди и один сзади и наглядно продемонстрировали, что при слаженной работе и одностихийники могут удивить. Первые двое сформировали огненную стену, какую обычно используют адепты этого направления в качестве щита, а расположившийся за их спинами третий мощным воздушным потоком превратил этот щит в настоящий огненный торнадо, который обрушился на атакующих.
Одним ударом под сотню воинов феодальной дружины превратились в обугленные головешки, а остальные бросились под улюлюканье и насмешки осажденных назад. От самого феодала осталась только закопченная кираса и такой же меч. Их нашли на следующий день и отправили родным павшего «героя» — пусть украшают главный зал их замка и служат напоминанием потомкам о славных деяниях их предка. И ведь про его глупость никто и никогда даже не обмолвится, а он только что сотню человек на тот свет ни за что, ни про что отправил.
Утром я еще раз оглядел внимательно замок. Ворота-то я сейчас уничтожу, это не проблема. Только вот с магами что делать? В моем распоряжении — двое огневиков и те самые, еще не восстановившие свои силы, пять девушек-дроу с магией земли. Остальные одаренные были распределены по другим отрядам. Все-таки я мог и на себя рассчитывать, так что ограничился минимальным количеством.
Чтобы избежать еще больших потерь, пришлось идти на крайние меры. Иными словами — почти все делать самому.
— Мы втроем, я и два огненных мага, идем впереди, — начал я ставить задачи командирам отдельных отрядов. — За нами в ста шагах триста дружинников. В атаку пойдете только по моей команде. Остальные плотным кольцом окружают замок и следят, чтобы никто не вырвался. Если среди убегающих будут маги, рассредоточиться и расстреливать их с расстояния из аркебуз и арбалетов, пока не просядут щиты. Потом постараться взять в плен.
Поставил перед собой туманный щит и подгоняя его воздушным потоком двинулся размеренным шагом к воротам. Два моих огневика следовали за мной, готовые нанести удар по магам противника, если те высунутся на стену.
Высунулись. Видимо, еще никогда не видели темную магию в действии. Начали поливать меня огненными стрелами и шарами. Потом прибегли к тому торнадо, которое у них так хорошо сработало накануне. И этим моментом мои огневики воспользовались в полной мере. Как только огненный щит врагов превратился в вихрь и устремился ко мне, они двумя стрелами достали воздушника и одного из огненных магов. Заклинание торнадо, оставшись без подпитки воздушным потоком, тут же распалось, и тогда в дело вступил я — два сгустка фиолетового тумана, и, по моим расчетам, в замке теперь оставался только адепт земли. Впрочем, это тоже серьезный противник, если хорошо обучен. Знаю я, как земля, расступившись, может похоронить заживо.
Как оказалось, беспокоился я зря. Не адепт, а адептка лежала без сил в одной из комнат, в которой мы ее позже и обнаружили. Дошла до полного магического истощения в первый день, удерживая защитные плетения на стенах.
Ворота, естественно, не выдержали воздействия тумана тления и осыпались прахом на землю. Мог бы, конечно, и оставшихся защитников замка вместе с их хозяином отправить вслед за воротами, но, во-первых, надо было дать проявить себя дружинам феодалов (пусть повоюют как следует, а не только поприсутствуют в моем победоносном войске), а во-вторых, — герцога было предпочтительно захватить живым. Так что я убрал туман и дал команду следовавшим за нами воинам атаковать.
Вийро сопротивлялся отчаянно. За спинами своих солдат не прятался, а скрутить его смогли, только когда меч, которым он достаточно неплохо орудовал, сломался у самой рукояти. И все это время поливал меня такой отборной руганью, что я даже восхитился его изобретательности. В моем мире далеко не каждый так мог изощренно выражаться, а тут с вариативностью обсценной лексики все обстоит куда, как беднее. Настоящий враг, который никогда не смирится.
Его дочь, восемнадцатилетнюю Сильвию, я, единственный раз за всю кампанию, приказал не трогать, а содержать достойно. Моим воинам-дроу вполне хватило и жен с дочерьми мелких вассалов герцога. Решил, что потом подумаю, как ее можно будет использовать.
И она, кстати, пригодилась. Стоило только Роджеру привести ее в допросную, как Вийро перестал запираться и в малейших деталях рассказал, и как он связывался с императором Георгом Восьмым, и через кого, и какими были его дальнейшие планы. В общем-то, ничего неожиданного — убить Камиллу и ее сына, сесть самому на трон, принести вассальную клятву Георгу. Короче — вернуть все к тому положению, которое было на протяжении последних двух веков с тех пор, как Достер потерял самостоятельность.
Настораживало одно — предложение о будущем союзе он направил и в Турвальд. А мне об этом оттуда не сообщили. Или просто пока еще не успели?
— Это все Вержина, — уверенно заявила Изабелла, прочитав допросные листы Вийро. — Уверена, что это ее происки. Ричард, сколько еще ты будешь не замечать, что эта шлюха не достойна доверия?
— Настоятельно пригласи своего дядю с женой к нам на зимние празднования, — ответил я расцветшей от этого указания Изабелле. — Если ни один из них не расскажет о полученном от Вийро письме, будем решать, как поступить.
Так-то пора уже и Турвальд из королевства просто одной из областей империи Юм делать. Или оставить ему нынешний статус, но королевой назначить… Например, ту же Изабеллу. Это ее родное королевство, она его любит, хотя и старается всячески демонстрировать, что Юм ей теперь ближе. Но я же вижу, как она из-за Турвальда всегда переживает. Да и дело у нее появится важное, а то совсем что-то моя любимая ушла в домашние хлопоты.
И эти хлопоты при ее изобретательности и, я бы даже сказал, творческом подходе, бывают очень приятными. Хотя и неожиданными.
После очередного утреннего занятия с гвардейцами Элениэль неожиданно отказалась посетить со мною мыльню, а, сославшись на некие неотложные дела, которые будут для меня сюрпризом, поспешила в замок. Откровенно говоря, особого значения я этому не придал, хотя нарушению нашей традиции и удивился. Но все бывает в первый раз.
Что за сюрприз мне приготовили, я увидел, когда вошел в свои покои. В полумраке гостиной, свет в которой из-за наглухо зашторенных окон давали только два приглушенных магических светильника, меня ждали жены. Все четыре. Но в каком виде!
Изабелла в давно уже ею не используемом наряде гномок, ставшем ей слегка узковатым, но от этого только еще больше подчеркивающим наиболее притягательные части ее фигуры, Диана в своем платье с разрезом (тоже уже очень давно его на ней не видел), Элениэль в одной курточке, доходящей только до самого верха бедер ее идеальных ножек, и Амельда в своем костюме кошки, от которого после переделки остались только кожаные гетры вышел колен и корсет с неизменным хвостиком.
— Муж наш, — выступая вперед, торжественно произнесла Изабелла. — Мы все видим, что ты очень устал и нуждаешься в отдыхе. И в эмоциях, которые тебе вернут радость жизни. Поэтому мы посовещались и решили, что ближайшие несколько дней мы тебя из твоих покоев не выпустим, и никого ни с какими делами к тебе не пустим. Считай, что ты под арестом, а мы твои тюремщицы. Ты будешь только есть и спать. Мы сами будем о тебе заботиться, выполнять все твои желания и по очереди любить. Я — первая! — и она, подхватив меня под руку, повлекла в спальню.
