Схватка моментально приняла совершенно иной окрас. Используя навыки, я набросился на визжащих ублюдков, как разъярённый зверь. Первого, что попался мне в руки, я разорвал пополам, будто тонкий лист бумаги. Второго подловил прямым ударом прямо в полёте и удивленным взглядом проводил отлетевшую голову. Того, что попытался атаковать в ноги, попросту раздавил пяткой. И удар был настолько быстрым, что при всей своей изворотливости тварь даже дёрнуться не успела, как хрустнула под ногой.
У меня появилась возможность просмотреть на Аду, и то, что я увидел, окончательно выбило меня из колеи. Девушка выглядела так, словно её облачили в латексный костюм. Я невольно засмотрелся на точёные изгибы её тела, а там было на что посмотреть. Пришлось приложить немало усилий, чтобы угомонить фантазию и вернуться к схватке. Правда, продлилась она всего мгновение. Я попросту отмахнулся от летящей в лицо твари и почувствовал, как внутри неё затрещали рёбра. Упав в траву, она всё ещё оставалась живой и даже пыталась отползти. Я растоптал её без всяких сожалений. И только затем вдруг понял, что смотрю на мир в совершенно другом спектре.
Противник, который казался мне незаметным, сейчас выделялся на фоне природы неким красным ореолом, будто кто-то обвёл его фломастером. Но как только кошак умирал, свечение тут же исчезало. Осмотрев поле боя, я понял, что схватка окончена. Ада стояла неподалёку и с не меньшим удивлением, чем я, осматривала меня.
Я поднял руку и увидел на себе точно такой же костюм из чёрного непонятного материала. А затем мы в один одновременно завопили. Наниты, из которых и состояло наше новое одеяние, вдруг впились в кожу, вызывая нестерпимую боль. Казалось, будто меня достали из ледяной воды и сразу же сунули в кипяток. Однако ощущения длились недолго. Вскоре боль стихла, оставив лишь неприятный зуд.
Я не сразу осознал, что на мне больше нет одежды. Вначале увидел Аду, и мир вокруг попросту растворился. Она всё ещё рассматривала руки, пытаясь понять, куда делись наниты. А я пожирал глазами каждый сантиметр её идеального тела. Небольшая грудь с крохотными розовыми сосками, плавные линии талии, преходящей в бёдра, словно песочные часы, плоский живот с тонкой полоской светлых волос на лобке.
— Йю-ху-у! — раздался восторженный вопль от вездехода. — Вот это соска! Жопа как орех!
Девушка уже поняла, что на ней не осталось и нитки одежды, но и не подумала прикрыться. Напротив, с хитрым прищуром уставилась на меня, слегка склонив голову набок.
— Я очень надеюсь, что он это не о тебе, — усмехнувшись, произнесла она, и, развернувшись, нарочито сексуальной походкой направилась к машине.
Некоторое время я любовался её видом сзади, а затем, сплюнув в сторону, отправился ломать Носу челюсть. И вовсе не потому, что он грубо высказался по поводу Ады. Просто я не люблю, когда кто-то кидает меня во время смертельной схватки.
Жухлый, прихрамывая, пристроился рядом. Похоже, яд этих тварей, на него не действовал. По крайней мере, явных признаков обратного я не видел. Да, ему досталось, местами даже неслабо. Но учитывая количество укусов, которые он точно словил, его тело уже должно было превратиться в кусок гниющего мяса, если бы не иммунитет. Видимо, по этой причине коты побоялись нападать с ходу, когда услышали его вой.
— Нос, иди-ка чё спрошу? — подманил приятеля я.
— Чё? — почуяв неладное, сразу попятился он.
— Иди, иди, не ссы, — криво ухмыльнулся я, окончательно раскрыв свои планы.
— Тень, да хорош ты! Чё я сделал-то⁈
— Вот то и хуй, что ты ни хера не сделал, когда мы там чуть не сдохли! А ну иди сюда, мудила! Я ведь тебя всё равно поймаю! Жухлый, взять!
— А-а-а, бля! Убери его от меня! — заверещал Нос, когда волк повалил его на землю и зарычал прямо в лицо.
— Я те щас, сука, уберу! — оскалился я и, присев, аккуратно сунул ему кулаком в рожу. — Я тебе сейчас все зубы уберу, падла!
Глава 17
Наши
— Штаны хоть надень, воин, — с ухмылкой протянула мне рюкзак Ада.
— Тебя совсем не беспокоит, что в нас какая-то херня поселилась? — спросил я, глядя на её спокойное лицо.
— Так не убила же, — пожала плечами она.
— Юрь Михалыч, у вас как дела? — Натянув штаны, я заглянул в салон вездехода.
— Нормально, — ответил он. — Тем более что меня ваша участь миновала.
— И это странно, не находите?
— Нет, это вполне закономерно. Воин из меня всё равно никудышный. А вы как себя чувствуете?
— Вроде ничего, — ответил я, прислушавшись к ощущениям. — Честно говоря, даже не чувствую ничего постороннего.
— Подозреваю, что так и должно быть. А скажите, Евгений, вы можете этим управлять?
— Без понятия. Да и рановато пока для таких вопросов. Мне бы ещё свыкнуться с тем, что оно внутри. И честно говоря, меня это сильно беспокоит.
— Однако в этом есть плюсы, — вмешалась в беседу Ада, придерживая под руку Носа. — Меня комары перестали кусать.
— Везёт, — сплюнул кровь Нос. — У нас вода осталась?
— Там посмотри, — кивнул я в сторону лагеря.
Нос ушёл умываться. Некоторое время я смотрел ему вслед ничего невидящим взглядом. Мысли были направлены совсем в другое русло. Мне не нравилось, что эта машина теперь внутри. Кто знает, что у неё в планах и как это повлияет на моё поведение. Вдруг она решит начать убивать, или…
Да хрен поймёшь, на что вообще способна эта штука⁈ Мы до сих пор не понимаем, какие протоколы активировали и что после этого машина сделала с нами. В одном я уверен: последствия будут, и вряд ли они нас обрадуют.
Продолжая гонять всё это в голове, я направился собирать лагерь. Вскоре ко мне подтянулись остальные. Пока скручивали палатки и запихивали скарб в багажник, согрелась вчерашняя похлёбка из сухой смеси.
Завтракали молча, что само по себе странно. Семецкого обычно не заткнуть, к тому же у него всегда есть история на любой случай. Видимо, произошедшее с нами занимало все его мысли. Я периодически ловил на себе взгляды норвежки, однако сам старался на неё не коситься. Сложно было заставить фантазию не извлекать из памяти её обнажённый образ.
Остатки супа я попытался скормить Жухлому, но тот так налопался котами, что даже носом не повёл, когда я поставил перед ним котелок. Пришлось выливать, несмотря на то, что от этого на душе зашевелилась огромная жаба. С другой стороны там остались лишь ополо́ски, которые нет смысла забирать с собой.
Немытый котелок полетел в багажник, к нему присоединились складные стулья. Пока Ада запускала питание и загружала все системы, мы взялись за самое мужское занятие: затушили остатки тлеющих углей.
— Ну что, тронулись? — спросил я, угнездив задницу на пассажирском сиденье.
— Мне бы с маршрутом определиться, чтобы каждый раз азимут не сверять, — попросила Ада.
Она единственная могла управлять вездеходом. Нет, дело не в том, что больше никто бы не справился, всё эта чёртова биометрическая защита. А прав у норвежки оказалось недостаточно, чтобы внести наши данные в базу. Ну, я особо и не парился по этому поводу, тем более что рулила она гораздо лучше всех нас вместе взятых. Сказывалась практика пилота.
— Юрь Михалыч, — обернулся к Семецкому я, — как считаете, машина вброд переберётся через реку?
— Вне всяких сомнений, — кивнул профессор. — Однако в ущелье не войдёт.
— А мне и не нужно, — ответил я и вернулся к панели с навигатором.
Подчиняясь движениям пальца, карта сместилась в нужную сторону. Затем я слегка увеличил масштаб, расширяя обзор, и отыскал нужное мне ущелье, по которому бежал стремительный поток горной реки. Дальше, плавно двигая карту, примерно определил место, где должна быть расщелина, и установил там метку. Компьютер быстро просчитал маршрут, проложив извилистую красную линию, которая огибала наиболее крутые препятствия на нашем пути.
— Так-с, — пробормотала Ада и принялась тыкать в свою панель.
— Что-то не так? — уточнил я.
