— Небольшие сложности, но вполне решаемые. У нас не хватит энергии, чтобы добраться до пункта назначения.
— Не страшно, в крайнем случае, там пешком недалеко.
— Да не переживай, я сейчас помогатели отключу, кондиционер вырублю — и дотянем прям до места.
Ада вдавила педаль газа, и машина бодро рванула вперёд.
* * *
Девушка слегка ошиблась. Заряда батареи не хватило, но не критично. До расщелины оставалось рукой подать, мы её даже видели. Хорошо хоть, через реку перебрались заранее. Не очень-то удобно перетягивать груз через горный поток, когда ещё и самому нужно как-то держаться за верёвку.
Прихватив сразу по коробке, мы не спеша двинулись к лагерю. Остальное пусть сами разгружают, мы им не нанимались. Пусть вообще радуются, что запасы подвезли. Одни только принтеры с картриджами чего стоят.
— Стоять! Руки в гору! — внезапно раздался голос сверху, когда нам оставалось только свернуть в расщелину.
— А последнее обязательно? — стараясь не делать резких движений, спросил я. — Они у нас всё равно заняты?
— Кто такие?
— Семецкий я, Юрий Михайлович, — представился профессор. — Из первой группы переселенцев.
— На месте стойте, — предупредил незнакомец.
— Да мы вроде и не двигались, — пробормотал Нос.
Спустя пару минут к нам вышли двое. В военной форме, при оружии. Что-то я не припомню, чтобы в лагере водился подобный контингент. Да и лица незнакомые. Стволы на изготовку, готовы открыть огонь при любом неверном движении с нашей стороны.
— Кто такие? — повторил один из них.
— Я же говорю: Семецкий я… — начал было профессор, но боец его перебил:
— Почему на вражеском транспорте?
— Экспроприировали, — усмехнулся Нос. — Гуляли по лесу, смотрим — стоит, похоже, что ничейный…
— Рот закрой! — потребовал боец. — На вопрос отвечайте.
— Командир, ты уж определись, — вмешался в беседу я. — Там, километрах в ста пятидесяти, лагерь Евросоюза. Его рой в труху разнёс, но кое-что осталось. Мы как раз туда на разведку мотались, вот, даже немного намародёрили. Могли бы и больше, но в тачку уже не влезло.
— Молодые люди, вы позовите кого-нибудь из наших, они всё подтвердят, — снова подал голос Семецкий.
Один из бойцов покосился на второго и, получив утвердительный кивок, скрылся за поворотом ущелья.
— А вы сами, простите, кто будете? — поинтересовался профессор.
— Разговорчики, — сухо обрезал боец.
— Можно хоть коробки поставить? — спросил я. — Они, вообще-то, не лёгкие.
— Стой, не дёргайся, — ответил заученной фразой военный.
Ада благоразумно молчала. Хоть она и заговорила по-русски, однако её речь сложно было назвать чистой. Как ни крути, а некоторые слова давались ей с трудом, как и отдельные буквы, например, чёткая «р». Всё-таки большую часть жизни, она общалась на картавом английском, а у них там с произношением вообще беда.
К слову, похоже, что их язык я тоже усвоил. Только сейчас, гоняя эти мысли в голове, сообразил, что без проблем разобрался с навигацией. А ведь панель в вездеходе настроена исключительно на английский. Но я как-то нашёл карту, развернул её и даже установил маршрут без единой подсказки. Грубо говоря, все надписи были мне понятны, и не на интуитивном уровне.
— Женя! — с радостным криком бросилась мне на шею Татьяна, которую привёл военный.
Девушка принялась целовать мне лицо, заставляя поморщиться. Но я терпел, чтобы вот так, с ходу, её не обидеть. Однако нам явно предстоит долгий и не самый простой разговор. Не знаю почему, но в тот момент, когда Татьяна обняла меня, прижимаясь всем телом, я покосился на Аду. Она смотрела на меня, не скрывая улыбки. Впервые за всё время знакомства наши глаза встретились, и норвежка мне подмигнула. Я попытался состроить невинную рожу, но не уверен, что это получилось.
— Тащ лейтенант, данные подтвердились, — тем временем доложил боец, бегавший в лагерь.
— Хорошо, — тут же расслабился тот и опустил оружие. — Можете проходить.
— Спасибо, ёпт, — выдохнул Нос и тут же поставил коробку на гравий.
Я наконец отстранился от прилипчивой Татьяны и тоже освободил руки. Она попыталась снова меня обнять, теперь уже спереди, как полагается, но я её придержал, чем вызвал недовольный вид.
— Может теперь расскажете, кто вы и откуда узнали про лагерь? — спросил военных я.
— Два дня назад у нас внезапно заработала рация, — вместо них затараторила Татьяна. — Мы тут же попытались связаться с домом, но попали вот на них. Быстро объяснили, где мы находимся, и вот…
— Потом поговорите, — остановил словесный понос лейтенант. — Вам нужно зарегистрироваться.
— Зачем? — не понял Нос.
— Такой порядок. Мы должны точно понимать, сколько людей находится в нашем распоряжении.
— Что значит — в распоряжении? — ухватился за слово я. — Здесь не военный лагерь.
— Теперь военный, — сухо ответил он.
— А если мы не хотим? — задал резонный вопрос Семецкий.
— Боюсь, у вас нет выбора. Ситуация на планете крайне нестабильная.
— О чём вы? — всё же не удержалась и подала голос Ада.
— Давайте покончим с формальностями, а затем будем задавать друг другу вопросы.
— Лично я ваще никаких делов не знаю, — тут же пошёл в несознанку Нос.
— Разберёмся, — произнёс лейтенант и слегка отстранился, изобразив приглашающий жест.
— Там в вездеходе добро осталось.
— Разберёмся, — повторил военный таким тоном, что стало понятно: разговоры закончились.
Мы подхватили коробки и двинулись вверх по ущелью. Жухлый, поджав уши и хвост, семенил рядом, прячась за моими ногами. И попробуй, скажи, что он не далее как утром рвал, пожалуй, самых опасных хищников этой планеты, как свинья — фуфайку. А сейчас даже собственной тени боится. Но скорее всего, ему просто некомфортно среди кучи людей, как и мне.
А ведь он почувствовал чужаков. Едва мы вышли из вездехода, его поведение сразу изменилось, но я списал это на близкое присутствие к лагерю. Только сейчас до меня дошло, что учёных он уже знал и вёл себя с ними иначе. Будь на месте военных какой-нибудь зверь, волчонок наверняка бы встал в позу. Однако он до сих пор не понимал, как следует реагировать на двуногих, отчего и поджимал хвост, стараясь казаться незаметным.
— Оставьте коробки здесь. — Лейтенант указал на навес, под которым уже расположились штабеля ящиков. — Свадков!— крикнул он.
— Чё? — вернулся вальяжный ответ.
— Через плечо! — огрызнулся офицер. — Сюда подошёл!
— Есть, — уже ближе к уставу ответил тот и даже козырнуть не забыл.
— Возьми двух ребят и платформу. Там нужно вездеход разгрузить.
— А он чё, сюда подъехать не может?
— Свадков, а ты ничё не попутал⁈ — зло прищурился лейтенант.
— Да сделаю щас, чё орать-то, — буркнул в ответ тот и ещё раз козырнул. — Разрешите выполнять, тащ лейтенант?
— Двигай давай, — отмахнулся офицер и обернулся к нам: — Вы — давайте за мной.
Справа, чуть за границами лагеря, возвышался огромный космический корабль, стоящий на ровном скальном плато. Народу в периметре знатно прибавилось. Я даже не возьмусь назвать их точное количество, однако посудина, на которой они прилетели, была под стать нашей. А значит, изначально их было около трёх тысяч человек. Наверняка за время пребывания на планете немалую часть уже похоронили. Но с роем они точно ещё не встречались, потому как после него их осталось бы несколько десятков.
— Заходим, — скомандовал офицер, когда мы подошли к трапу.
— Чё, прям на корабль, что ли? — зачем-то уточнил Нос.
— Да, прям внутрь, — подтвердил лейтенант и придержал Татьяну. — А вы подождите снаружи.
— Я буду здесь, — предупредила меня она.
В ответ я молча кивнул.
— С животными тоже нельзя, — покосился на волчонка офицер.
— Жухлый, сидеть! — скомандовал я, но тот даже ухом не повёл.
— Ладно, — поморщился лейтенант и предупредил: — Но если будет бузить, я его пристрелю.
