– Разве вы – посторонние? – улыбнулась я в ответ. Леди Эрлтон снова кивнула, теперь уже довольно. – Хорошо, если вы настаиваете… Дело в том, что в ближайшее время все мои встречи, визиты и поездки весьма ограничены. Я вынуждена просить разрешения на любой выход у маркиза Рокпорта.
– Вашего опекуна? – прищурилась леди Стормхорн. О, эта подслеповатость не могла обмануть никого из старых приятелей и приятельниц – виконтесса видела всё, что необходимо. – Точнее, сейчас он уже не опекун вам, но по-прежнему жених, – добавила она, вторя моим недавним мыслям. – Что ж, лет примерно пятьдесят назад, признаюсь, я бы вас не поддержала, но теперь времена изменились. Не только почтенные вдовы ныне могут жить своим умом.
– Леди Милдред, светлая ей память, не одобряла помолвку, да, – произнесла леди Эрлтон. – Полагаю, она знала его достаточно хорошо.
– Как и своего сына, – добавила почему-то леди Стормхорн, и старые подруги обменялись многозначительными взглядами. – Но это дело прошлого. Я же в свою очередь, – слегка повысила она голос, – хорошо знаю вас, юная леди. И мне сложно поверить, что вы так просто согласились на его условия.
– У меня не осталось выбора, – опустила я взгляд.
Все, очевидно, ждали продолжения, но оно не последовало. Воцарилось неловкое молчание. Леди Стормхорн раскрыла веер, вглядываясь в узор чёрного паутинного кружева, оплетающего белые костяные пластинки, и наконец предположила:
– Маркиз Рокпорт использовал методы убеждения, более приличествующие его должности, нежели титулу?
– Можно сказать и так, – ответила я, испытывая облегчение оттого, что не пришлось упоминать имена Эллиса и Клэра. – И мне не терпится показать ему наглядно, что он был неправ. Однако нарушить его приказ я не могу себе позволить.
Абигейл немного приподнялась, наклоняясь над столом. Бледно-розовый цвет её платья теперь почему-то не казался легкомысленным.
– А теперь расскажите подробнее, моя дорогая, – попросила она. – Что именно он вам приказал?
Надолго изложение всех обстоятельств не затянулось. Леди слушали внимательно; самой спокойной, как ни удивительно, оказалась леди Вайтберри. Только сейчас я заметила, что она вообще весь вечер непривычно сдержанна и тиха, и взгляд у неё словно бы направлен на что-то невидимое.
«Может, мигрень?» – подумалось мне, хотя прежде блистательная Эмбер головными болями не страдала.
– Итак, в целом мне всё понятно. Возмутительная ситуация! – подытожила леди Абигейл, когда я закончила. – И что теперь делать – тоже примерно ясно, к счастью. Во-первых…
– При всём уважении, леди Абигейл, – вмешалась леди Стормхорн, покачивая веером, – прошу предоставить мне честь изложить «во-первых» по праву старшинства. Во-первых, следует выразить дружеское порицание маркизу за сорванные визиты леди Виржинии. Он хотел взять на себя ответственность – так пусть же наслаждается ею.
– Визиты? – осторожно спросила я. – Но о каких визитах речь?
Глэдис, видимо, быстрее меня поняла, что имеет в виду виконтесса:
– Ну как же, леди Виржиния. О визитах, которые вы должны были нанести нам в эти дни – и не сумели, поскольку вынуждены были согласовывать свои выезды с маркизом. Но, полагаю, сперва нужно согласовать даты и время этих визитов.
– Говорите уже прямо – придумать, да, – усмехнулась леди Эрлтон. – Однажды я написала своему сыну письмо с укорами. Оно состояло из восьмидесяти восьми пунктов, на каждый из которых надлежало ответить. Что ж, говорят, с годами приходит опыт – думаю, что теперь я смогу составить перечень вдвое длинней.
– А я отправлю четыре письма! – загорелась Абигейл. – И каждое с пометкой «весьма срочно»! И пусть только попробует не ответить!
– Я составлю список выставок и спектаклей, – немного заразилась всеобщим воодушевлением Глэдис. – И попрошу маркиза лично ответить, которые из них он считает подобающими для его невесты и почему.
Леди Стормхорн легонько постучала сложенным веером по столу, привлекая внимание:
– Вижу, что с «во-первых» мы разобрались. А теперь позвольте изложить моё «во-вторых». Я считаю, что нам необходимо что-то грандиозное, чтобы произвести на лорда Рокпорта неизгладимое впечатление, – тут она сделала паузу, а затем произнесла торжественно: – Предлагаю устроить Большой Вояж!
Вероятно, тут нам следовало бы ответить восхищёнными восклицаниями и вздохами, но случился конфуз: никто не понял, что имела в виду почтенная вдова. Кроме, разве что, леди Эрлтон, но та предпочла многозначительно улыбнуться, ничего не поясняя.
– Большой Вояж? – осторожно поинтересовалась Глэдис, покрутив в пальцах лорнет.
– Что-то вроде путешествия леди Милдред, я полагаю, – рассеянно откликнулась Абигейл. – Но разве это поможет? Да и осуществить такое непросто. Во-первых, леди Виржинии нелегко будет оставить надолго свою кофейню. Во-вторых, средства потребуются немалые.
Леди Стормхорн послушала нас – и рассмеялась сухо, словно пересыпался крупный песок в глиняном сосуде.
– О кругосветном путешествии речь не идёт. Поверьте, маркизу хватит и столицы с окрестностями, если правильно выбрать день и час, – заметила она. И, помолчав, изрекла таинственно: – Седьмое февраля!
В памяти всколыхнулось что-то, связанное с седьмыми числами каждого месяца. Вроде бы отец уезжал на целый день… или мне кажется? Слишком давно это было, да и не понятно, как разъезды отца связаны с маркизом Рокпортом и лучшим временем для Большого Вояжа.
– Никак не могу уследить за вашей прихотливой мыслью, – призналась я наконец. Леди Стормхорн взмахнула веером:
– Да, пожалуй, дитя вряд ли могло запомнить нечто столь несущественное. Кто бы подумал, что это пригодится однажды! – вздохнула она. – Видите ли, леди Виржиния, я была дружна с матерью маркиза и часто навещала её, почти до самой смерти, да пребудет она на Небесах. Ещё с юности лорд Рокпорт – я имею в виду, разумеется, не старого лорда Рокпорта, мир его беспокойному праху, а вашего жениха – имел привычку посвящать один день в месяц чтению. Это называлось «библиотечным днём». Всякий раз седьмого числа он уединялся в библиотеке и наслаждался тишиной и книгами. Изредка к нему присоединялись друзья, которых было не так уж много. Они не разговаривали между собою, только читали, а по вечерам разъезжались. Разумеется, в последний раз я посещала дом Рокпортов очень давно, однако поверьте моему опыту: если привычке больше пятнадцати лет, то она скорее переживёт своего хозяина, чем незаметно исчезнет.
На некоторое время воцарилась тишина.
«Святые Небеса! – пронеслось в голове. – Как же хорошо, что в гостиной сейчас нет слуг!»
Парадоксально, однако почему-то мне не хотелось, чтобы слухи о пристрастиях дяди Рэйвена, пусть и столь невинных, разошлись по Бромли.
– Верно ли я понимаю вас, дорогая, – первой заговорила Абигейл, – что мы собираемся нарушить уединение маркиза Рокпорта седьмого февраля?
– Именно, леди Абигейл, – невозмутимо подтвердила леди Стормхорн. – Не знаю, получится ли, но попробовать стоит. Мы отравимся на прогулку в парк рано утром, о чём леди Виржиния – внезапно приглашённая кем-то из нас, естественно – около восьми часов сообщит маркизу, дождётся разрешения и отправится в путь. Там мы, вероятно, разочаруемся в погоде, и я приглашу вас всех в свой особняк. Маркиз снова вынужден будет дать своё разрешение. Но до особняка мы не доберёмся, поскольку решим, скажем, заглянуть на выставку, которую расхвалит нам леди Клэймор. И посетить шляпную мастерскую. О, неужели леди не найдёт, чем заняться в прекрасный зимний день, такой длинный, что время девать некуда?
– Найдёт, без сомнений, – кивнула Глэдис. – Но ведь это будет означать, что мы сами будем вынуждены целый день провести на воздухе – не слишком свежем, если ветер подует с Эйвона.
– О, здесь самая суть Большого Вояжа, – усмехнулась леди Стормхорн. – Мы никуда не поедем. А решать будем тут, наслаждаясь этим чудесным чаем в особняке леди Абигейл. Ведь даже самый быстроногий слуга… нет, даже слуга на автомобиле не обернётся быстрее чем за час, а за час ожидания леди может и передумать.
