"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Этот континент больше всех пострадал от глобального катаклизма. Разбуженный тектоническим оружием Йеллоустонский вулкан уничтожил почти всю Северную Америку, превратив ее в зону, над которой разверзлась огромная озоновая дыра. Долгое время считалось, что Жмурляндия непригодна для жизни, но лет тридцать назад научная экспедиция обнаружила на южных берегах Мексиканского залива людей. Причем не просто людей, а мутантов, внешне напоминавших мифических циклопов. Они были немного диковатыми и не обладали такими знаниями, как мы, но соображалка у них работала исправно.

Туда, само собой, повалили репортеры, а ушлые турфирмы подсуетились с организацией экскурсий для всех интересующихся, но ажиотаж быстро схлынул. И дело тут не в радиации или хищных повадках мутантов. Большинство жителей Системы были привиты от облучения, а экзоты оказались вполне себе дружелюбными. Просто в мире грянул очередной финансовый кризис и всем как-то сразу стало не до мутантов.

В детстве я смотрел много репортажей из Жмурляднии. Одноглазые жители мертвого материка произвели на меня тогда неизгладимое впечатление. Они казались мета-людьми, сошедшими со страниц комиксов. Мутанты были под два метра ростом, обладали большой физической силой, легко переносили любые перегрузки, боль, холод, жару и радиацию. Ну в самом деле, чем не мета-люди?

Хвала небесам, что в тот день, когда мы обнаружили мутанта, Ксюха подхватила простуду и не смогла присутствовать при разгрузке. Так что мы без проблем перетащили криокапсулу с мутантом в подвал и заперли дверь на засов. Комендант оповестил о случившемся начальство, передав в эфир подробный рапорт о происшествии, и мы стали ждать указаний свыше. Как и все оборудование в Форте, наш космопередатчик был ископаемой рухлядью, поэтому ждать ответа от адресата зачастую приходилось несколько недель.

А наш гость оказался смышленым парнем. Он хорошо изъяснялся на космолингве, имел навыки счета, чтения и письма. Но мутант так и не смог объяснить нам, как он попал на Сиротку. Одноглазый не помнил, кто он и откуда. Что, впрочем, неудивительно, потому что потеря памяти становилась частым побочным эффектом при криозаморозке, доставляя немало головняков первым межпланетным путешественникам. Но со временем проблему решили, заменив капсулы криозаморозки на более безопасные — гипотермические. Невзирая на амнезию, разум мутанта работал четко и ясно, как хорошие часы. А ведь к мозгу прилагались еще богатырская сила и выносливость.

Я сразу проникся симпатией к этому одноглазому гиганту. Носил заключенному еду и воду и подолгу с ним беседовал. Мутант оказался совсем не агрессивным и легко шел на контакт. Мы быстро подружились. Он был в меру серьезным, в меру юморным и каким-то по-детски прямолинейным. Правда, случалось, что он быстро и по пустякам заводился, но также быстро отходил.

Практически сразу мы стали звать найденыша Циклопом. Не думаю, что ему так уж понравилась эта кличка, но новое имя так крепко прилепилось к нему — не отдерешь.

Через месяц с хвостиком пришел ответ сверху. Дескать, перепутали груз, положили вместо ящика со жратвой криокапсулу с мутантом, которого везли на исследование в какую-то шарагу. И резюме: «Изложенная вами информация рассмотрена и принята к сведению. Мы проанализируем сложившуюся ситуацию, а пока действуйте в соответствии с обстановкой». В переводе на простой язык это означало: «Сами разбирайтесь».

Мы и разобрались. Вернее, разобрался Комендант. Он взвесил все «за» и «против» и решил оставить Циклопа в Форте.

— Лишние руки нам не помешают, — разумно рассудил он.

Циклопу сделали все необходимые прививки, поставили на довольствие, и мы зажили душа в душу.

Так прошло четыре года. Права у мутанта были точно такие же, что и у всех остальных. Единственное, что ему запрещалось, — показываться на глаза Ксюхе. Наша чокнутая коллега вполне могла принять нового члена коллектива за какого-нибудь злобного чужака и уже окончательно слететь с катушек.

Циклоп быстро освоил снайперскую энерговинтовку «Герда» и теперь честно отрабатывал свой хлеб на караулке. Он мог часами разглядывать унылые пейзажи Сиротки через оптический прицел, а все свободное время проводил за своим любимым занятием — чтением. Читал Циклоп все подряд, без разбора. Сегодня властителем его дум был Ницше, завтра Ремарк, послезавтра он налегал на «Популярную планетологию» и «Прикладное терраформирование», а через неделю увлеченно штудировал «Историю колонизации Солнечной системы». Запоем читал «Сказки матушки Гусыни» Шарля Перро, «Приключения Тинтина» и комиксы про Росомаху. Своим вниманием Циклоп не обошел и такие труды, как «Магическая уборка. Искусство наведения порядка дома и в жизни», «Как стать лучшим лепильщиком пельменей» и «Приключения какашки». Но больше всего Циклоп любил серию комиксов о похождениях лихого космического пирата Ставра Звездного. Что греха таить, я и сам был фанатом этих лихих комиксов.

Одноименная серия насчитывала более пятисот выпусков. Лучшее в этих комиксах — несомненно, их названия, яркие и цепляющие. «Необыкновенное путешествие Ставра Звездного на планету доисторических женщин-монстров», «Ставр Звездный наносит ответный удар», «Ставр Звездный, и невеста вампира», «Месть Ставра Звездного», «Возвращение Ставра Звездного, или атака ядерных мутантов»... А вот рисунки и содержание оставляли желать лучшего. Картинки были небрежными, а сюжет развивался по одной схеме: злодеи похищают любимую девушку Ставра — Ставр идет к ней на выручку — по пути Ставр совершает несколько подвигов — Ставр хитростью проникает в стан врага — Ставр побеждает, освобождает из плена девушку, и они живут долго и счастливо.

Циклоп неплохо приспособился к жизни на караулке и не жаловался. Не пятизвездочный отель, конечно, но для непритязательного мутанта — сойдет. Там была электрическая плитка, душ-топтун, параша и даже комната отдыха — занавешенный куском брезента отсек с видавшей виды раскладушкой. Вниз он спускался только по крайней необходимости.

С Циклопом у меня завязалась дружба, тогда как с остальными он держался особняком. Всего лишь раз на моей памяти мутант сказал доброе слово о постороннем для него человеке. Несмотря на строгий запрет Коменданта, я устроил Фиделю короткую экскурсию по окрестностям Форта с заходом на караулку. Там они и познакомились.

— Интересный дядька, только хитрый очень, — охарактеризовал его Циклоп.

Но к одному человеку мутант испытывал острую антипатию. Речь о Сапоге. Вообще-то ветерана не переваривали все мы, но Циклоп ненавидел его по-настоящему. И тот отвечал ему взаимностью. На караулке враги были вынуждены подолгу терпеть общество друг друга и это лишь усиливало взаимную неприязнь.

Я бы не назвал Сапога трусом, но, думаю, он побаивался Циклопа. С мутантом бывший вояка был нарочито груб, но было видно невооруженным глазом, как аккуратно подбирает он колкости и оскорбления. Циклоп и в самом деле выглядел настоящим страшилищем, а силой мог потягаться с пятерыми такими Сапогами. Зато, когда оппонент не слышал, ветеран не скупился в выражениях, а в подпитии порывался «набить его одноглазую морду».

Циклоп платил ему той же монетой. Только без особой ругани и угроз. Выглядело это примерно так.

— До чего же он мерзкий тип! — ворчал мутант.

— Кто? — спрашивал я, хотя прекрасно понимал, о ком идет речь.

— Он, — отвечал Циклоп, указывая подбородком куда-то вниз. — Этот гад мне всю ночь уснуть не давал. Ходил, как заведенный, из стороны в сторону. Туда-сюда, туда-сюда. А потом нажрался и давай песни петь. А как он поет, ты и сам знаешь. Это не пение, а какой-то вой.

— Если у тебя бессонница, я могу попросить у Миры снотворного. Одна таблетка, и будешь спать как убитый!

— Спасибо, обойдусь. И кстати, если уж мы заговорили о сне. Ты когда-нибудь видел, как он спит?

— Мне делать больше нечего, как за спящими мужиками подглядывать.

— А вот я видел. Я тогда на посту был, а он отдыхал. Храпел — просто жуть. Я ему: «Слушай, заткнись!». Он храпит. Я снова: «Заткнись!». Храпит. И я, значит, шторку отодвинул, чтобы его малость распинать, и вижу, лежит этот черт на раскладушке в полной амуниции, хоть сейчас на войну. И ведь видно, что спит, а глаза открытые. И еще в кулаке сжимает нож, да так крепко, что костяшки белеют. Я еще тогда подумал, что нож к его руке прирос. Натурально, капитан Крюк!