Рио заводит песню о том, как мамаша хотела сделать из него сверхчеловека.
— Ну так сделала, — говорит Дана, и я решаю сменить тему:
— Дана, ты, как и я, многоборец, но больше похожа на акробатку. Ты сама выбираешь тактики, или их тебе предлагает система?
— Видно, что ты еще новичок. О каких тактиках ты говоришь? Она у меня одна, я стараюсь довести ее до совершенства, вот и все.
— И на старте была одна?
— На старте не было ничего, я сама ее создавала по приемчику, по кирпичику.
— Ясно.
Только теперь окончательно становится понятно, какое Культиватор дает преимущество: всем доступно одно направление, мне — несколько, я могу их чередовать, прокачивать параллельно, были бы силы и время.
Эх, получить бы еще второй «Лифт» — это ж я богом Арены стану. Вот только своих обманывать не буду, если его другой кто-то выиграет — значит пусть так и будет.
Дана укладывается на пол, положив голову на колени сидящего Илая и закинув ногу за ногу:
— Долли написала, что у них и где, перечислила всех членов когорты, всех рабов. Ничего принципиально нового там нет, но все равно так лучше, ситуация яснее. Теперь предлагаю тушить костер и спать.
Хелен берет на себя роль хозяйки, занимается едой. Илай, отойдя от тесного общения с Даной, крутится вокруг нее, обнимает, пытается поцеловать, но она уворачивается и вяло отшучивается. Ромео принимает ее отказ за кокетство, а мне видна паника на дне ее черных глаз.
— Цирк с конями, — говорит наблюдающая за ними Дана. — Красавчик, ну как ты не видишь, что она тебя не хочет? Пошли лучше за мной поухаживаешь.
Все переводят взгляды на нее, кроме Илая, он делает вид, что не слышит, она разводит руками:
— Ну чего вы? Мне нравятся крупные мужчины! Ладно-ладно, давайте спать, вставать ведь нам до рассвета.
Глава 9. Нападение
Глава 9. Нападение
Под утро Виктория лежит пластом, у нее жар — оставляем ее в лагере.
Когда добираемся до холма, где в прошлый раз залегли мы с Даной, сумерки отступают. Остроконечные пики гор окрашиваются розовым, но чувствуется, что еще очень раннее утро, мир зябкий и тусклый. Хелен оставляем на полпути позади, она порывается идти дальше, нервничает, приходится успокаивать ее. Занимаем место на холме, и я активирую чат.
Поговорив с Долли, передаю информацию соклановцам:
— Когорта ушла. Если кто остался, то человека два, не больше. Рабов трое, все ходячие, сидят в пещере. Пещеру охраняет какая-то гиена, но ее беру на себя.
— Так что делаем? — Рио тянет палец в рот, но отдергивает руку и убирает ее за спину, наверное, за это решение сразу получает +10500 воли.
Все смотрят на меня. От избытка адреналина трудно сосредоточиться.
— Ищу подходящее животное. Не мешайте.
Неподалеку обнаруживается сова, подчиняю ее и направляю к лагерю. Облетаю его. Тишина. Лагерь спит. Кружу над постом дозорного, нахожу в кустах что-то типа гнезда, там пусто. Замечательно! Возвращаюсь в свое тело, я был совой пятнадцать секунд, оставил время про запас.
— Сделаем так, — решаю я. — Сейчас отправлюсь в разведку, и если станет понятно, что одному там никак, то тихо возвращаюсь и зову вас. А если у этих «призраков» все оставшиеся в лагере действительно дрыхнут, и у меня будет возможность вывести рабов в одиночку, то лишние люди наоборот помешают. В этом случае вас не зову, возвращаюсь уже с пленниками.
— Ты гибок и ловок, как корова, — кривится Дана. — Пойду я, у меня это получится лучше.
— Не спорю, но это моя война. Не позволю тебе рисковать. Это приказ. Ты остаешься.
Она, уже приподнявшись, открывает рот для возражения, сверлит меня взглядом, потом плюхается обратно и раздраженно машет рукой.
— Хрен с тобой, капрал. Хотя это неверное решение.
Понятно, почему Серк ее так воспитывал, как мы видели у водопада, — если Дана в подобном тоне общается с командиром... Хотя вряд ли она Серку так же дерзила, это с нами дает себе волю, чувствуя, что здесь нет садиста с диктаторскими замашками.
Рио глядит на блондинку чуть ли не с восхищением. Потом, отведя взгляд, открывает собственноручно сшитый кожаный мешок с артефактами.
— Хорошенько подумай, что тебе нужно.
— Слоу. Вдруг придется кого-то замедлить. Невидимка — однозначно…
Рука тянется к маршалу, беру его. Этим артом нужно пользоваться с осторожностью, после него возможен регресс до рекрута или даже слабоумие и смерть.
— Смелый, — говорит Дана. — Или глупый. Я б не решилась его использовать, хрен знает, как работает. С другой стороны, он может неожиданно сработать в спайке с чем-то другим.
Рио молча протягивает мне мокасины и ремень с кармашками слотами, и Илай крякает:
— Ого, вот это шмот!
Ремень широкий, прошит неровными, но с виду крепкими стежками лохматого кожаного шнурка, пряжка тоже кожаная.
— Сам сделал? — удивляюсь я.
Китаец сдержанно кивает, но потом не выдерживает и, широко ухмыльнувшись, говорит:
— Я все эти дни только над крафтом и думал, и тренировался постоянно. В уме всякие схемы, рецепты составлял. И вот такая штука… — он щелкает пальцами. — У меня вроде внутренняя мастерская появилась. Такачя как бы комната, ну чисто… — он машет рукой. — Виртуальная. Там полки, верстак стоит, небольшой стол, на нем пергаменты и перо с чернильницей. Гусиное настоящее перо! Им я могу записывать схемы и рецепты, и класть пергаменты на полки, чтоб потом использовать. Оно пока еще бледное такое, в начале картинка вообще черно-белой была, только вчера стала цветной.
Думаю о том, что это в чем-то сродни тому, что я видел внутри себя, когда чуть не сдох после схватки с вампиром.
— По-моему, я скоро до капрала левелапнусь, — заключает Рио со сдержанной гордостью, поглядывая на Дану.
Надеваю ремень, распихиваю арты по слотам, снимаю берцы, обуваю мокасины, сшитые Рио из шкуры гиены. Артефакт невидимка сжимаю в руке. Обнимаемся со всеми по очереди, каждый подбадривает и хлопает по спине, словно провожает на убой. Не оборачиваясь, ступаю на протоптанную тропинку и начинаю спускаться. Я весь — слух и внимание, шагаю медленно и осторожно, чтоб и камешек не хрустнул под ногой. Не отпускает ощущение, что за мной наблюдают, приходится все время оглядываться.
Мой путь пролегает вдоль глинистого склона, где мало расщелин и кустов, приходится перебегать от одного к другому. Если кто-то бросит взгляд на гору, заметит меня. Или не заметит? Может я себя накручиваю, недооценивая градус раздолбайства в лагере? Долли говорила, в округе у этой когорты нет стоящих врагов.
Вижу земляную площадку с железным колом, увенчанным кольцом, и теперь понимаю, что к нему прикован карлик в обносках. Черт, действительно карлик! Он лежит там и не шевелится. Над ним всплывает:
Xu1z##, 33$53&&2, &^$%^3#((, поврежденный юнит
Хуиз, мда… С виду он совсем жалкий, забитый, но ничем помочь ему сейчас не могу.
Дальше темнеют заросли, в них выделяется большой колючий куст, под которым закопан «лифт». И ведь знаю, что все свалили, и все равно стрёмно. Когда спускаюсь, становится полегче. В лагерь мне не нужно, хочу добраться до пещеры рабов, а она на краю. Добегаю до забора, он невысокий, одна видимость, а не забор, потому приходится пригибаться. Активировать невидимку или нет? Наверное, пока не стоит…
Пробираюсь дальше, и вот он, скошенный холм и вход в пещеру. Вход закрыт занавесом из грубо сшитых шкур, перед ним никого.
— Долли? — пишу в чат.
— Ник! У меня такое чувство, что ты где-то рядом! Осторожней!
Занавес дергается, и навстречу мне выбегает пятнистая клыкастая тварь, разевает пасть.
Она не успевает издать ни звука — я буквально вонзаюсь в разум гиены, гибким ужом ввинчиваюсь в него и парализую. Хорошо, что оставил себе пятнадцать секунд. Глазами животного вижу неподвижного себя с ножом и артом в руке. Велю гиене не двигаться, стопорю ее так, чтобы в ближайшие минуты точно не очухалась, и бегу в пещеру.
