— Ушли, говоришь? — недоверчиво спросил Циклоп. — А в кутузку как загремел?
— Ты не поверишь, но в этот раз Якова действительно оклеветали. В Поселухе нашли потрошенный бабий труп без ног. Тут к гадалке не ходи — каннибализм. А с людоедами у нас не церемонятся. Сразу на кол. На судилище хахаль покойной сказал, что Яков частенько вокруг его бабы вился. А Яков не вился. Он в жизни этой бабы не видал.
— А алиби у тебя есть? — с видом знатока спросил мутант.
— То-то и оно что нету. Яков в тот день ходил за хворостом и заблудился, только к утру в Поселуху вернулся.
Циклоп хитро прищурил свой единственный глаз:
— А ты ну нисколечко не виноват?
— Не виноват. Честное благородное! — ответил Яков.
Но никто ему, конечно, не поверил.
Из всех нас мутант был самым спокойным. Он не бродил из угла в угол, не нервничал, не вздрагивал от каждого звука. Просто сидел на нарах, скрестив ноги, и неспешно переговаривался с Яковом. Со стороны могло показаться, что это разговор двух коллег, которые едут на работу в одном вагоне метро и коротают время за увлекательной беседой.
Яков рассказал много интересного. Например, что недавно в Поселухе сменилась власть. Место здешнего царька, или, как еще говорили пыжи, бугра, Сашки Стрельца занял его единственный сын Раджеш по кличке Рохля. На вопрос: «А что стало со старым бугром?» Яков горько ответил:
— Умер, — и вполне искренне шмыгнул носом. — Такой человек ушел. Золото, а не человек.
Я не знал лично этого персонажа и поэтому не скажу, из какого металла его отлили, из золота или из серебра, но, безусловно, он был легендой. Сашка Стрелец слыл самым известным киллером в Системе. По самым скромным подсчетам, он осуществил около трехсот заказных убийств. За голову преступника назначили рекордную сумму — два миллиона кредов. Но никому так и не удалось выйти на его след.
Для нас, простых парней из трущоб, Сашка Стрелец был кумиром, кем-то вроде современного Робин Гуда. Ведь, несмотря на свою злодейскую сущность, он щедро жертвовал на благотворительность и строго придерживался кодекса «Гарроты», который запрещал убивать женщин и детей.
Книжные биографии Сашки Стрельца сразу становились бестселлерами. Одно из таких жизнеописаний даже экранизировали. Причем сам герой выступил консультантом фильма и сыграл в нем маленькую роль чистильщика. На киношников скрывающийся от правосудия наемный убийца вышел через посредника и выразил желание поработать вместе.
— Юношей я мечтал снимать кино, но жизнь распорядилась иначе. И я рад тому, что могу хотя бы коснуться своей мечты, — признался он режиссеру.
Фильм, кстати, получился отличный и собрал неплохую кассу. Я сам смотрел его раз пять.
Сразу после премьеры Сашка Стрелец добровольно сдался правоохранителям. Явку с повинной он объяснил тем, что устал скрываться. Ему уже стукнуло шестьдесят лет, и он хотел только одного: покоя. Суд стал главным событием того лета. Процесс шел долго, и бурно освещался всевозможными СМИ. Через два года суд признал Сашку Стрельца виновным по большинству эпизодов и приговорил к десяти пожизненным срокам. Однако затем приговор заменили на бессрочную высылку на Сиротку. Но и здесь отставной киллер не обрел долгожданный покой.
В то время Поселуха напоминала настоящее поле боя. Пыжи жили разрозненными группами и не имели единого правителя. Нередко между ними вспыхивали кровавые разборки. В конечном счете эти междоусобицы осточертели даже самым отчаянным смутьянам. Пыжам нужен был сильный лидер, способный навести порядок и объединить их. Так что появление легендарного преступника они восприняли как дар свыше.
Судьбу Сашки Стрельца решил народный сход. Пыжи единогласно назначили его своим бугром. Причем сам кандидат узнал о победе уже после выборов. Но возражать не стал. Предложение, которое ему сделали, было из разряда тех, от которых не отказываются.
Сашка Стрелец оказался словно создан для того, чтобы управлять Поселухой. Он обладал всеми качествами настоящего лидера: острым умом, даром красноречия, пронизывающим взглядом голубых глаз и сильнейшим ударом справа. А про меткость и быстроту стрельбы и говорить нечего. В этом деле ему просто не было равных.
Со слов Якова, Сашка Стрелец погиб в результате аварии. Утром ушел на охоту, как обычно, один, без охраны. К вечеру не вернулся, следующим утром — тоже. Стали искать. Нашли труп. Бугра придавило его любимым квадроциклом. Наверное, не справился с управлением, такое часто случается.
— Ох, и рыдал на похоронах Рохля. Ох, и рыдал, не каждая плакальщица так убивается, — недобро заметил Яков.
На вопрос о том, что за штучка этот Рохля, Яков ответил:
— Долбаный psikopato*! Крыша у него течет до самого подвала!
Я хотел было попросить не сквернословить при ребенке, но Помилка все равно ничего не понимала. Но данная Яковом характеристика Рохли меня позабавила:
— «Крыша течет до самого подвала»... Чья бы корова мычала.
— Что, что? — переспросил Яков. — Какая еще корова?
Циклоп сердито шикнул на меня:
— Не «корова», а «сурово». В смысле, больно сурово ты его!
Яков важно поднял нос и заявил:
— Сурово, зато правдиво!
А далее он разразился речью, в которой показал недюжинные знания биографии нового бугра:
— А вы знаете, что Рохля подкидыш? Нет? Так вот, докладываю — мамка бросила его в младенчестве. Подкинула на заднее крыльцо дома Сашки Стрельца с приколотой к пеленке запиской, на которой было написано имя «Раджеш». А тот усыновил его и воспитал как родного. Сентиментальный был мужик наш бугор, мир его праху. Вот только, как он ни старался, ребенок рос слабым и болезненным, да и умом не блистал. Одним словом — рохля. К нему с детства эта кликуха так и приклеилась... — тут Яков остановился и поднял вверх указательный палец. — Все это слышали?
— Что? — спросил я.
— Тсс! Не слышите? Нет? Как будто кто-то шепчет...
Я навострил уши. Где-то шумел ветер, да и только.
— Тебе почудилось, — сказал я.
— Почудилось... — повторил он, как эхо, и рассеянно продолжил. — На чем мы остановились? Ах, да, Рохля. Он до поры до времени был тише воды, ниже травы. А потом как с цепи сорвался. Не вылезал из борделей, бухал и наркоманил. Говорят, ему больше нравилось резать девочек бритвой, а не кувыркаться с ними в постели.
— Чертов perversiulo**! — матюгнулась Мира.
Я открыл рот от удивления. Это было первое грязное ругательство, что я услышал от нашего маленького фельдшера. «Хорошенькое дело! — мысленно присвистнул я. — Даже от Сапога я не слышал столь бранных слов, а уж он-то натуральный хам, пробы негде ставить».
— Perversiulo — это еще мягко сказано! — оживился Яков. — В тот день, когда Сашке Стрельцу объявили приговор, его сынишка попался за превышение скорости. Разумеется, он был под кайфом. В бардачке его тачки фараоны нашли наркоту, а в багажнике — мертвую стриптизершу. Горло у нее было перерезано от уха до уха. В общем, влип упырь по полной программе. Но помог папаша, у которого еще оставались кое-какие связи на воле. Он подергал за нужные ниточки, и Рохля отчалил вместе с ним на Сиротку. В Поселухе, под отцовским контролем, крысеныш стал как шелковый. А если и чудил, то по-тихому.
— А потом Рохле осточертел родительский контроль, и он грохнул строгого папашу, — предположил я.
Яков поскреб пятерней щеку.
— Может, грохнул, а может, и не грохнул. Бес его знает. А вот в том, что выбрали его по-честному, я готов поклясться. У нас и голосование было. Больше половины Поселухи за Рохлю руку подняло.
— Цивилизация, однако! — хмыкнул я. — И какая же предвыборная программа была у Рохли?
— Что еще за программа?
— Ну он ведь вам что-то обещал? Его же не за красивые глаза бугром выбрали.
— Ах, это! Ну обещал достойную жизнь.
— И все?
— А разве этого мало?
— Нет, не мало. Просто я подумал, раз обещал, значит, у него был какой-то план действий.
