Переборов отвращение, подошла поближе ко второму.
— Включите, пожалуйста, — попросила мистера Харрингтона.
— Зачем? У тебя и так крайняя степень истощения. Врач сказал, минимум неделю лежать и усиленно питаться, — проворчал мужчина, как заботливая бабушка.
Но оценив мою решительность, с неодобрительной гримасой щелкнул тумблером.
По идее огоньки должны были точно так же загореться.
Собственно, в этом состоял один из тестов на наличие магии. Подобные генераторы во включенном виде располагались рядом со входом во все административные здания, особенно полиции. И как только их порог переступал маг, они активировались. Ни браслет, ни щиты не спасали от такого вот детектора.
Но сейчас ничего не произошло.
— Испортился, что ли? — недоуменно пробормотал мистер Харрингтон и пощелкал рычажком туда-сюда.
— Не он. Я испортилась, — вздохнула судорожно, со всхлипом. Но слез больше не было. — У меня больше нет магии. Я теперь просто человек. Обычный. Неодаренный.
— Разве так бывает? — даже в скудном свете фонаря было видно, как вытаращился мистер Харрингтон.
— Получается, да.
Самой до конца не верится. Но генератор не обманешь.
Я же могу сейчас сбежать!
Меня как молнией ударило.
На границе стоят точно такие же генераторы. И они меня не засекут! Я могу уехать, когда вздумается! Вряд ли приказ о задержании успели разослать во все инстанции. Отсюда до ближайшего пропускного пункта полдня на поезде.
А зачем?
Если я все равно больше не маг?
Менять всю жизнь, чтобы чувствовать себя изгоем, но не из-за дара, а из-за акцента?
Теперь тюрьма мне не грозит. За что меня сажать, если дара нет? Юридически я теперь обычный гражданин, со всеми сопутствующими правами.
Если, конечно, судья не зацепится за то, что недавно дар у меня таки был.
Я остервенело потерла ноющие виски.
Почему все так сложно, а?
Кто бы подсказал, что теперь делать.
— Иди спать, Саманта, — впервые после пожара, да и вообще, кажется, впервые мистер Харрингтон назвал меня по имени.
Я невольно вспомнила, как звала его в дыму пожарища Чарльзом. И покраснела, осознав, что стою перед мужчиной в одной тонкой сорочке и халате. И в тапочках. И не расчесана даже. Куда потащилась на ночь глядя?
Впрочем, смотрел мистер Харрингтон не сердито, а скорее заинтересовано. И взгляд его периодически сползал в зону декольте, едва прикрытую кружевом. Полы халата немного разошлись, являя взгляду больше положенного.
Я поспешно подтянула пояс и отступила на шаг.
— Вы правы, время позднее. Я теперь знаю, где генератор. Зайду, наверное, еще завтра, проверю, — несла полную чушь, лишь бы не обращать внимания на пристальный, очень мужской взгляд, скользящий по моему телу.
Мистер Харрингтон тряхнул головой, вроде опомнился и, отвернувшись к генераторам, с преувеличенным вниманием принялся изучать щитки.
— Надеюсь, ты останешься, — догнал меня уже на лестнице его голос. — Дети к тебе привязались. И даже если ты сама не маг, им все еще нужна помощь. Больше мне сейчас обратиться не к кому.
Вот тут он меня поймал.
Малышей я не брошу. Это точно.
Глава 10
Не зря я опасалась суда.
Мне действительно предъявили обвинение.
Не за поджог и диверсию, но несанкционированное использование магии в общественном месте похуже наказывается.
Мистер Харрингтон, который иногда для меня в мыслях почему-то все чаще становился просто Чарльзом, заверял, что все обойдется. Его таинственный друг из столицы якобы приедет и все уладит. Но я в это не слишком верила.
Осудили меня первый раз, когда я вообще была жертвой, осудят и в этот*.
На заседание собиралась, как в последний путь.
Логично, потому что меня вполне могут увезти к месту будущего заключения прямо со скамьи подсудимых. Так что удобное белье, платье попрактичнее, немаркое, кофту пуховую. И пальто на всякий случай. Денек выдался, как назло, солнечный и ясный, удивительно теплый для разгара осени, но я все равно прихватила шаль.
Еще саквояж бы взяла, но мистер Харрингтон убедил меня оставить его дома в последний момент. Пообещал, что случись необходимость, лично на станцию привезет.
Я поверила. А что мне оставалось?
Если дело дойдет до станции, саквояж меня будет волновать в последнюю очередь.
Магия во мне так и не проявилась, хотя с момента выгорания прошло больше двух недель.
Я повторила проверку через три дня. Никакой реакции.
И перед самым заседанием суда, ранним утром, еще раз зашла, чтобы не опростоволоситься во время процесса.
Ничего. Пусто.
Я действительно больше не маг. Совсем.
Это грустно, обидно и больно, но с этим можно жить.
Если повезет и меня не осудят.
На позитивный исход я не рассчитывала. Слишком много свидетелей, чтобы спустить все на тормозах. А вот то, что я теперь не маг, должно было изрядно запутать следствие.
В суд мы поехали вместе с мистером Харрингтоном. Он лично меня отвез. Дети остались в особняке, пообещав слушаться экономку и не пользоваться даром. Они вообще все это время вели себя идеально, старательно впитывали каждое мое слово и тренировались без устали. Хорошо, что я успела качественно изолировать подвал. Пусть у меня больше нет возможности проконтролировать действия юных магов, навредить они ни себе, ни зданию не могут.
Оставлю им после себя что-то полезное.
Сам мистер Харрингтон уже пережил и расследование, и многочисленные допросы, и показания дал, и штраф заплатил за нецелевое использование мага в моем лице. По версии фабриканта, он приставил меня частным порядком к собственному генератору в усадьбе. Так что все, что можно было ему приписать — это превышение полномочий и злоупотребление служебным положением.
Сумму, которую ему пришлось уплатить, мужчина так и не озвучил. Небрежно отмахнулся и вопрос закрыл.
Опять же, в должности его восстановили. Совет директоров советом, но семейство Харрингтонов испокон веков владеет предприятием. Не так-то просто сместить прямого наследника. Тут нужно что-то посолиднее, чем использованный незаконно маг.
Полное уничтожение цехов, пожалуй, подошло бы.
Я эту версию, кстати, мистеру Харрингтону предложила.
Он точно так же отмахнулся, но вслух про чушь не сказал. И смотрел весьма понимающе, оценивающе и я бы сказала уважительно.
Кажется, я угадала с мотивом. Понять бы еще, кто преступник. Хотя меня это больше не касается, мне бы самой выжить.
Перед зданием мэрии, в котором проходили и суды, и свадьбы, и похороны, собралась целая толпа. Авто мистера Харрингтона не протиснулось бы, потому он притормозил чуть в стороне, в переулке неподалеку от центра. Заглушил мотор, обошел вокруг машины и открыл мне дверцу.
Я не шелохнулась.
— Решила сбежать? — очень серьезно поинтересовался мужчина.
— А что? — с вызовом бросила я, внутренне сжимаясь от ужаса предстоящего.
Вот я сейчас выйду и снова получу камнем. Или помидором. Или тухлым яйцом. От камня я хоть сознание потеряю, а все остальное просто позорище. И вонять буду все заседание. Ужас же!
— На такой случай у меня заготовлены документы, — невозмутимо ответил мистер Харрингтон и вытащил из внутреннего кармана конверт.
Я поперхнулась отрепетированными оправданиями.
Он — что?!
На мои колени плюхнулся увесистый бумажный сверток. Я перебрала содержимое. Паспорт, свидетельство о рождении, доверенность на дом в противоположном конце страны... на имя некоей Сары Веспер. И с моей фотографией. Нечеткой, но вполне различимой.
— Как я и говорил, у меня много знакомых, — все так же бесцветно сообщил мужчина. — И не все они занимаются легальной деятельностью. Недвижимость оформлена на подставное лицо, оно мертво и точно не явится требовать дом обратно. Живи сколько хочешь, можешь вообще продать.
