Ричард, повернувшись всем корпусом к обратившемуся к нему юноше, насмешливо склонил голову набок.
— Может, я лучше тебе пульс измерю? Или Чарльза позвать? — при сих словах он с усмешкой глянул на тонкое запястье виконта. Тот машинально сам коснулся его пальцами другой руки и, поморщившись, отрицательно покачал головой. Говорить он ничего не стал.
— Итак, — с ясно слышимым в его голосе превосходством продолжил оборотень, — Анри умер три века назад, младший ваш брат… не помню, как его… тоже, вы с Эриком технически мертвы, любой врач это подтвердит, значит, Альберт остается единственным наследником, — завершив свое небольшое выступление, мужчина виновато развел руки в стороны и, пожав плечами, со вздохом прибавил, — Он, хоть и маг, но человек.
В холле повисла тишина. Слова Ричарда выглядели более, чем убедительно, более, чем правдиво, и никого из присутствующих это совершенно не радовало. Оборотень, помолчав немного в ожидании хоть какой-нибудь ответной реплики, вновь вздохнул и, сунув руки в карманы, немного ссутулился, словно стараясь укрыться от гнева обитателей древнего строения.
— Не я писал законы, — тихо произнес он.
— Но ты так хорошо их знаешь! — мигом вскинулся впавший, было, по примеру прочих, в глубокую задумчивость хранитель памяти, — Специально подбирал под нужды Альберта?
— После того, как я на протяжении нескольких долгих лет изучал их в разного рода университетах, было бы стыдно не разбираться в праве, — голос оборотня явственно похолодел, хотя повернуться к Винсенту лицом он даже и не подумал, продолжая сверлить взглядом юного виконта. Татьяна же, слушающая его изречения в большей степени задумчиво, чем мрачно, и созерцающая при этом пол, неожиданно подняла голову.
— Подожди… — она едва заметно сдвинула брови, — Но ты же ведь не наследством занимался, вроде бы как…
— Обстоятельства вынудили отдать предпочтение международному праву, — оборотень вздохнул и, переведя взгляд куда-то в сторону входа, мечтательно улыбнулся, — Наследственное всегда интересовало меня больше, вот я и…
— То есть, на судя ты будешь защищать дядюшку, — Роман, утомленный обилием внезапно открывшейся информации, скорчил недовольную, кислую рожу, категорически подводя черту под всеми заявлениями внезапно обнаружившегося в замке юриста, — А я уж, было, порадоваться хотел, что у нас свой законник тут завелся…
— С чего это? — Ричард, возмутившись первыми словами собеседника, рывком выдернул руки из карманов, упирая их в бока, — Вы, конечно, может, закон и нарушаете, но, боюсь, суд вряд ли согласится рассматривать дело покойников друг против друга — это раз, и два — я, так на минуточку, не предатель. Не мерзавец, не негодяй, не уби… не носящиеся по коридорам девочки, проливающие чужой кофе!
Последние слова оборотня, явно призванные вызвать у присутствующих, уж, по крайней мере, у юного виконта, улыбку, неожиданно заставили последнего нахмуриться. Впрочем, ввиду негодования Татьяны, которое та не преминула тотчас же выразить, это осталось временно незамеченным.
— Не надо ходить с кофе там, где я хожу! И бегаю!
— Замок — не беговая дорожка, — парировал оборотень, — Я хотел проснуться!
— Вот и…
— Рик, — неожиданно абсолютно серьезным голосом перебил Роман, как-то сразу заставляя внимание всех присутствующих обратиться к нему, — А где ты взял кофе?
Ричард, ошарашенный вопросом, даже не прореагировав на столь неприятное ему обращение, растерянно моргнул.
— У Анхеля… — непонимающе произнес он, переводя вопросительный взгляд поначалу на Татьяну, потом на Эрика, а под конец, обернувшись, даже на Винсента. Роман нахмурился сильнее и, опустив взгляд, зачем-то пнул каменную плиту пола.
— Значит, он откликнулся на твой зов… — пробормотал себе под нос юноша.
Ответом ему послужил внезапный, очень резкий и сильный удар снаружи во входные двери замка.
* * *
Низкий гул волной раскатился по холлу, заставляя давящую, плотную, словно туман, тишину повиснуть в нем. Тяжелые деревянные створки, с честью выдержав удар, задрожали, завибрировали, а вместе с ними, казалось, затрясся и весь замок.
Его обитатели, как известно, очень удачно собравшиеся в холле, буквально в двух шагах от дверей, в которые кто-то столь вежливо постучался, медленно переглянулись. Речи Романа, изумление, вызванное ими, мгновенно были забыты — на пороге стоял новый виток напряженных событий, должный быть явно если не более, то и не менее интересным.
Ричард, напряженный и настороженный не менее прочих, и взирающий на деревянные створки с такой неприязнью, словно бы являлся их личным врагом, тяжело и утомленно вздохнул.
— Только не говорите мне… — пробурчал он себе под нос. Виконт, отвлеченный от собственных размышлений, легко пожал плечами.
— А никто и не говорит, все молчат, как рыбы. Один волк тут что-то раскудахтался.
Ричард скорчил в адрес молодого человека крайне недовольную физиономию, но промолчал, категорически не желая принимать на себя роль кудахтающего, как выразился юноша, волка.
Ударов в дверь больше не следовало, и Татьяна, поначалу испуганно прижавшаяся к своему графу, постепенно начала успокаиваться.
— А может, это и не он? — неуверенно подала она голос, — Он же в прошлый раз, кажется, трижды стучал…
— Какая радость, мы уже учимся отличать Альберта по стуку, — тоном всеми недовольного дворника проскрипел Винсент и, несколько подавшись вперед, ухитрился опереться подбородком о собственное колено, — И что будем делать?
— Ну, кто-то сейчас отправится в гостиную и будет там тихонько бояться… — задумчиво протянул оборотень, возводя глаза к потолку, — А кто-то…
— Сейчас схлопочет раньше всех! — рыкнул хранитель памяти и, неловко шевельнувшись, охнул от боли, — Кто тебе дал право мной командовать?!
— Твои раны дают на это право буквально всем, — решительно оборвал зарождающуюся перепалку Эрик. Роман, бросив взгляд в сторону брата и обнаружив в его объятиях девушку, ухмыльнулся.
— И не думай, хвостатое, что мы так суровы и оставим тебя умирать от ужаса в одиночестве. Тут вон еще одна имеется, которой тоже надлежит срочно убояться и затрястись в смертельном страхе! — при последних словах в голосе виконта явственно послышались замогильные нотки. Заметив же, что девушка собирается выразить несогласие с его словами, он поспешил прибавить, обращаясь снова к хранителю памяти:
— Ты видишь, как мы добры?
— Да я вообще в восторге, — сумрачно произнес в ответ Винсент, в свой черед не давая Татьяне поучаствовать в мирной беседе, — Может… не открывать? — говоря это, он несколько неуверенно глянул на Эрика.
— Правильно, — удовлетворенно кивнул Роман, — Именно так бояться и надо. Хотя идея не так плоха — запремся в замке и скажем, что не выйдем, пока не сделаем новый праздничный пирог. Кто-нибудь здесь умеет печь пироги? — хитрый взгляд виконта уперся в Татьяну. Та, заметив это, категорически возмутилась, даже отстраняясь от графа.
— Не желаю понимать таких намеков! Может…
— Может, еще и чайник поставить? — подал голос Ричард и, кривовато ухмыльнувшись, опять скрестил руки на груди.
— И ванну налить… — задумчиво добавил Винсент, — А что, встречать, так уж встречать!
— Скажи еще, массажистку вызвать! — совсем возмутилась девушка и, деловито обойдя молча внимавшего прениям военного совета хозяина замка, до крайности решительно направилась к выходу. Эрик, опешивший не меньше прочих присутствующих, обеспокоенно шагнул ей вослед.
— Татьяна! — взволновано окликнул он, однако девушка, оглянувшись через плечо, только ласково и успокаивающе улыбнулась.
— Я хочу просто выглянуть наружу, — пояснила она, кивая на одно из окон по сторонам от деревянных створок, — Надо же разведать ситуацию.
— Ой, и чтобы мы без нее делали! — восхитился Роман и, приблизившись к балюстраде, практически все место на которой занял Винсент, оперся на свободное пространство ладонями, — Дерзай, женщина. Если дядя опять приволок с собой толпу друзей, скажи, что мы их не пустим. Пирогов мало, чайник не поставлен, а массажисток вообще хронический дефицит.
