В конце концов она добралась и до Циклопа. Окликнула его и начала было свой допрос с пристрастием, но тут по салону разнесся голос Миры:
— Шуба!
Причиной ее волнения оказалась черная туча. Очертания этого странного атмосферного явления напоминали гигантскую рыбу-меч, которая неслась прямиком на нас. И чем ближе, тем явственней становился шум множества крыльев и протяжное карканье.
— Симурги! — не своим голосом заорал внезапно оживший Циклоп.
Мы в панике повскакивали со своих мест. Драндулет тут же угрожающе накренился и начал терять высоту.
— Сядьте! Немедленно! — крикнула Профи.
Мы послушно вернулись на свои места и транспортное средство выровнялось.
Симурги в момент облепили драндулет и начали долбить жестяную обшивку когтями и клювами. Нас стало качать из стороны в сторону, подбрасывать и мотать.
Током по нервам пробежался страх. К нему добавилась обида. Умирать уж очень не хотелось. Сейчас, когда, миновав столько опасностей, мы были на полпути к дому, смерть казалась особенной несправедливостью.
Меня накрыло ощущение полной безнадеги. Хотелось кричать, топать ногам и рвать на себе волосы. Но истерика закончилась, так и не успев толком начаться. Я увидел, как здоровенный симург пробил клювом капот, и вся дурь мигом вылетела из башки.
— Держитесь! Посадка будет жесткой! — закричала Профи, и драндулет резко пошел вниз.
В прошлом я любил расслабиться перед телевизором за просмотром воскресного выпуска «Катастроф недели». Несчастные случаи на гоночных кортах, авиакатастрофы, застрявшие в глубинах космоса звездолеты, смерчи, наводнения — за всем этим приятно наблюдать, лежа на мягком диване с бутылочкой холодного пивка. В такие минуты особенно остро ощущаешь радость мирного бытия...
В той передаче однажды показали сюжет, который назывался «Десять советов, которые помогут вам выжить в случае авиакатастрофы». Один из этих советов прочно врезался мне в память. Он гласил: «В момент аварийной посадки нужно принять безопасную позу. Для этого положите голову на колени, а ноги обхватите руками и подтяните их к груди». Позже один знакомый доказывал мне, что все это чепуха и что это нужно не для того, чтобы пассажир выжил, а чтобы он сохранил свои зубы и было легче опознавать погибшего.
«На чьей стороне правда, покажет лишь время, но чем черт не шутит, авось сработает», — подумал я и крикнул Помилке:
— Повторяй за мной!
Опустил голову на колени, обхватил ноги руками, и малая в точности скопировала мои телодвижения.
Посадка была из разряда экстренных. Драндулет со всего маху клюнул носом землю и едва не опрокинулся. Из окон разом вылетели все стекла, а салон наполнился дымом. Все это сопровождалось такой мощной тряской, что у меня чуть кишки наружу не вывалились.
Когда машина наконец замерла, я распрямился и стряхнул с себя осколки стекла.
«Конечная, — подумал я. — Поезд дальше не идет».
Помилка, кажется, не пострадала. Я похлопал ее по спине, давая понять, что уже можно не бояться, и крикнул:
— Есть кто живой?
Отовсюду послышались охи, стоны, а потом наша командирша скомандовала:
— Что расселись? Все на выход! Скорее!
Я среагировал молниеносно, схватил Помилку и со всех ног рванул к выходу. За нами поспешили остальные. Отбежав метров триста, мы укрылись за покореженной кабиной грузовика, наполовину врытой в землю. И тут рванул топливный бак драндулета. Наш транспорт разметало на куски, которые, к счастью, не долетели до нашего укрытия.
Я выдохнул, немного расслабился и огляделся. Все было как прежде: серенько, хмуренько и уныленько. Нас окружали терриконы разных форм и размеров, оставшиеся после закрытия динамиевых шахт. Вдали маячила невысокая горная гряда — на сей раз природного происхождения, а над головой клубились тучи.
— Ни хрена себе бабахнуло! Он у тебя на чем работал? На нитроглицерине?
Мое восклицание осталось без ответа. Посмотрев на Профи, я увидел, что ее руки дрожали, а на лбу выступила испарина. Словно в замедленной съемке, она сняла очки-консервы с осыпавшимися стеклами, бросила их в грязь, и я увидел в ее глазах слезы. Стало ли жалко драндулет, а может, просто испугалась? Было не до выяснений.
Самое обидное, что мы не захватили с собой из салона котомки с провиантом, да и фляги с водой были не у каждого. Но вот оружие сообразили взять все.
— Похоже, мы зарулили на территорию этих тварей. Так что, чует мое сердце, симурги еще вернутся, — сказал старьевщик.
Сердце не обмануло Фиделя. Вскоре в небе показалась стая птерозавров, надвигавшаяся с востока.
Была дорога каждая секунда, но мы вдруг растерялись. И я впервые за все это время пожалел, что среди нас нет прежнего Коменданта, уж он-то быстро бы сообразил, что делать. Я даже поймал себя на мысли, что немного скучаю по его приказам. Ведь, что бы там ни говорили о свободе выбора, всяко удобней, когда за тебя решают другие.
И так как никто не торопился брать на себя командование, я проявил инициативу. Вытянулся во весь рост, придал лицу волевое выражение и, потрясая в воздухе «Люгером», что есть силы гаркнул:
— Внимание всем! Приготовить оружие!
Удивительно, но никто не стал мне перечить. Капеллан достал из ножен катану, Фидель щелкнул тумблером на гвоздемете, а Циклоп крепко сжал в руках «Герду».
— Так, девчонки, быстро полезайте внутрь! — приказал я, со скрипом открыв полусгнившую дверь кабины грузовика, за которой мы прятались.
Из отворенной двери пахнуло сыростью и плесенью.
— Я буду сражаться вместе с вами! — заявила вдруг Мира.
Я метнул на нее инквизиторский взгляд:
— Сражаться? У тебя даже оружия нет!
Она подобрала с земли увесистый булыжник.
— Вот. Теперь есть.
«Мира, конечно, храбрая девушка, и к тому же биогибрид, ее способность к регенерации нам бы сейчас очень пригодилась. Но кто присмотрит за Помилкой, если мы все тут поляжем?», — подумал я и, собрав все силы, заорал не своим голосом:
— Я сказал, полезай внутрь! Приказы не обсуждаются! Приказы выполняются!
И Мира подчинилась.
— Проныра, — обратился ко мне Циклоп. — А ты не думал о том, чтобы обратиться за помощью к нашей маленькой спутнице?
— К Помилке?
— К ней. Вспомни, как она ловко расправилась с Чучельником!
Честно говоря, мне такое даже в голову не пришло. Но, немного поразмыслив, я отбросил эту затею, уверенный, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— И как ты себе это представляешь? — спросил я мутанта.
— Ну может у нее на теле есть... — он помедлил. — Кнопка.
— Что?!
— Кнопка. Та, которая активирует боевой режим.
— Нет у нее никакой кнопки, — уверил его я. — Так что давай-ка действовать по плану.
— А у нас есть план?
— Конечно. Отправить в преисподнюю как можно больше этих уродцев!
Мы ждали новой стремительной атаки, но ожидание затянулось. В этот раз симурги не торопились на нас нападать. Птерозавры меланхолично кружили в небе, изредка покаркивая. Я насчитал штук девять крупняков и еще до черта мелких гадов, по-видимому, птенцов.
— Блин, да их там целая уйма! — присвистнул Циклоп.
— Вот только чего они медлят? — озвучил свои мысли я.
Наконец четыре дюжих симурга отделились от стаи и бросились прямиком на нас.
И мы приняли бой.
Счет открыл Циклоп. Один выстрел — одно попадание.
Еще одного в прыжке зарубил отец Никон. Начисто срезанная башка симурга отлетела в сторону, а тело, похожее на кожаный мешок с крыльями, упало на землю и забилось в конвульсиях, фонтаном разбрызгивая кровь.
Мастерство, с которым наш капеллан управлялся с катаной, внушало страх и уважение. Ну прямо настоящий самурай! Если бы Норико видела это, то забрала обратно слова о том, что все мои приятели сплошь неумехи и неудачники.
Третьего симурга прикончил Комендант. Ему попался самый упитанный гад, размером с пивную кегу. Но как он ни бил клювом, терзал когтями и лупил крыльями, противник успешно отражал атаки и то и дело наносил ответные удары своими острыми лапками, превратив в конце концов летуна в кровавое решето.
