- Мои… - дернулась я, резко перевернувшись. Панталоны прошелестели на пол.
- Обещаю, - поцелуи скользили все ниже и ниже. – Тебе понравится…
- Это то, что… - выдохнула я, чувствуя, как дикий, вопиющий стыд смешивается с удивлением. Моя дрожащая рука застыла над его головой, а сердце перепугано забилось.
Мне показалось, что сейчас я умру. Мне показалось, что мир вот-вот разлетится на тысячу осколков. Мне пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не издать ни звука.
Когда меня прижали к себе, мягко поглаживая пальцами вдоль спины, я решилась задать вопрос.
- Теперь у нас будет ребенок? – спросила я тихим шепотом.
В ответ я почувствовала, как грудь Венциана сотрясается от смеха.
- Если вы думаете, что от поцелуев рождаются дети, то я вас разочарую. Даже драконы на такое не способны, - смеялся он, уткнувшись в мои волосы. – Вы знаете, что вы пахнете розами? Это какие-то духи?
- Д-да, - прошептала я, чувствуя, как он вдыхает запах моих волос. Я не пользуюсь духами! Это наверное, те самые розы, которые сейчас цветут в моем саду. Где-то там спит на полочке цветок, о котором я не забываю ни на минуту.
- Можно я вас попрошу, - прошептала я, лежа на его руке.
- О чем? – послышался удивленный голос. И тут же в голосе появилась нотка удивления и коварства. – Еще?
- Эм… Мне нужны часы, которые я могла бы носить с собой, - прошептала я. – Небольшие…
- Ах, я так понимаю, грабеж не удается по причине того, что ваша шайка вечно опаздывает? - послышался смех. – Или вы останавливаете кареты и вместо «руки вверх!», кричите: «А не подскажете, который час?». Эдакие вежливые грабители под предводительством юной разбойницы. Разбойничья шляпа, нож, веревка, мешок, деньги, часы. Скоро я потребую, чтобы вы делились добычей.
- Если что, мы поделимся синяками, - рассмеялась я. – Вас синяки тоже устроят? Так, как на счет часов?
- Вам придется меня ограбить! – послышался голос. – По другому я не стану их отдавать.
- Ограбить? – спросила я, удивленно поднимая голову.
- Именно, - послышался голос. – Ну, я жду! Показывайте свое мастерство!
Такого поворота я не ожидала, поэтому села, стыдливо прикрываясь одеялом. Венциан был одетым и смеялся, лежа на подушке.
- Ну! Вас смущает то, что я дракон? – спросил он, улыбаясь. Ограбить, значит…
- Я не буду вас грабить! Вы – мой муж. Это тоже самое, что я ограблю себя, - схитрила я, глядя в синие глаза.
- Нет, - заметил муж, вздыхая. – Я хочу видеть, почему домой еще не переезжают мешки с золотом, а возле усадьбы не бегают жандармы.
- Хорошо! – вздохнула я, нависая над ним. Мой голос прозвучал достаточно грозно. – Отдавайте все золото, что у вас есть! И часы!
Красивая бровь скользнула сначала вверх, потом вниз.
- Единственное, что мне хочется дать вам, мадам, это совет. Бросайте это гиблое дело. Не ваше это, - улыбнулся он. – Теперь понимаю, почему у вас дела идут совсем худо. И жандармы, видимо, вас еще не повязали исключительно из жалости. Ну, еще попытки будут?
- Слышишь ты! Мышь волосатая! – рявкнула я, так грозно, как только могла. – Или ты мне сейчас отдаешь золото, или я тебя прикопаю!
Мне кажется, этим криком я перебудила весь дом.
- Хозяин! – стучались в двери, а я почувствовала предательский румянец на щеках. – Все в порядке?
- Да, просто любимая просит деньги на карманные расходы, - ответил Венциан, присаживаясь. Шаги удалились. Перебуженные моим криком слуги расходились.
- Ну, это уже что-то, - заметил он с улыбкой. – Так, у меня разбойник застеснялся?
Я действительно смутилась. Нет, ну надо же!
- Отдавайте мне часы и … и все золото! – яростно прошептала я, глядя в синие глаза и положив руки ему на грудь
- А вы унесете? Там много, - заметил Венциан, глядя на мои руки. – Боюсь, вы надорветесь…
- Я не знаю, как вас можно правильно ограбить! – заметила я, задумавшись.
- Ну хоть поугрожайте мне ради приличия, - заметил Венциан, улыбаясь. – Разбойник вы или как? Почему я вас должен учить, как грабить кареты, а не вы меня? Ну-ка, соберитесь! А то мне скоро перед соседями стыдно будет. Вдруг вас завтра за руку приведут и скажут, что это самый милый и безобидный разбойник. Что вас пожалели, напоили чаем, угостили пирожным и отвели домой. Это такой позор! Для разбойника.
- А ну быстро отдали мне все, что у вас есть!!! – шепотом рявкнула я, пытаясь изо всех сил.
- У вас такой добрый и жалобный вид, что единственная добыча, на которую вы сможете рассчитывать, - это милостыня, - погладили меня по голове. – Потом придут соседи и скажут, что жену я недолюбливаю, слугам недоплачиваю. Вон, на промысел вышли. Давайте по-порядку. Брови сдвиньте. Это раз. Второе. Побольше ругательств! Вы же разбойник! И голос такой суровый-суровый! Словно с вами шутки плохи. Чтобы мне перед соседями краснеть не довелось!
Ну, ладно! Сам напросился. Я вспомнила, как однажды видела грабеж в переулке.
Я схватила его за рубаху двумя руками и прошипела с такой яростью, что мне самой мой собственный голос показался ужасно страшным.
- Быстро, мышь волосатая, отдал мне часы и деньги! Живо! Пошевеливайся, глист корсетный! Иначе я голову тебе откручу!
- Уже лучше, - похвалили меня с улыбкой. – Но вы потренируйтесь.
Я увидела, как он стянул со столика золотые часы, протягивая их мне на цепочке.
- О, мадам, - послышался насмешливый голос. – Я просто дрожу от страха. Вот, возьмите мои часы. Это все, что у меня есть, мадам…
Я чувствовала, что начинаю улыбаться. С ним так интересно! Почему я раньше этого не замечала? Я осторожно приняла часы, сжимая их в руке и сама от себя не ожидая, склонилась, чтобы поцеловать.
- Вы собираетесь меня обесчестить? – послышался театрально перепуганный голос Венциана, когда я осторожно прикоснулась к его губам и тут же отпрянула. – Мадам, прошу вас! Я же отдал вам все, что у меня было! Только не обесчестить! Я такого не переживу!
Меня разбирал смех, а я обессиленная упала на вздрагивающую от смеха грудь. Мне на голову легла рука. Мы смеялись, а я … я… никогда не была такой счастливой, как сейчас. О, если бы его тоже можно было пригласить в свой сад! Я бы сделала это непременно! Я бы все показала ему, все рассказала… На мгновенье перед глазами появилась картинка с садом и Венцианом. И на душе стало так светло – светло. Словно сквозь авильонские вечные тучи проступил солнечный луч.
«Но он ненавидит сады!», - тут же вспомнила я, а перед глазами встала выжженная драконьим пламенем земля. – «И тут уже ничего не поделаешь. А если он узнает, что я скрываю настоящий сад! Впрочем, я ничего не скажу!».
Погруженная в собственные мысли, я уснула прямо на его груди. И уже сквозь сон я почувствовала, как меня накрывают одеялом.
Глава пятьдесят седьмая
Утром я проснулась от того, что меня разбудила Марианна. На ней не было лица. Вид у нее был совсем осунувшийся. Даже руки подрагивали, когда она ставила мне поднос.
- Нет письма, - едва слышно шепнула она, подавляя горький вздох. – Он меня забыл…
- Ну, Марианна, - успокаивала я ее, видя, как она возится с моими застежками и расправляет роскошное платье. – Не переживай. Может, письма перехватывают родители?
- Может, но с каждым днем верится все слабее и слабее, – вздохнула горничная, поджимая. – Наверное, мне просто нужно смириться с тем, что Этьен никогда не будет жить со мной в маленьком тетином домике в лесу. А я буду плакать, как ваша бедная нянюшка!
- Что?! Нянюшка плачет?! – ужаснулась я, дергаясь. – Где?
- В своей комнате! Я тут слышала, что хозяин запретил ей опекать вас, как ребенка, - прошептала Марианна, косясь на дверь. – Он считает, что вы слишком взрослые для того, чтобы иметь няню!
Я стянула часы с тумбочки, видя, как Марианна осталась заправлять кровать и укладывать подушки.
Коридор встретил меня далеким разговором слуг, а я направилась в комнату нянюшки. Дверь была прикрыта, но не закрыта.
