«Да ладно», — вдруг вспомнил я свою прошлую реакцию на это сообщение.
— Да ладно? — процитировал меня Владимир. — Не высоко ли Лёша нацелился? Металлургический завод — это пока не его уровень. Это не мелкие кооператоры, которых он со своей бандой доит. Не по Сеньке шапка. Зинченко на своём месте сидит крепко. У него родной дядя работает в Москве, в Министерстве. Его сейчас никакими взятками не подвинуть. Лёша зубы об него обломает.
Мой брат покачал головой.
Я улыбнулся: в тот раз я тоже видел Соколовского в роли моськи, лающей на слона. Пока в августе девяносто первого года (ещё до гибели Нади) директор Нижнерыбинского металлургического завода Лев Олегович Зинченко не утонул в реке, отдыхая в своём доме на улице Крупской. Его смерть признали несчастным случаем.
— А если снова случится несчастный случай? — спросил я. — Из окна выпадет, под машину попадёт, или утонет?
— Кто? — переспросил Вовка. — Зинченко?
Я кивнул — Вовка в ответ ухмыльнулся.
— Тогда я признаю, что на нашего Лёшу работают экстрасенсы, — сказал мой брат. — Кашпировский вместе с Чумаком. Но только сомневаюсь, что Соколовскому снова повезёт, как в случае с Васей Седым. Расследовать такую смерть пришлют целый вагон следаков из Москвы. Они докопаются до истины, не поленятся. Открутят Лёше голову, если он увязнет в этом деле хоть ноготком.
— Сомневаюсь, — сказал я.
— Почему? — спросила Надя.
Она подняла на меня взгляд.
Я посмотрел в её карие глаза. На мгновение мне показалось…
Я покачал головой, махнул рукой.
— Предлагаю тост, — сказал Вовка.
Он поднял наполовину заполненный вином стакан. Хитро усмехнулся.
— За Димкину дочку генерала! — провозгласил он. — Выпьем за то, чтобы мой брат сделал ей предложение. Чтобы мы все вместе погуляли у них на свадьбе в Ленинграде!
Женька Бакаев хмыкнул.
Надя улыбнулась.
— Главное, чтобы у невесты твоего брата оказалась симпатичная подружка, — добавил Коля Синицын.
* * *
— … Я ему и говорю, — сообщил Синицын, — а с какого перепугу это вдруг стало нашей обязанностью…
Я встал из-за стола — заметил Вовкин вопросительный взгляд.
Тихо сказал:
— Проведаю племянницу.
— … А он на меня тупо смотрит… — продолжил рассказ Коля.
Он всплеснул руками — в упор посмотрел на Бакаева.
— … И говорит…
Надя подняла на меня глаза.
Она склонила голову к плечу мужа и шепнула:
— Диме не интересны ваши милицейские байки.
— … Нет, ты понимаешь⁈ Он это мне сказал!‥
Я похлопал Вовку по плечу, произнёс:
— Общайтесь.
Мой брат кивнул — я прошёл у него за спиной и направился к веранде.
* * *
Лиза ещё не спала. Она уже переоделась в длинную белую мамину футболку, которая служила ей пижамой (эту Надину футболку мы с дочерью хранили много лет). Лиза сидела на диване в гостиной (на фоне ковра), заплетала в две косы волосы своей новой куклы.
Установленный рядом с окном телевизор мигал экраном. Из его динамиков звучала тревожная музыка. Она сменилась мужскими голосами. «Добрый вечер». «Здравствуйте». «В эфире снова „Взгляд“. Его ведут Александр Любимов и Александр Политковский…»
Я подошёл к телевизору, отключил в нём звук. Тут же услышал громкий смех, что донёсся со двора. Различил похожие на покашливание смешки Бакаева, звонкий хохот Коли Синицына и будто бы незнакомый смех Вовки (его я в прошлой жизни не слышал со стороны).
Лиза обернулась. Я увидел ямочки у неё на щеках.
— Дима! — сказала моя племянница. — Смотри, какую я ей причёску сделала. Тебе нравится?
Она продемонстрировала мне свою куклу.
— Неплохо получилось, — сказал я. — Будешь парикмахером, когда вырастишь?
Лиза чуть склонила на бок голову (мне был хорошо знаком этот её укоризненный взгляд).
— Нет, конечно, — сказала она. — Я буду следователем. Как мама.
Я улыбнулся: вспомнил, что в прошлой жизни Лиза тоже планировала пойти по маминым стопам. Готовилась к поступлению на юридический факультет. Но в итоге она стала филологом и, «как папа», автором детективов.
— Мне кажется, что из тебя получилась бы хорошая писательница, — сказал я. — Люди с удовольствием читали бы придуманные тобой истории. Писали бы тебе письма с благодарностями. Покупали бы в магазинах твои книги.
Лиза удивлённо приподняла брови (в точности, как это делал… её отец).
— Почему ты так думаешь? — спросила она, погладила по голове куклу.
Я разглядывал её лицо. Почувствовал, как в горле собрался ком.
— Потому что ты очень интересно рассказывала о своих приключениях на море. Я уверен, что почитать о них было бы интересно не только мне. Точно-точно. У тебя хорошее воображение. Ты легко бы придумала новую историю про свою куклу Барби.
— Новую? — спросила Лиза. — А есть и старые истории?
Она выпрямила спину, будто насторожилась.
— Конечно, есть. Это же очень известная кукла. О её приключениях сочинили множество рассказов и сказок.
— Правда? Дима, ты их знаешь?
Я повертел кистью руки. Ещё на полшага приблизился к племяннице. Почувствовал, что от Лизы пахло духами: теми самыми, французскими, из магазина «Lancome», которые я подарил жене своего младшего брата.
— Помню парочку, — соврал я.
Подумал: «Придумаю запросто». Взглянул на циферблат настенных часов.
— Если хочешь, расскажу тебе одну. Перед сном. Помнишь, как папа тебе раньше рассказывал сказки?
Лиза две секунды смотрела мне в глаза, будто раздумывала. Не моргала. Я увидел, как Лиза вдруг зевнула, прикрыла рот ладонью. Она решительно встала с дивана, прижала к груди светловолосую куклу. Посмотрела на меня снизу вверх.
— Ладно, Дима, — сказала моя племянница. — Я согласна. Расскажешь прямо сейчас.
Она решительно тряхнула головой и потребовала:
— Только не одну историю, а две! Договорились?
— Договорились, — сказал я.
Наблюдал за тем, как Лиза надела тапки с потёртыми носами (раньше их носила Надя). Племянница снова запрокинула голову — наши взгляды встретились. Я увидел, что в глазах Лизы отражались жёлтые пятна электрических лампочек и мигающий экран телевизора.
Лиза улыбнулась, взяла меня за руку и повела к двери в спальню.
* * *
Лиза стребовала с меня не две, а три истории об американке Барби (которая в моём варианте выглядела вовсе не заморской принцессой). В прошлом (которое теперь выглядело будущим) истории о Барби обошли меня стороной. Поэтому в моём изложении похождение американской красавицы походили на смесь приключений Пэппи Длинныйчулок и Элли, попавшей в Изумрудный город.
Третью историю Лиза не дослушала: она уснула, но так и не выпустила ни свою новую куклу, ни мою руку. Я высвободился из цепкой хватки детских пальцев — Лиза во сне сурово нахмурилась. Я поцеловал её в лоб и пошёл во двор, где всё ещё звучали мужские голоса. По пути я выключил телевизор (я не смотрел его в последние десять лет прошлой жизни — не собирался смотреть и теперь).
* * *
Сразу после полуночи я попрощался с Вовкой и с Надей — Коля и Женя поняли мой намёк и тоже засобирались домой (в прошлый раз мы разошлись в два часа ночи).
Вовка проводил меня до машины. Пожал мне руку.
— Завтра я тебе позвоню, — сказал он.
* * *
Позвонил мне младший брат за час до полудня — я к тому времени давно проснулся, сделал привычный по прошлой жизни комплекс упражнений, к которому добавил упражнения для мышц ног (их я сейчас тренировал с особенным удовольствием).
Перед Вовкиным звонком я уже принял душ и позавтракал.
С Вовкой мы обменялись приветствиями — мне послышались ноты смущения в его голосе.
— Заеду к тебе после работы, — сказал брат. — Ладно? Поговорим, по поводу твоего вчерашнего обещания. Ведь ты же ещё не передумал? Я о деньгах на холодильник говорю, которые ты вчера предложил нам в долг. Мы с Надей ночью посовещались. Решили, что ты прав. Как всегда. Холодильник нам действительно нужен. Если ты нам подкинешь на него деньжат — будет просто замечательно. Мы тебе деньги отдадим сразу же, как только…
