Потом мы прошли комплексное медицинское обследование. Никаких серьезных болячек оно не выявило. Мира обработала наши раны, назначила какие-то таблетки, а нам с Фиделем, пострадавшим в схватке с симургами, поставила по болючему уколу.
И потянулись безрадостные трудовые будни.
Проблем у нас хватало. Одна из основных — отсутствие среди живых Гуччи, нашего старшего техника. Все оказалось бы не настолько плачевно, если бы нам подсобила Ксюха, которая до недавних пор работала его помощницей, но она наотрез отказывалась исполнять свои обязанности. На выручку пришла Профи, сказавшая, что с радостью заменит обоих. Помогать ей вызвался Фидель. Руки у старьевщика тоже росли из нужного места. Он же стал заведовать кухней.
А Ксюху пока определили на гауптвахту. Там ей самое место.
Тела своих сослуживцев, включая Коменданта, мы похоронили прямо за станцией водоподготовки. Бугорки могил обозначили колышками, к каждому из которых прибили фанерку с именем. Только Сапога лишили такой чести. Так мы отомстили ему за предательство. Фидель, кстати, предлагал вообще выбросить труп этой мрази за пределы силового купола, но я не разрешил. Все-таки мы не звери. В могилу к отцу Никону я положил его катану и Библию.
Меня попросили, как командира, произнести траурную речь. Я попытался, но получилось не очень. Скучно, вяло, с огромным количеством слов-паразитов. Под конец я уже и сам забыл, о чем вещал, и вспомнил, только посмотрев на могильные холмики.
— Стоп, — оборвала меня Профи. — Давай-ка лучше я.
Я был только рад предложению.
Но ее спич мало чем отличался от моего. Такая же нудятина, только еще длиннее. Когда речь зашла о Коменданте, она даже пустила скупую слезу. Все-таки этот голем-паук отчасти был и ее созданием.
Завершив, оратор окропила могилы алкоголем из фляжки и предложила помянуть усопших. Но все отказались.
— Тогда я тоже не буду, — сказала Профи и спрятала фляжку в карман.
Мы все-таки дождались пыжей. Они приехали как-то ночью шумной и пьяной толпой. Говорить о чем-то с этой публикой было бесполезно, хоть я и пытался. Они долго галдели у Форта, жгли костры и стреляли по силовому куполу из мушкетов, но утром уехали несолоно хлебавши.
— Они еще вернутся, — спрогнозировал Фидель.
Чтобы быть готовыми к встрече с непрошенными гостями, мы возобновили дежурства на караулке: один день — я, другой — Мира. Новая напарница показала отличные результаты стрельбы и теперь стала равноправной, если не лучшей, заменой всем моим бывшим сослуживцам. Вообще-то Мира прекрасно обошлась бы и без меня, легко совмещая работу фельдшера и часового. Биогибриду это — раз плюнуть! Но она упорно не хотела раскрывать себя, и мне приходилось поддерживать легенду. Поэтому я исправно ходил на дежурства, а Мира, как и прежде, изображала человека.
Как-то я намекнул напарнице, что пора бы уже открыть ее тайну Фиделю и Профи. Нам и так тут гнить до Второго пришествия, так зачем же все усложнять.
— А давай не будем этого делать, — ответила она.
— Почему? Тебя же все равно расколют.
— Но до сих пор же не раскололи...
Я наморщил лоб:
— И все-таки, почему ты не хочешь открыться остальным?
— Я стесняюсь.
Я хохотнул, но сразу же осекся:
— Ой, прости, я совсем забыл, что биогибриды тоже испытывают эмоции.
— Стеснение — это черта характера, а не эмоция, — поправила меня Мира.
— Ах, да, у вас же еще есть характер... — рассеяно пролепетал я.
Так мы ничего никому и не рассказали.
А что же Помилка? Может показаться, что мы про нее забыли, а значит, пора восстановить справедливость. Девочка из шара постепенно адаптировалась к жизни в Форте. Хороший сон, регулярное питание и отсутствие на горизонте всякой нечести, вроде пыжей и симургов, сделали ее более подвижной и общительной. Клянусь, у нее даже щечки порозовели!
По словам Миры, комплексное обследование Помилки не выявило у нее никаких странностей и аномалий:
— Перед нами самая обыкновенная девочка-подросток.
— А как же ее паранормальные способности? Левитация, умение метать молнии, холодоустойчивость... — тут я запнулся. — Так, кстати, можно говорить?
— Вполне, — кивнула Мира.
И я продолжил:
— Если она, как ты говоришь, обычная девочка-подросток, откуда у нее взялись эти способности?
— Науке сие неизвестно, — развела руками Мира.
— М-да, а ведь с виду простая девчонка...
— Угу. Девчонка не из нашего мира, которая может запросто испепелить человека.
— Если бы тогда Помилка не поджарила Чучельника, мы бы вряд ли с тобой сейчас разговаривали. Впрочем, у тебя ведь был запасной план, не так ли? Дождаться пока нас выпотрошат, а потом разделаться со злыднем и дать деру...
Мира осуждающе посмотрела на меня:
— Мы вроде бы замяли эту тему. — И, не дав мне опомниться, задала вопрос в лоб: — А тебе не приходила мысль, что она опасна?
— Честно говоря, приходила, — после небольшой паузы вынужден был признать я.
— И?
Я ничего не ответил.
— Может быть, нам стоит ее изолировать? — предложила Мира.
— Ну-ну, сперва изолировать, а потом аннигилировать...
— Не обижайся, я просто предложила.
— Просто, — хмыкнул я. — Я, конечно, понимаю, что тебе есть за что ненавидеть людей, но всему есть свои пределы...
— А Помилка — не человек, — уточнила Мира.
— Слушай, я здесь главный. Так что давай я буду решать, кого нам изолировать, а кого не изолировать. Идет?
— Хорошо. И что ты решил?
— Все остается как прежде.
— Твоя воля. Только потом не говори, что я не предупреждала... — сказала Мира.
Произошедший диалог встревожил и расстроил меня. Но стоило мне взглянуть на Помилку, игравшую во дворе с Профи, как настроение сразу же улучшилось.
Эти двое не расставались с самого нашего возвращения и жили в одной каморе. Они могли часами играть в прятки или в другую чепуху. Профи пыталась увлечь Помилку и компьютерными развлекухами, но безрезультатно: малая предпочитала виртуальным забавам реальные, особенно если они были связаны с двигательной активностью. Профи, ко всему прочему, задумала обучить свою младшую подругу космолингве. Процесс шел медленно, но верно. Впрочем, я уже давно заметил, что Помилка отлично понимает все, что мы говорим.
Профи оказалась хорошим учителем и терпеливой нянькой. Чего не скажешь обо мне. Несмотря на пожалованное мне гордое имя «папаша», отец из меня получался никакущий. Хотя я старался как мог... А у Профи все выходило как-то само собой. Хотя она утверждала, что это ее первый серьезный опыт общения с подростком. Может, все дело в материнском инстинкте?
Помилка просто обожала эту взбалмошную дредастую девицу. Да и я, признаться, тоже стал испытывать к ней некоторые чувства. Искра, что проскочила между нами в кабинете Коменданта, не угасла и, возможно, из нее бы возгорелось настоящее пламя, но я все испортил...
При ремонте пола, я обнаружил тайник. А в нем, о чудо, банка тушенки и бутылка с какой-то бурой жидкостью! Судя по запаху, это был коньяк. «Приготовлю-ка я ужин и приглашу на него Профи», — решил я.
Мы договорились встретиться в восемь вечера у меня в каморе. Чтобы создать хоть какую-то романтическую атмосферу, я накрыл стол клеенчатой скатертью с желтыми гусятами, разложил столовые приборы, зажег окопную свечу и наполнил шлемки разогретой тушенкой. В кружку Профи щедро плеснул коньяка, а себе налил водички. По нашим меркам, это был королевский ужин!
Я не думал, что Профи оценит всю красоту момента. Живя в своей избушке, она питалась гораздо лучше, употребляя и контрабандные продукты, и свежее мясо. Но я ошибался.
— Это самая вкусная тушенка, которую я ела, — сказала она, попробовав кушанье. — У тебя банка осталась?
Я протянул ей жестянку.
Профи принялась читать состав:
— Мука соевая текстурированная, вода, ароматизатор «Мясо», комбижир... Какой бесконечный список! А буковки до чего мелкие! Так, а что там со сроками хранения? — она повертела в руках банку. — Написано, что сроки хранения указаны на дне банки. Посмотрим. Ни фига себе, двадцать лет назад эту баночку запечатали! И еще столько же может храниться!
