Человек на семьдесят процентов состоит из воды. Пусть и с небольшими колебаниями, но это общеизвестный факт. Ни одна другая стихия не влияет на здоровье мага так сильно. И если разрушить единение Насти с водой, последствия могут быть куда хуже, чем от черепно-мозговой травмы. Я вздрогнул от этой мысли.
Будь все силы со мной, я бы почувствовал изменение в структуре тела девушка, сумел бы её направить, а пока… у меня буквально ни одного единения нет, предрасположенности не то что не развиты, даже не раскрыты. Слишком велик риск: вмешательство может не спасти её, а наоборот — убить. Но и сидеть сложа руки — ещё хуже.
Я сидел рядом, вслушиваясь в монотонный шум дождя, и чувствовал, как растёт раздражение. Мокрый пол, мокрые вещи, влага пробиралась всюду.
— Плохо, — наконец, признался я сам себе. — Ладно, рисковать не будем. Передай Косте и Юле, когда вернутся, что меня не будет сутки. Держитесь вместе, не покидайте безопасную зону. Если будет тяжело, можете даже в патрули не ходить.
— Эй, погоди, ты что это задумал? Облапал девушку и бежать? — Хана возмущённо упёрла руки в бока.
— Если бы это ей помогло, даже поцеловал бы, без проблем, — усмехнулся я. — Но этим нашу спящую красавицу не разбудишь. Так что нужно искать другие способы.
— Свят, если ты и вправду о ней беспокоишься — нужно возвращаться. Прямо сейчас, — настойчиво проговорила Хана. — Мне тоже жаль лишиться знака, но здоровье подруги важнее!
— И только потому, что я не уверен на сто процентов, что перенос для неё будет безопасен, мы остаёмся здесь. На сутки, — сказал я, сунув в разгрузку банку тушёнки, две пачки галет и бутылку воды. Благо прокипячённой у нас теперь хватало. — Постарайтесь не умереть без меня.
— Справимся, большой нянь, — фыркнула девушка, но на прощанье мне помахала.
За товарищей я почти не беспокоился. Периметр был окружён рвом, всего с несколькими перемычками, толщиной в пять-семь метров. Я не стал разламывать монолитные куски композита и делал дыры только там, где уже были проложены коммуникационные туннели, которые сейчас медленно, но верно заполнялись водой.
Зачем они такие глубокие и широкие? Для экономии материала? Для обеспечения положительной плавучести? Оставалось только гадать. Если бы где-то среди этих руин был бункер или комната управления, которую можно исследовать… с нашими размерами. Увы, вероятность такого события крайне мала.
Может, в следующий раз, в самом деле, взять с собой пару дронов и солнечные батареи? Ну или поплавковый генератор прикрутить к стене? Похоже, сегодня мне как раз предстоит обследовать её, так что можно проверить.
Я до последнего надеялся на чудо. Крутил головой, всматривался в дождь в поисках заветного озерца или хотя бы достаточно глубокой лужи. Мне бы и полметра хватило. Не идеал, конечно, но не так рискованно, как связываться с стихией в её первозданном виде. Но, если признаться самому себе честно, это я просто малодушничал.
Любой прогресс — это много работы, вдумчивой и кропотливой. Но далеко не всегда он связан с риском. В то же время риск не всегда приводит к результатам. Да почти никогда — пять случаев из ста; притом что оставшиеся могли потерять предрасположенность к стихии, получить серьёзную, неизлечимую травму или умереть.
Примерно в таком порядке. И будь у меня способ понять, что происходит с Настей без риска, я бы его использовал не раздумывая. Но я его просто не видел.
Спускаться в туннели? Я так и не понял, какая там глубина. Кроме того, там водились твари, которые могли «сделать кусь» за жопку, пока я концентрируюсь на единении со стихией. А для этого придётся полностью подавить в себе связь с магией Порядка. То есть я ещё и символы не смогу использовать.
Но главным аргументом против было то, что вода в канале — словно тигр в клетке, ну или переработанный воздух из кондиционера. Вроде кажется свежим и живым, но на самом деле — лишь имитация. Я же направлялся в естественную среду, безумно опасную, но оттого настоящую.
Выбрав то же направление, в котором я бегал в первый раз, я добрался до стены часа за три. Бежал на максимальной скорости, активировав форму воина и вспомнив все наставления, которым меня учили инструкторы. То есть обычному человеку придётся выдать мотоцикл, чтобы преодолеть ту же дистанцию. Или велик.
Стена была на месте — всё такая же идеально гладкая, серая и высокая. Я даже попробовал найти следы своего прошлого восхождения, но ничего не вышло. Только время зря потратил, хотя был на сто процентов уверен, что поднимался где-то в этом районе, и выбоины должны остаться.
Но сейчас нет времени зацикливаться на мелочах. Так что, не снимая форму воина, я начал карабкаться вверх, вбивая пальцы в композитную стену. Особой трудности это не составляло, хотя в этот раз поверхность в этот раз оказалась влажной и скользкой. А вот когда я поднялся на гребень, и оглянулся, до меня дошла вся глубина проблемы.
— Твою дивизию!.. — выдохнул я, глядя на чёрные тучи, в которые бил золотой луч обелиска, особенно ярко выделяющийся на тёмном фоне. Но чем дальше от монолита и моих товарищей, тем светлее становилось небо. А за стеной оно и вовсе было идеально голубым, всего в паре километров от острова.
Сомнений не осталось: дождь не просто так идёт, а значит, Настю надо вытаскивать немедленно. Для этого нужно всего-то найти в испытании другого стихийника, с аспектом воды. Да ещё и умеющего им неплохо пользоваться.
— Ты вовсе не псих, риск тебе не нравится, это всё ради товарищей, лучших вариантов нет, — бормотал я сам себе, снимая разгрузку и тяжёлые ботинки. Я ощущал, как с каждой минутой накатывает тревога, но и волнение, будто адреналин подстёгивает каждую клетку тела.
По-хорошему, стоило избавиться и от противоосколочного костюма. Но кто его знает, что там под водой. Акуле в зубы попасть — не самое приятное, а на кораллы при качке напороться — ещё хуже. А мозг настойчиво рисовал тревожные сценарии.
Наклонившись, я внимательно осмотрел стену с той стороны и понял, что ракушек или кораллов можно не бояться. Их просто не было — какого-то чёрта стена оставалась идеально ровной, лишь слегка покрытой зелёным налётом водорослей.
— А, была не была! — решился я и избавился вообще от всей одежды, оставшись даже без трусов. Аккуратно сложил её, закрепил воткнутым ножом, разбежался и, оттолкнувшись ногами, сиганул вниз. — Йа-ху!
Мгновения восторга от предвкушения неизвестности и свободы выбили из головы посторонние мысли. А потом в пятки ударила сжатая почти до состояния жёсткой резины поверхность, и я едва сдержался, чтобы не открыть рот. В следующий миг меня уволокло на несколько метров под воду.
Прозрачную, так что я без труда видел поверхность, но тяжёлую и давящую. Дна не было. Толщи океана уходили отвесно вниз, теряясь в темноте, и это одновременно было жутко и завораживающе, будто смотришь в бесконечное ночное небо без звёзд. Я пытался сосредоточиться, удерживать дыхание, ощущая каждую молекулу воды.
Спокойствие, вечность, незыблемость — именно это я чувствовал, находясь под водой. Почти две минуты я висел без движения, стараясь приучить себя к давлению, а затем поднялся на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Вот тут меня накрыло волной.
На поверхности океан не казался чем-то статичным. Волны одна за другой катились по бескрайней глади, набирая вместе с ветром высоту до пары метров. Сотни тонн воды в едином порыве били о высокие стены, и казалось, что преграда тянется к самим небесам.
Естественно, всё это было лишь иллюзией. А реальность заключалась в том, что я отвык от воды — от одной из основополагающих стихий. Инстинкты требовали мгновенного действия: грести, болтать ногами, как можно быстрее выбраться на берег, подальше от темноты под ногами, чтобы почувствовать твёрдую землю.
Особенно тяжело было сопротивляться этому чувству, когда очередной гребень настигал меня, накрывая с головой и урожая швырнуть о стену, или, что ещё хуже, утягивал прочь от острова. Здесь не было пологого берега, по которому волны поднимались бы, закручиваясь барашками. Балом правил ветер, гнавший несметные массы воды в одном ему известном направлении. Каждая волна была вызовом, проверкой моих нервов и силы духа.
