– Мы здесь увиделись впервые, – напомнил Северин вместо приветствия.
Только Савки не хватает, мысленно добавил он.
– Ага, – Бойко свернул книгу. — Ты надулся, как индюк, и сел отдельно.
— Многие сидели отдельно, — сказал Чернововк.
Вид у брата Эней был плохой: за последние дни щеки и голова поросли щетиной, а близнец он должен был временно перевесить на черес.
– К моему угощению не подошел, – Ярема прищурился лукаво.
— Потому что волновался, — раздраженно ответил Северин. – Вот прицепы!
Шляхтич рано пришел к цирюльнику, поэтому имел безупречные бороду и усы. Грива его была вымыта, расчесана и распространяла потрясающе мощный запах духов.
– Ворона исчезла, – заметил Филипп.
– Ночью полетела.
После ранения Олефир был очень бледен, но теперь его загар почти вернулся, и он двигался гораздо увереннее, чем в Ястребином дворце. Несмотря на поражение серебром, тавриец окликовал быстрее Гната.
— Каков был твой ответ? Если не секрет.
– Сказал, что помогу.
Филипп удивленно приподнял брови, Ярема громко хлопнул по лицу ладонью, а Игнат застонал.
— Аничичирк! - сказал Северин. — И оставьте при себе советы, как следовало поступать. Тоже мне, Черная Рада!
– Ага, – подмигнул Игнат. - Подкаблучник ты.
– отозвался тот, кто на собственную сестру лишний раз взглянуть боится, – отразил Северин. – Кстати, где она?
— Катр не приглашен.
— Может, ведьма его приворожила, — думал Яровой вслух. – Как ей захочется, так им и крутит. То брат Щезник от нее едет, то назад несется...
— Хватит, — сказал Чернововк. — Это мое личное дело! Я тебе не рассказываю, какую кобылу купить.
– Ну ты сравнил!
— Не стоит опаздывать на встречу с есаулами, — сказал Филипп, прерывая дискуссию. — Помогите встать.
Ярема поднял Игната, Северин подал руку Филиппу. Оба двигались скованно через плотно перевязанные тела.
Характерники не спеша двинулись по тропинке к дубу Мамая.
– Что читаешь? – спросил Северин, бросив взгляд на новую книгу Игната. – Переиздание Энеиды?
- Нет, - смутился Бойко. — «Три мушкетера».
– Овва! Как ты изменил Котляревскому?
— Ты сам советовал почитать что-то другое, а Катя в имении о каких-то арамиссах говорила... Меня любопытство разобрало. Варган подсказал, что это имя из книги. Так я ее в библиотеке дохлого магната разыскал и себе забрал.
- Нравится?
– Без рифмы нелегко читать, но интересно.
Собиралось в дождь. На каждом шагу перед глазами Северина оживали картинки августа.
– Здесь стоял стол с Басюгой.
– Ага, сбивал с толку своим допросом, – кивнул Игнат. - Почему ты решил стать характерником? Потому что напился и проснулся с серебряной скобой, черт, что за вопрос такой?
— Таких глупостей тогда наплел, Господи, — Ярема перекрестился. — Семь мешков гречневой шерсти!
- Так ты не слышал меня в Данилишине, - скривился Северин. - Это был настоящий стыд! Половину вопросов завалил, если не больше.
– Я ему сказал, что Киев – столица на Днепре, а больше ни черта не знаю, – сказал Игнат.
Все рассмеялись. Странно, – подумал Северин: как он тогда нервничал и как смешно это вспоминать сейчас, хотя не прошло и полгода.
— На этом месте, брат Малыш, твой дед меня избил изрядно, — сообщил Северин.
— Это он любит, — кивнул Яровой. - Его, как и брата Энея, хлебом не корми, дай только саблей помахать.
— Вы, бевзи, просто не разбираетесь в высоком искусстве фехтования.
Мамаев дуб напоминал угасающий костер: листья наверху посерели, а снизу догорали красными, как уголь тлел. Под дубом ждали трое есаул из Совета Семерых: Вера Забила, Немир Басюга и Иван Чернововк.
– Поздравляем, братья, – сказал Немир.
Ватага поклонилась.
— Приятно видеть вас живыми и в хорошем настроении, — Басюга улыбнулся. - Господин Бойко, господин Олефир, как ваше самочувствие?
– Хорошо.
— Заживает, как на собаке.
— А ваши ранения, пан Чернововк и пан Яровой?
Конечно, есаула контрразведки знал о каждой их царапине, — подумал Северин. Наверное, Катя прислала ему подробный доклад с кучей чувствительных замечаний.
— Почти прошло, — бодро отрапортовал Яровой.
— Так же, — кивнул Чернововк.
В действительности рана постоянно напоминала о себе. Контрразведчик, чье имя Северин не запомнил, заметил, что такие пробои мышц заживают нескоро и еще долго будут сказываться в сырой непогоде — даже когда зашрамуются.
— Я рад, что после злых приключений ваш дух не сломлен, — сказал Басюга.
— Вы хотите ответов, — заговорил Иван Чернововк. – Вы их заслужили. Так что спрашивайте.
— Что с Павичем? — выжгли четверо.
— Мы заботимся о нем, — ответила Забила. – Брат Павлович пережил страшное горе. Страшно настолько, что ум пытался убежать от боли, которую испытывало тело, и в конце концов убежал... Я лично ухаживаю за братом Павликом и сделаю все, чтобы вылечить его. Надежда на возвращение есть. В его глазах мигает огонек личности, но он очень далек... Похож на слабое эхо. Его сломали, а мы стараемся вырастить. Не знаю, сколько времени понадобится на возвращение брата Павла из тьмы. Если он вернется, то не будет юношей, которого вы знали.
Северин сжал кулаки так сильно, что хрустнули пальцы. Савка навсегда останется калекой – вот что сказала Забила.
— Можно его увидеть? — спросил Игнат необычным тоном.
Он до сих пор корит себя за то глупое пари, понял Северин.
– Нет.
– Почему? – с вызовом продолжил Игнат. – Это может ему повредить?
Иван Чернововк нахмурился.
– Да, – спокойно ответила Вера. – Это может ему повредить.
Бойко сник и кивнул. Его селедка размоталась, но он этого не заметил.
– Зачем они проводили пытки? - спросил Филипп. — Зачем так сильно издевались?
— Мой шалаш пытается найти ответы, — ответил старший Чернововк. — Очевидно, это были опыты на живом теле. Похоже, что Савка пережил там три полных.
Северин охнул. Ярема перекрестился.
— Это была не просто пытка, а изучение Зверя в нем, — добавила Забила. – Я считаю, что они искали способ сломать проклятие.
– Но это невозможно!
Вера только развела руками. Они обрекли нескольких юношей на смерть, чтобы найти выход из волчьей тропы, подумал Северин.
— Обычная пытка тоже была, — заметил есаула назначенцев. — Например, они заставили Павла прислать вам письмо-ловушку.
– Да, прибивали руку к дубу, – сказал Северин, вспомнив похожие на стигматы раны Савки. - Это была Свободная Стая?
– Ее недобитки. Которых твой отец не успел найти.
Потому что охотился за невинными сыновьями Вдовиченко, хотел сказать Северин, но сдержался.
– Это глупо, – вдруг сказал Филипп.
– О чем ты, брат? – поинтересовался Немир.
- Обо всем в целом. Они действовали очень осторожно. Похищали только молодых, неопытных характерников, похищали безо всякого следа. Умело скрывались на землях другого государства. Проводили опыты, не привлекали внимания, хранили все в тайне... Зачем было продавать пленников Борцеховскому? Это глупо. Ведь они должны понимать, что магнат является слабым звеном, слишком велик риск, что на нем все может сломаться. И оно сломалось.
– Ты правильно мыслишь, брат. Но ответов мы не узнаем, потому что уже не можем никого допросить, — ответил есаул назначенцев. — Мое мнение таково: не бывает идеальных цепей, потому что всегда встречается слабое звено. По идее, все упиралось в деньги. Изгнанники должны были выживать и, желательно, без грабежей, чтобы лишний раз не привлекать внимание. Они спекались двух первых пленников, пока кто-то не предложил идею с Борцеховским. Зачем убивать несчастного, если можно продать его за сотню золотых?
— Проклятые ублюдки, — сплюнул Игнат.
– Но это мои предположения. Возможно, что-то мы пропустили, – Иван поправил перстень. — Возможно, они работали по заказу Изумрудной Орды. Возможно, был другой мотив, которого мы сейчас не видим. Надеюсь, в будущем найдутся ответы на все вопросы.
