– Стоять! Руки вверх!
Стоило чуть‑чуть промедлить с выполнением приказа, как тут же демонстративно лязгнули затворы. Проверять серьёзность намерений пришлых не стал, выполнил требования. И чудом успел удержать чуть было не сорвавшееся в полёт заклинание сна. Рано ещё. Не время. Тут же чужие руки охлопали одежду, проверили на наличие скрытого под ней оружия.
– Чисто! – осматривающий доложил командиру и окруживший меня народ, это сразу почувствовалось, расслабился.
– Можешь опустить руки, – последовала команда. С предостережением. – Только глупостей не делай.
Командир шагнул вперёд, попал в свет фонариков, и теперь я тоже смог рассмотреть его. Что сказать… Военный, он и есть военный. А лицо… Обычное лицо, ничем таким особенным не выделяющееся. Глаза умные, это да. Так что выходит, не ошибся я, когда предположил, что он в подслушанном мной разговоре дурака валял. Первое впечатление, что бы кто ни говорил, самое верное. Ну что ж, поговорим… А уже по итогам можно будет делать выводы о том, что за анклав нас ждёт, и чем вообще все эти люди дышат.
Да, ещё один положительный фактик лёг в Лидину копилку. Как только эти вояки обозначили во дворе своё присутствие, она сразу же бросилась меня как бы прикрывать. Грудью хотела встать на защиту. Но сделать этого ей не позволили, разоружили и придержали довольно‑таки аккуратно, но сам факт такого порыва души меня порадовал – не замешана она в этом фарсе.
– Проверь сарай, – отправил в курятник бойца командир вояк. – Пошеруди там…
Само собой, ничего боец там не нашёл, выскочил назад под курячью ругань, весь в сенной трухе и с пустыми руками. Докладывать голосом не стал, на быстрый вопросительный взгляд командира отрицательно мотнул головой и демонстративно отряхнул пустые руки от налипшего на них мусора.
– Где твоё оружие? – командир перевёл на меня пристальный, изучающий взгляд.
– В бронетранспортёре, – почему бы и не ответить? А взгляд… Да пусть смотрит, жалко, что ли…
Чуть заметно шевельнулись доселе неподвижные и незаметные в ночи тёмные фигуры вокруг меня. Презрением к штатскому от них так и повеяло.
– В такое время нельзя без оружия ходить, – наставительным голосом произнёс командир. – Впрочем, нам же проще. Документы какие‑нибудь есть?
Теперь уже я снисходительно усмехнулся и в отрицательном жесте мотнул головой из стороны в сторону. Ну какие могут быть сейчас документы?
– Правильно понимаю, что ты нигде не служил? Но этих, тем не менее, – мотнул военный подбородком в сторону. – Сюда довёл?
– Да, – ответил коротко.
Командир усмехнулся. А я подобрался. И угадал. Очередной вопрос прозвучал быстро и резко:
– Бронетранспортёром где научился управлять?
– Жизнь заставила…
– Жизнь, говоришь… – военный нарочито расслабился, отставил одну ногу в сторону, опустил плечи. Улыбнулся располагающе. – И откуда ты такой красивый и умелый взялся?
– Псковский я. Там родился и жил тоже там.
– Всё это время?
– Почти…
Не понравился мой уклончивый ответ командиру. Нахмурился он, улыбка исчезла, губы поджал. Помолчал пару секунд, продолжил спрашивать доверительным и очень вкрадчивым голосом:
– Говорят, – вояка краем глаза покосился на Лиду. – У тебя способности какие‑то паранормальные есть? Ты людей вроде бы как усыплять можешь? Ещё и лечишь вроде бы?
– Мы так и будем вот здесь разговаривать? – ну правда, сколько можно на одном месте стоять? – Может, отойдём куда? Хотя бы вон к той скамейке? Сидеть не стоять…
– А чем тебя это место не устраивает? Мы здесь одни, и нам никто не мешает.
– А твои люди?
– Так ведь это мои люди… Да ты от ответа не уходи, не бойся, – такое ощущение, что он меня сейчас мороженым или шоколадкой угостит. Или всем сразу. Прямо рубаха‑парень. Свой в доску. – Тут тебя никто не тронет. Так что скажешь? Есть способности или нет?
– Есть немного, – не стал отрицать известное.
– Тогда почему нас не стал усыплять? – предсказуемо напрягся военный. И народ вокруг насторожился.
– А зачем? Вы же, вроде бы как, свои? – теперь уже я прикинулся простачком.
– Свои? Это хорошо, если ты и вправду так думаешь. Только всё равно сразу предупреждаю, вздумаешь на нас свои способности применять, стрелять будем сразу и на поражение. За тобой сейчас не только мы приглядываем, но и ещё кое‑кто! Понял?
– Понял, – а что тут не понять? Да и всех этих якобы присматривающих за мной я уже давно обнаружил. И на контроль взял. Так что не они за мной, а я за ними присматриваю. Так оно вернее будет.
Ладно. Надеюсь, предварительное прощупывание и запугивание закончилось и наконец‑то можно конструктивно поговорить. Именно ради этого момента я и затеял весь этот цирк со своим ночным появлением. Ночь, она сильно обостряет чувства. Под её покровом вылезает истинное человеческое нутро, и сразу становится понятным, что от кого можно ждать…
– Пошли! – скомандовал командир. Вроде бы как он сам предложил мне сменить место разговора. Перехватил как бы инициативу. Ну‑ну…
И мы пошли. Вернулись в тот самый первый двор, уселись на лавочку перед домом. Бойцы остались чуть в стороне, выстроились полукругом перед нами, не спуская с нас напряжённых взглядов. Хорошо, хоть фонарики свои погасили. А видимость без них так себе, почти ничего и не видно. Правда, тут же кто‑то керосинку приволок, подвесил под навесом крылечка и запалил фитиль. Надо же, какой раритет… И откуда только керосин берут? А Лиду никуда не отпустили, так и продолжали держать при себе. Но и к нам подойти ей пока не позволили.
А мы с командиром вояк поговорили…
Я начал первым и рассказал обо всех своих похождениях. Видно было, что многому из услышанного мой собеседник не верит, но предпочитает сначала выслушать до конца и только потом задать уточняющие вопросы. Предваряя понятный интерес рассказал и о своём умении усыплять людей, вывернув всё так, как рассказывала недавно ему сама Лида. Экстрасенс я, умеющий сон насылать на людей. И не больше. Ах, да. Ещё как бы лечить умею. Но тут больше внушением обхожусь, гипнотизирую…
Потом ответил на кое‑какие закономерные вопросы и наконец‑то задал свои. Что вообще в мире происходит? Чем люди живут?
Что сказать… В общем‑то, сука Митрич ни разу не ошибся в своём рассказе – прежний мир окончательно накрылся шкуркой всем известного полярного зверька… Это не мои слова, а командира. И прозвучали они на великом и могучем так, как и должны были на самом деле звучать в оригинале.
Мир накрылся, но не весь. Оставшиеся в живых, а их у нас оказалось довольно много, разбились на анклавы. В основном, по территориальному признаку. Центрального руководства давно не было, хотя от Москвы кое‑что уцелело. Прав я оказался в своих предположениях – столица всегда была надёжно прикрыта силами ПВО. Они и отработали на все сто процентов. Всё сбить ребята не смогли, это само собой разумеется, но и полного уничтожения города не допустили. Даже не города, а центра. Понятно, почему. А окраинам хорошо так досталось…
В отличие от столицы остальные крупные и средние города страны практически не уцелели. А мелочь устояла. Ну как устояла? Страна у нас огромная, территории необъятные, ракет, чтобы всё это уничтожить, не хватило. Тем не менее, в первые пару лет вообще было тяжко, а потом оставшееся в живых население приспособилось к новым условиям, появились новые центры власти, и мир как‑то разом распался на огромное количество разновеликих анклавов.
Москва по старой привычке ещё пыталась первое время командовать в попытках подгрести всех и всё под себя, но ничего у неё не получилось. Да и не до Москвы тогда было окраинам. Каждый анклав выживал, как мог.
Стычки за ресурсы быстро переросли в короткие локальные войны, и делёжка ресурсов закончилась полным и окончательным разделом власти.
Тогда‑то и полезла к нам разная недобитая европейская сволочь. К сожалению, там тоже много кто умудрился уцелеть. И, как это обычно и бывает, выжило самое откровенное дерьмо. Удержалось на плаву, не утонуло, не сгорело дотла в ядерном огне. И закономерно сразу же полезло туда, где чище…
