– Лина! Лино! Ты меня слышишь?
Она открыла глаза и радостно улыбнулась.
– Привет, – она несколько раз клепнула.
- С тобой все хорошо?
Он помог ей сесть. Ведьма обвела поляну изумленным взглядом.
– Мы в лесу? Ночь?
- Та самая лужайка, - Северин осторожно придерживал ее за спину. — Все пошло не так… но теперь прошло.
– Что пошло не так? – она поморщилась и потрогала голову. — Забила затылок... Будет гуля...
Ведьма вела себя странно.
- Что с тобой, Лина?
– Извини, – она виновато улыбнулась. – Мы знакомы? Я не могу припомнить... Так странно.
– Черт, – сказал Северин. Ужас и холод отступили, он снова полностью ощущал собственное тело. - Давай помогу подняться.
- Спасибо... Ты хороший. Помогаешь мне, – Лина поднялась на ноги, качнулась и уцепилась за его плечи. – А почему мы в лесу ночью наедине? Ты мой любимый?
– Нет.
Она потеряла память, понял Северин. Надо немедленно нестись в Соломию. Недаром она запрещала этот проклятый ритуал!
Чернововк осторожно повел девушку сквозь чащу, на звуки воды.
– А куда мы идем? – испуганно спросила Лина.
— До Днепра, там ждет моя лошадь. Я отвезу тебя домой, Северин говорил, как с маленьким ребенком.
— Ничего не помню, — она одной рукой крепко держала его ладонь, а другой терла себе макушку. — Такой дурой чувствую себя! Твое лицо знакомо, но не помню имени...
– Меня зовут Северин.
– А как зовут меня?
– Лина.
— Лина… Хорошее имя, мне нравится. И Северин тоже хорош. А наш дом далеко отсюда?
– Недалеко. Мы скоро доедем, только на дорогу выберемся. Осторожно, здесь корешок.
Она все равно споткнулась, но Северин надежно держал ее. Такая легкая и хрупкая... Что же ты натворила, Лина?
– Голова гудит, – угольные знаки на ее лице растерлись. – Как я сюда попала?
– Когда я приехал, ты уже была здесь.
- Так холодно... Какой сейчас месяц?
- Ноябрь. Ты ничего не помнишь?
- Была просто тьма... И все. А потом я очнулась и увидела тебя. Так странно... Расскажи мне, что произошло?
- Расскажу.
Шаркань понес их в Соломию.
* * *
Будь дома, только дома, — вертелось в голове. Ведьма имела привычку засиживаться за полночь, однако окна избушки были темными.
Несколько минут назад Лина пожаловалась на сильную головную боль и потеряла сознание. Он осторожно взял ее на руки, открыл копняком калитку и крикнул в окно:
- Соломеет!
И добавил несколько копенков по дверям.
Лицо Соломии, которую осмелились поднять с постели посреди ночи, пылало гневом.
- Северин? Лино? – ведьма стояла босиком, в ночной рубашке, сжимая в руке небольшого стилета. — Что, черт возьми, происходит?
Северин без приглашения прошел внутрь и положил девушку на застеленную кровать. В углу сверкнули кошачьи глаза и послышалось недоброжелательное мяуканье.
– Ритуал, – объяснил Северин. – Лину отбросило. Вылезла черная почварь. Я ее прогнал. Лина потеряла память.
Соломия взмахом ладони зажгла плошку, протерла глаза и села возле ученицы. Коснулась лба, встревоженно повернулась к характернику.
– Какой ритуал? Где ты ее нашел?
— Шарканя во двор заведу и расскажу.
Когда он вернулся, на лбу Лины лежал теплый компресс. Соломия раздела девушку, укрыла одеялом, вымыла руки и лицо от угля, зажгла в пиале смесь высушенных трав. Извращенные лепестки, стебли и листья курились легким пряным дымком.
– Рассказывай, – Соломия спрятала стилет к небольшому черному сундуку на столе.
– Она отправила ко мне ворону. Просила о помощи, — Северин рассказывал как можно лаконичнее. – Я согласился и приехал на место встречи. Лина сказала, что ей нужна защита, если ритуал пойдет не так. Мы прошли в лес, я отвернулся, она начала ритуал и вскоре все полетело кувырком.
– Опиши ритуал.
Пахло тлеющими травами успокаивало его. Северин почувствовал, как сердце перестало рваться из груди, а дыхание унялось. Из-под кровати на него таращился недовольный Хаос.
— В лесу, недалеко от берега, — на миг он вспомнил лужайку в подробностях. — У бледных поганок, усиленный свечами и знаками, посредине стоит зеркальце, она читала что-то на латыни...
Соломия перебила его бранью, которой мог поучиться сам Игнат Бойко.
– Мало дура! Ох, дура, — Соломия в сердцах бросила кочерыжку на пол, достала из-за печки бутылку вишневки и глотнула прямо из горла. Протянула Северину, но тот отказался. — Говорила ей, что рано, говорила, что надо ждать! Не послушалась... Что произошло дальше?
— Зеркало треснуло, из него возникло что-то высокое, страшное, сотканное из самой тьмы, — Северин вдруг почувствовал отголосок ужаса и на миг перевел дыхание. — Голос говорил прямо в голове, хотя фигура плыла в нескольких шагах от меня... Что-то очень плохое. И сильное. Я никогда не чувствовал такого злого чудовища... Ее нет в том талмуде, который ты заставила меня изучать.
Ведьма простонала и сделала еще глоток.
— Потому что ее имя содержится только в тайных гримуарах, Северин.
— Тогда неудивительно, что она хотела унести жизнь Лины. Утверждало, что та ворюга должна расплатиться за кражу. Я вступился...
– И спекал ее? — Соломия смотрела на него, как никогда не смотрела: с удивлением, восторгом и неверием одновременно.
– Да. Я отдал таляр и исчез, — кивнул Чернововк.
– Таляра? Простую серебряную монету?!
– Непростую, – ответил Северин. – Монете было почти двести лет. Первая чеканка... Неважно. Урод забрал этот выкуп, меня отбросило и оно исчезло.
Хаос мяукнул и скрылся подальше.
- Невероятно, - Соломия крутила в руках бутылку, рискуя ее уронить. — Правду сказать, парень, я думаю, что не в тарелке дело. Она отступила, потому что ты встал на защиту.
– Да где там, – отмахнулся характерник. — Оно могло меня уничтожить через мгновение! Если бы хотелось... Я же чувствовал ее силу. Как днепровские волны!
— Ее сила по могуществу равна Гааду... Даже превосходит его, — Соломия поправила браслет, который никогда не снимала. — Потусторонние существа высшего порядка уважают тех, кто решается против них. Но не всегда… Тебе повезло.
— Что это такое?
– Это имя не называют ночного часа.
Соломия подошла к столу, быстро написала на бумажке слово и отдала клочок Северину. Когда он прочел его, ведьма подожгла бумажку от свечи и проследила, чтобы он весь сгорел.
Гадра. Это имя было неизвестно Чернововке, но теперь в его памяти оно было тесно связано с тьмой и ужасом.
— Немногие виделись с ней и выжили, Северин. Даже самые старые мольфары избегают ее. Верховные ведьмы Ковену не тревожат без больших затруднений... Но в тебе, наверное, живет дар общения с потусторонними существами.
Ему захотелось рассказать ведьме о лешеме, о прыжках в Потусторонний мир, о щезнике, но Северин сказал:
— Когда Лина пришла в себя, то не узнавала меня, не знала, кто она такая и что мы делаем в лесу. Вскоре по дороге опять потеряла сознание. А потом я приехал сюда.
Соломия упала в кресло-качалку, обхватив виски пальцами.
– Ты не представляешь, насколько это было опасно, – произнесла она наконец.
- Воображаю, - Северин сел на свой любимый стул - скрипучий, с черной подушкой. – Я даже говорить не мог от ужаса, пока оно не позволило мне.
Он также избегал называть Гадру по имени.
– Вы выжили, а ты отдал только таляр. Одну серебряную монету! Расскажи кому из Ковен — не поверят.
– Лучше не рассказывать, – предположил Северин.
- Конечно! Такой стыд! Ученица нарушила запрет, попрала меня и отдала за глупость собственную память! И еще легко свершилась, потому что должна была отдать жизнь, — вскрикнула Соломия и всплеснула руками. - Извини...
Я этого не ожидала. Столько раз ей объясняла...
- Так что она пыталась сделать? Зачем был ритуал?
— пыталась взять силу, к которой была не готова.
Ведьма сделала последний длинный глоток вишневки и повернула бутылку на место.
