«Клеймо ювелира?» – пронеслось в голове.
Впрочем, точно это знал только отец.
Шкатулку я взяла с собой в кофейню, чтобы не терять время, возвращаясь домой. Мы и так изрядно опоздали. Гостей, конечно, с утра было немного, и служанка с кухни – кажется, мисс Астрид – вполне справлялась. Однако в «Старое гнездо» всё же приходили не к ней… и даже не всегда за кофе.
Но сегодня я была не лучшей собеседницей.
До самого вечера мысли неизменно возвращались к злополучной шкатулке, а, точнее, к кольцу и к серьгам. За шесть лет воспоминания сгладились, боль притупилась, и порой казалось даже, что смерть родителей ранила моё сердце не так уж сильно. Ведь всё произошло так внезапно! Сначала непросто было поверить, осознать, как много отнял у нас тот пожар, а потом леди Милдред начала всерьёз учить меня, как вести дела, и её уроки не оставляли ни минуты на размышления.
А спустя четыре года ушла и она сама; тяжесть нового горя сперва ощущалась неподъёмной, невыносимой, но жизнь не оставляла иного выхода, кроме как распрямить плечи и идти вперёд, покуда хватает сил.
Потом изменилось слишком многое. Я стала видеть сны; встретила Эллиса; не единожды находилась на грани смерти… и полюбила, да. Теперь же мне предстояло вернуться – пусть и мысленно – в те тёмные, безнадёжные времена, когда беда только-только подбиралась к порогу.
Предчувствие боли, как известно, бывает страшнее самой боли.
– Что-то вы нынче витаете в облаках, – проворчал Георг, ставя передо мной чашку с горячим шоколадом.
– Разве что в грозовых, – пробормотала я.
Уже стемнело, но гости пока и не думали расходиться, и мне удалось лишь ненадолго ускользнуть на кухню, чтобы отдохнуть от шума. Где-то вдалеке слышался смех Мэдди; Мирей напевал себе под нос, украшая пирожные, предназначенные уже для завтрашнего утра.
– То-то у вас лицо мрачнее некуда, – раздался знакомый голос. – С таким только преступников запугивать на допросе – выйдет получше, чем у вашего маркиза, не к ночи он будь помянут… Кстати, насчёт запугивания – я вполне серьёзен. У меня даже есть кандидатура на примете. Что скажете?
Невольно я улыбнулась, оборачиваясь; Эллис, кажется, был в хорошем настроении, хотя и успел вымокнуть где-то по дороге – наверное, попал под спорый летний дождь.
– Скажу, что вы умеете развеять тучи одним своим появлением, – ответила я тепло.
– Спасибо, конечно, но про запугивание я не пошутил, – невозмутимо сообщил Эллис, проходя по кухне и выхватывая то ягоду из миски, то шоколадную конфету с подноса. – И с удовольствием сообщу вам детали за чашкой кофе. Или за двумя.
– За двумя. И, разумеется, с пирогом, – серьёзно кивнула я.
– А у вас есть? – расцвёл он тут же.
Что-то определённо не менялось с годами – это было прекрасно.
Очень жизнеутверждающе.
В итоге с кофе и пирогом мы устроились в комнате без окон, примыкающей к выходу: на кухне продолжить беседу было бы неразумно из-за любопытных служанок, а в зале мне пришлось бы сперва уделить внимание ла Рону, который снова ссорился с миссис Скаровски и нуждался в арбитре для разрешения спора.
Загадка же о «кандидатуре на запугивание» между тем объяснилась просто: речь шла о свидетельнице-гипси.
Зельда, оказывается, очень близко к сердцу приняла ту историю, где Мэдди воткнули в подол иглу. Всё-таки Эллис – Илоро, как звали его гипси из столицы – был для неё благодетелем, спасителем младшего сына, словом, почти что частью семьи. А значит, и его невесту она сразу же заочно полюбила.
– Уж и ругалась Зельда, когда услышала про иголку, – усмехнулся Эллис, качая головой. – Это ведь и впрямь какое-то зловещее проклятие, которое в ходу у гипси. Ну, на Мадлен она взглянула издали и удостоверилась, что никакого сглаза с порчей на ней нет. Сказала: «Живёт она под птичьим крылом, а перья у той птицы железные, от них-то всё и отскакивает». Чушь какая-то… Да и неважно, – спохватился он. – Что-то меня слишком далеко унесло в сторону. Помните, я тогда всё же отловил старуху-гипси и посадил её за решётку на несколько дней? Думал, она сдаст нанимателя? Так вот, ничего не вышло. Старуху пришлось отпустить – обвинять её было не в чем, не в порче же, право слово… А Зельду это задело за живое. Она её сама отыскала и поговорила с ней по-свойски. Уж не знаю, чем они друг дружке пригрозили, но Флори – так зовут ту неприятную особу, кстати – пообещала рассказать всё, что знает. Правда, поставила одно условие.
И он сделал паузу.
Я, признаться, за несколько мгновений успела придумать с десяток невыполнимых просьб, перепугаться, рассердиться… но затем вспомнила тоскливый и яростный взгляд Абени, и это неожиданно меня успокоило: перед лицом большой беды или великого страха неприятности помельче всегда меркнут.
– И какое же? – осведомилась я, делая глоток остывшего, загустевшего шоколада.
Напиток немного горчил, но самую капельку – как раз, чтоб вкус не становился приторным.
– Хочет, чтоб её как гостью приняла графиня, – ответил Эллис, не увиливая. – Этой Флори, видите ли, в детстве нагадали, что её жизнь-де развернётся к лучшему, когда ей сама графиня при всём честном народе чашу вина поднесёт. Чушь полнейшая, разумеется… Вам не обязательно соглашаться, думаю, ещё немного – и мы с Зельдой эту нахалку разговорим без всяких условий.
Сперва подобная наглость меня развеселила, и я собиралась, естественно, ответить отказом, тем более что сам Эллис не считал, что моя помощь так уж необходима… Но затем в голове промелькнула вдруг забавная мысль.
– Отчего же, пусть приходит, – улыбнулась я. – Сюда, в «Старое гнездо». Думаю, вы с Лайзо вполне в состоянии присмотреть за ней, чтобы она не обворовала гостей. Эта ваша Флори умеет делать что-нибудь интересное в духе гипси? Петь романсы? Гадать?
– Грязно браниться, – хмыкнул Эллис. Но всё-таки затем подумал и добавил: – Вроде бы она гадалка. А почему вы спрашиваете? Собираетесь хорошенько встряхнуть свою кофейню?
– Разумеется, это стоит делать время от времени, – кивнула я чопорно. – Иначе появляется запах пыли и запустения. Циркачи у меня в гостях были, отчего бы не пригласить гипси? Ах, да, и Зельду тоже позовите.
– Чем больше шума, тем лучше? – выгнул брови Эллис весело.
Настроение у него явно приподнялось – то ли его обрадовал грядущий переполох в кофейне, то ли возможность подтолкнуть расследование и получить новые показания от важной свидетельницы.
– Чем больше глаз будет следить за ненадёжной гостьей, тем лучше, – парировала я. – И к тому же несправедливо: Зельда ведь уже угощала меня обедом – и не раз, пора бы и вернуть долг.
«И, может, это порадует Лайзо», – подумала я, но вслух, разумеется, не произнесла.
В зале кофейни меня ждали дела. Конечно, посетители «Старого гнезда» только обрадовались бы небольшому «шуму», как выразился Эллис, ибо ежевечерний спектакль с участием миссис Скаровски и Луи ла Рона им уже немного наскучил… Но всё же следовало подготовить заранее и публику, и сцену: этому я научилась от блистательной Ночной Феи, мисс Ишервуд, которая нынче готовилась стать миссис Брэдфорд.
Ведь настоящая леди, как говорила моя добрая подруга Глэдис, всегда должна перенимать лучшее у тех, с кем сводит её судьба.
***
Остаток вечера прошёл в делах и хлопотах.
Разумеется, я не стала расхваливать грядущее развлечение всем, но этого и не требовалось: достаточно было поведать о нём по большому секрету лишь тем, кто решительно не мог держать язык за зубами, и положиться на великую силу сплетен. Ведь, как известно, самая надёжная рекомендация – не королевский указ, не статья в газете и даже не слово-другое в воскресной проповеди, а шёпот на ухо от старого знакомого: «А знаешь ли ты, приятель, что…»
А если уж этот знакомый добавит: «Непременно собираюсь там быть!» – всё, устоять перед соблазном невозможно.
Отчего-то я не сомневалась, что вечер с участием гипси будет иметь успех, а потому воспринимала подготовку как игру – и возможность отвлечься от другого своего замысла, который сулил куда больше опасностей.
