— Как я понял, — говорит Артур, — в распоряжении легионеров средства, размягчающие сознание. Анту допросят, выудят нужные сведения и убьют…
Морф мотает головой.
— Анта — одна из лучших. Пока вскроют ее защиту, она может держаться сутки или немного больше. За это время нам нужно ее вытащить.
Вики расстраивается, поджимает губы, а мне предложение Морфа не кажется таким уж хреновым, ведь недавно мы провернули похожую операцию: вытащили Владыку из собственного логова.
— Мы тебя услышали. Каковы твои предложения?
[N1]процесс
Глава 21. Бункер
Морф окидывает нас взглядом-сканером, будто бы измеряет и взвешивает каждого, проверяет на прочность. На Быка, подпирающего стену и едва не цепляющего потолок макушкой, смотрит чуть дольше, чем на остальных. Встречается взглядом с Вики, сидящей за столом рядом с Дели, свершувшимся калачиком на стуле, качает головой и произносит:
— У меня единственное предложение: отбивать Анту у Приора. Если потеряем ее, то и на наших планах, и на нас самих можно ставить крест.
Дана поджимает губы.
— То есть как это? Получается, даже здесь нет справедливости?! Можно вот так вот беспредельничать, и Приора не накажут? А если заявить на него в полицию? У них должны быть эти самые… средства, размягчающие сознание!
— О чем ты говоришь! — с горечью в голосе замечает Рио. — Все они люди, а где есть люди, процветает распущенность и коррупция.
— Хех, и ведь не поспоришь, — качает головой Морф. — Ты прав, малый. Приор — уважаемый член сообщества. Чтобы привлечь его, нужны железные доказательства, а у нас их нет. Нам придется отвечать за клевету. У Анты был какой-то козырь, который она собиралась предъявить в Сенате…
— И она не сказала, что это, даже тебе? — спрашиваю я.
Морф пожимает могучими плечами.
— Нет. Я уязвимее нее и не смог бы долго сопротивляться ментальному воздействию.
— Ну как же глупо… Блииин! — негодует Дана. — Ну почему, а? Морф, а если ты пойдешь в Сенат и все расскажешь?
— Без Анты я туда даже не вхож.
Первую скрипку в разговоре играет Дана, потому он напоминает метание из угла в угол с заламываньем рук.
— Хорошо, — говорю я, — Морф, где он держит Анту? Вряд ли в здании Сената. Это должно быть охраняемое строение где-нибудь на окраине, чтоб поменьше свидетелей.
— У него только в столице три резиденции. Дальше он точно ее не вывез.
Артур говорит:
— То есть ты не знаешь, где она точно, и предлагаешь действовать наобум? Методом исключений? Даже если нас не положит охрана, то возьмет местная полиция… кстати, как она называется?
— Стражи, — говорит Вики, сидящая за столом. — А что если поймать кого-нибудь из ближайшего окружения Приора и допросить?
— Между прочим, — говорит Рио, — у нас есть уникальная штука — артефакт рассеиватель! — Он начинает копаться в патронташе.
Морф спрашивает:
— Что это за штука?
Не доставая артефакт, Рио объясняет:
— Артефакт, на минуту выключающий магию в небольшом радиусе. То есть все артефакты отрубает и даже, насколько я понял, ни крафтить нельзя, ни бить дистанционно, и магические предметы утрачивают силу…
— Это может пригодится, — кивает Морф. — Мало кто из нас развивает тело так, как это делаете вы.
— Мы сильнее, — делает вывод Артур. — И у нас целую минуту будет огромное преимущество.
Мой взгляд скользит по столу, где лежит артефакт с отпечатком сознания Владыки, над которым парит сиреневая дымка защитного поля, скрывающая следящую программу, встроенную в его разум, и в голову приходит интересная мысль. Указываю на арт.
— Кажется, я знаю, кто нам поможет найти Анту.
Морф все понимает, подтягивается, напрягается, его потухший взгляд оживает.
— Позови Торвода. Скажи, что нужна кукла, — обращается он к Вики.
Виктория вскакивает, кивает и убегает, а мы с Морфом активируем артефакт и оказываемся внутри сознания Владыки — в просторном кабинете, только теперь там сумеречно, и силуэт хозяина сливается со стулом. Мы замечаем его, когда Гелиодор начинает говорить:
— Не успели уйти, как вы снова здесь. Что-то пошло не так? Или вы доставили мне новое тело?
— Все будет зависеть от того, располагаешь ли ты нужными сведениями. Анта в плену у твоего братца…
— Будь я порядочным человеком, сказал бы, что мне жаль. — В голосе Владыки — ни злорадства, ни сожаления.
— Ты еще не понял. Это плохие для тебя новости. Без нее никто не станет меня слушать в Сенате, а значит, и ты нам больше не нужен.
— Действительно плохие новости, — с пониманием кивает Владыка. — Только при чем тут я.
— Мне нужно знать, где Приор держит Анту. У него три резиденции в столице, но вряд ли пленница там. Есть соображения, что это за место?
Владыка задумывается, потирая подбородок.
— Мы с ним вживую не виделись много десятилетий, я могу много чего не знать, — он берет паузу, переводит взгляд с меня на Морфа и обратно. — Но если все по-прежнему, то соображения у меня есть. В детстве мы часто летали в бабушкин дом времен Последней войны, это в Сорок четвертом конгломерате. Если бы у меня было тело, я показал бы координаты на голографической карте. Там есть все, даже собственная маленькая тюрьма.
— Тело будет, но временное, — оценивая его взглядом, говорит Морф. — Через двое суток начнется отторжение. Чтобы сознание прижилось, нужны более сложные манипуляции и… несколько другие условия, а мы сейчас вынуждены скрываться.
Владыка поднимается из-за стола.
— Хорошо. Жду.
Мы с Морфом возвращаемся в жилище Вики, пересказываем диалог с Владыкой. Дана хлопает в ладоши.
— Уже что-то! Есть надежда, по крайней мере…
Она хочет еще что-то сказать, но переводит взгляд на прибывшую делегацию: Вики, Торвода и стриженного под «площадку» мужика.
Энрой, человек, 34 года
Грандмастер безоружного боя, мыслительные функции частично утрачены.
Он так накачан, что не может прижать руки к телу. У него глубоко посаженные глаза гориллы, кость в проколотом носу. Издав звук «фуух», как сломанный механизм, Энрой склоняет голову набок и замирает, бездумно глядя в одну точку. К нему подходит Бык, сгибает руку, изучает свою бицуху, сравнивает с мышцей Энроя, который на голову его ниже, но в плечах шире. Манкурт не реагирует на столь назойливое внимание
— Он гладиатор-манкурт, — объясняет Морф. — Когда-то за преступление его приговорили к смерти. Ему полностью стерли личность и теперь горячие парни, которые хотят поразмяться, но не желают портить свои тела, используют его как вместилище для своих сознаний
— Как экзоскелет? — интересуется Артур, ему отвечает Виктория:
— Примерно.
Морф уточняет:
— Все равно дольше двух суток Владыка не сможет его использовать.
— Я бы не стала ему доверять, — бормочет Дана. — Ваш Владыка — тварь еще та.
Вики кладет ей руку на плечо.
— Мы не настолько наивны. Просто выхода нет, вот и идем ему на уступки. Владыке тоже выбирать не из чего. Мы по крайней мере узнаем, где искать Анту.
Морф растягивает сиреневатую пелену защитного купола на всю комнату, приказывает гладиатору:
— На пол, на спину.
Манкурт вздрагивает и беспрекословно выполняет команду, ложится под ноги Быку, вперивается в потолок. Морф превращает артефакт в маску, которая накладывается на лицо гладиатора, загорается ярко-сиреневым, блекнет, начинает впитываться, исчезает. Несколько секунд тело куклы лежит неподвижно, он будто умер, но в конце концов вздрагивает, начинает дышать — могучая грудь поднимается и опадает.
Видимо, Вики рассказала Торводу, что происходит, и он берет манкурта, то есть теперь уже Владыку, под прицел странной местной пушки. Манкурт открывает глаза, осматривает комнату и нас, поднимается, едва не упираясь в грудь Быка, который продолжает за ним наблюдать. Смотрит на свои руки, ощупывает себя, и вдруг как врежет Быку в грудак!
