— И поэтому вы решили предложить себя в меньшицы?
— Нет, не поэтому! Вчера вечером, когда мы с Магнусом возвращались домой после тризны, он пересказал мне те слова, которые вы ему сказали тогда, когда предложили дружбу. Про то, что тех, кого любишь, надо удерживать своей душой, ибо ничем иным их удержать невозможно. Я не спала всю ночь, представляя себе различные варианты своего будущего. И поняла, что хочу лишь одного — быть рядом с вами. Нет, не рядом — вашей! Ибо представить себя женой любого из ваших вассалов так и не смогла. Утром горничная Ивицы рассказала мне о том, что днем к вашему дому подойдут все, кто хочет проситься в лилии, и я поняла, что готова променять всю будущую жизнь на месяц счастья!
— Месяца не обещаю! — усмехнулся я, слушая ее эмоции и с каждым мгновением все лучше и лучше понимая, что в этой девушке нашли Алька, Вэйлька и Майра.
— Я согласна даже на пару десятин! — полыхнув отчаянием, выдохнула Ирлана. — Или одну, но полную счастья!!!
— А как к вашему решению отнесся Магнус?
— Ругался — жуть! — опустив взгляд, призналась она. — Но он такой же Койрен, как и я. Поэтому, почувствовав, что мое решение окончательное, сказал, что мой выбор ему нравится.
Я мысленно хмыкнул. И задал следующий вопрос:
— А что вам сказала моя жена перед тем, как дать возможность попробовать?
— Что с вами мне придется изменить свое представление обо всем, что я считаю незыблемым; что все ваши женщины связаны с вами клятвами Истинной Верности; что я никогда не смогу изменить своего решения. А через стражу или полторы вдруг добавила, что именно сегодня у меня появился один-единственный шанс стать им своей. И если я не смогу им воспользоваться, то она перестанет меня уважать!
— Определенно, это какой-то заговор! — буркнул я. Для супруг и Амси. А когда Ирлана непонимающе посмотрела на меня, обратился к ней: — В том, что вам рассказывала Майра, не хватает самого главного: моя семья — это что-то вроде одной общей души на шестерых. И в этой душе нет места для непонимания, зависти, ревности и любых других чувств, которые способны ее разъединить. Поэтому вы не сможете любить только меня, или, скажем, меня, Майру и Алиенну, а остальных терпеть. Ведь все мы постоянно открыты друг перед другом, и даже крошечная трещина в одной общей душе будет делать больно каждому. А еще нам плевать на окружающий мир, ибо по любому вопросу нас интересует всего пять мнений, кроме своего…
— Я всегда говорю именно то, что думаю, поэтому почти уверена, что смогу открыться каждому из вас! — негромко сказала Ирлана. — Единственное, что меня немного испугало в том, что вы перечислили — это упоминание о трещине: я не хочу причинять кому-нибудь боль даже ненароком.
— То есть, желания становиться моей лилией я вам не отбил?
— Смеетесь? — возмутилась девушка. — Как можно отбить самое сильное желание, которое я когда-либо испытывала⁈
— Что ж, я вас услышал! — кивнул я. Затем повернулся к домочадцам, с нетерпением дожидающихся результата последней беседы, и объявил о сделанном выборе. Потом сказал, что церемония принятия лилий в род состоится перед ужином, подмигнул счастливому Сангору, явно успокоенному кем-то из моих женщин, поручил всех трех девушек заботам Майры, а сам отправился общаться с Магнусом…
[1] Серый возок — аналог нашего катафалка.
[2] Это — часть основополагающего тезиса, вбиваемого в девушек этого мира чуть ли не с рождения: «Воля главы рода, воля хозяйки рода, воля мужа, воля старшей жены — и лишь потом твоя…»
Глава 22
Третий день первой десятины первого месяца весны.
Беседа с Магнусом не задалась с самого начала. В хорошем смысле этого слова — не успел я войти в обеденный зал и поздороваться, как ар Койрен грустно усмехнулся:
— Взял?
— Взял… — вздохнул я.
— И правильно сделал — все равно не отстала бы!
— Что ж, если ты так категоричен, то давай разберемся с деньгами. Сколько ты хочешь за нее и за близняшек?
Он отрицательно помотал головой:
— Нисколько: Хельга и Хильда счастливы, Ирлана — тоже, а я их по-настоящему люблю!
— Но…
— Нейл, мне не нравится считать женщин товаром! Поэтому эту тему лучше не поднимать.
— Хорошо, отдарюсь знаниями! Их-то, надеюсь, примешь? — поддел его я.
— С радостью! — заулыбался воин. — И в любых количествах!
— В любых не обещаю, но покажу достаточно.
— Достаточно для чего?
— Для того, чтобы сделать еще шаг. Или два. По тому Пути, по которому мы с тобой идем.
— А я так надеялся пробежаться…
В этот момент меня легонечко «толкнуло» Даром Вэйльки: первая меньшица «подсветила» знакомое сознание, приближающееся к нашему дому. А через половину кольца к нам вошла Майра и сообщила о прибытии Чумной Крысы.
— А этому-то что от тебя надо? — удивился ар Койрен.
— Говорит, приехал по поручению короля и привез какие-то деньги.
— На всякий случай сообщаю, что «какие-то деньги» — это одиннадцать тысяч шестьсот монет золотом! — подала голос Амси. — И еще: имей в виду, что ар Биер приехал в гости не просто так, а по просьбе принца Террейла. А интересует последнего, как ты, наверное, понимаешь, все, что касается твоих лилий!
— Проводи его ко мне в кабинет! — распорядился я, а затем кивнул Магнусу в сторону входной двери: — Пойдем наверх: тут все равно вот-вот начнут накрывать столы…
Ар Койрен пытался отказаться, объясняя это тем, что мои дела с королем его не касаются, но я подхватил его под локоть и вытащил в коридор. А через пару сотен ударов сердца, встав со своего кресла, приветствовал начальника Разбойного приказа:
— Добрый вечер, арр Овьен! Рад приветствовать вас в своем доме.
Ар Биер, наряженный в костюм родовых цветов, нещадно разукрашенный кружевами, и с парадным мечом на поясе, изобразил невероятно красивый поклон, рассыпался в славословиях, а потом как бы невзначай намекнул на то, что дело, которое его ко мне привело, не для посторонних ушей.
— Арр Магнус мой лучший друг! — парировал я. — Поэтому можете считать, что в кабинете все свои.
Гость полыхнул недовольством, но виду не показал: сообщил о том, что Зейн поручил передать мне золото, изъятое в хейзеррском посольстве, страшно завидуя, озвучил сумму и попросил отправить кого-нибудь за деньгами в карету.
Я кликнул Сангора, объяснил, что от него требуется, а потом поинтересовался у арра Овьена, нет ли у него возможности слегка задержаться, дабы поприсутствовать на церемонии принятия в род лилий.
— Лилий? В смысле, не одной? — удивилась Чумная Крыса.
— Я не стал мелочиться и выбрал двух! — скромно сказал я.
— А как выбирали, если не секрет?
Магнус, выполняя предварительную договоренность, пожал плечами:
— Да какой тут может быть секрет? Начало выбора видел чуть ли не весь Лайвен…
— А все-таки!
— Пока арр Нейл отсутствовал, его супруги замучили девушек вопросами. Заставляли считать в уме и на бумаге, читать, писать и декламировать стихи. В результате отобрали восемь самых красивых и умных чуть ли не из сотни желающих. А потом приехал глава рода, и тут началось самое интересное!
— В смысле?
— Девушки весь вечер бегали вокруг особняка по тропинке, протоптанной тренирующимися воинами! Недостаточно выносливых арр безжалостно отсеял. Потом проверил, на что они готовы ради того, чтобы стать его лилией, и расспрашивал о чем-то еще…
— О чем?
— Не знаю! — признался Магнус. — Но краснели они просто жутко…
— Странный способ! — расстроившись в душе, вежливо сказал арр Овьен. — Интересно будет посмотреть, кого же вы в итоге выбрали!
— Да что тут осталось-то? — пожал плечами я. И, предложив гостю вина, добавил: — Скоро увидите…
…Всю церемонию принятия в род, начиная от представления обеих девушек и заканчивая моментом, когда я торжественно повесил им на пояса серебряные лилии с гербом Эвисов и надел на пальцы родовые кольца, Чумная Крыса пребывал в состоянии ошеломления. Ибо видел только вырез на платье Стеши и его содержимое. В принципе, я его понимал: наряд, синтезированный Амси, скрыл некоторый избыток объемов в бедрах, на животе и заднице, зато подчеркнул очень крупную грудь. Да еще и настолько выгодно, что глава Разбойного приказа сходу утонул в складочке между тяжелыми полушариями и, кажется, даже не понял, что одна из моих лилий — девушка из рода ар Койрен. Меня этот порадовало. А Амси — как-то не особо:
