Немудрено, что после обеда Краме улыбнулась удача: шедшие впереди основного отряда ловцы наткнулись на явно рукотворную просеку, и, судя по состоянию идеально ровных срезов, прорубленную всего пару дней назад.
Несмотря на общую усталость, воодушевленный командир погнал весь отряд вперед, пока не вышли по этой просеке на берег достаточно широкой реки.
Приказав разбивать лагерь, Краме в одиночку удалился в лес, и его не было минут десять. Когда вернулся, позвал к себе Фурса и старших групп.
— Сворачивайте лагерь! Ночевать сегодня будем под крышей, на той стороне реки. Готовьте плоты, пока не начало темнеть.
Чужаки
Разомлевший после бани Хохе развалился на лежанке и лениво посматривал на своих жён, ловко нарезающих хорошо пропеченное к ужину мясо. Обе в легких полупрозрачных домашних платьях, под которыми легко просматриваются округлые бёдра, крепкие ровные ноги и груди. Староста блаженно улыбнулся, вспомнив, как каких-то полчаса назад они скребли его тело пропитанными горячей водой мочалками, потом натирали маслом ситья и под конец, не сговариваясь, поиграли с ним в «нежный шепот», загоняя на верх блаженства и доводя до судорог в конечностях.
Теперь он с вожделением посматривал на них и всерьез подумывал над тем: не испить ли им всем троим после ужина настойки срово и устроить шабаш до утра, как это бывало в молодые годы. Можно и без настойки, но ощущения будут уже не те, да и жён пора порадовать…
— Жемун! — позвал он старшую жену. — Приготовь три порции срово. Хочу после ужина поиграть с вами в «хозяина и испуганных наложниц». Как вы на это смотрите обе?
Жёны переглянулись и широко улыбнулись.
В дверь кто-то громко постучал.
— Кто там⁈ — рыкнул недовольный староста.
— Это я, Бельмир! — громко ответили за дверью. — К деревне приближается отряд, двадцать человек, все на корги! Идут с факелами.
— А, чтоб их!.. — в сердцах рявкнул староста и посмотрел на Жимун. — Тащи рубаху и мою накидку. Шляются тут по ночам…
Женщины юркнули в соседнюю дверь, а Хохе направился к выходу.
Что-то неспокойно стало в их краях. То чужаки носятся туда-сюда на своей самодвижущейся лодке, как будто у себя дома, то посланники, то какие-то отряды…
— Дай сигнал, чтобы все были наготове. Мало ли что… оно, конечно, с факелами, но всё же…
Воин, кивнув, унесся в темноту, а Хохе вышел на крыльцо и взглянул в сторону далекого леса.
Там, по дороге среди болот и трясин, тянулась длинная змейка из факелов в направлении их селения.
Сзади тихо подошла Жимун и, тронув за плечо, подала ему чистую рубаху и накидку.
— Позови Люинь, — не оборачиваясь, бросил он, не отрывая взгляда от приближающейся огненной змеи.
Жена ушла, а Хохе поспешно влез в рубаху и набросил на плечи накидку.
Вооруженные до зубов мужчины выходили из своих домов и спокойно рассредоточивались между приземистыми хижинами, готовые в любой момент отразить нападение. Стрелометы в их руках тускло поблескивали при неярком сегодня Гуасе, что обороняющимся было только на руку.
Тут староста заметил, что огненная змея остановилась. От нее отделился один факел и двинулся к деревне.
Вскоре на единственную улицу выехал странный всадник, с головы до ног закованный в похожую на имперскую броню, но не в нее, это точно…
— Чужаки, — тихо шепнула Люинь, неслышно подошедшая сзади. — Я видела такую же броню на тех, кто два раза проскакивал в самодвижущейся лодке через наше селение. Это чужаки!
Пока Хохе лихорадочно соображал, как ему поступить, незнакомец ловко покинул седло и направился прямиком к старосте, держа в одной руке факел, а в другой какую-то бумагу.
— Приветствую тебя! Ты главный в этом селении? — голос у чужака из-под шлема звучал глухо, а слова он произносил с слегка уловимым акцентом.
Точно чужаки! Люинь права.
— У меня есть охранная грамота от вашего императора. Прочти!
Староста скосил глаз на жену, и та, робко шагнув вперед, взяла из рук чужака грамоту, внизу которой красовалась красная имперская печать.
Пробежав глазами по тексту, Люинь утвердительно кивнула.
— Эта грамота выдана в канцелярии самого императора Каруса Длиннорукого! В ее подлинности нет сомнений. В ней указано предоставить любую помощь по первому их требованию.
Игриво стрельнув в незнакомца глазками, Люинь вернула грамоту чужаку и спряталась за спиною мужа.
Услышав такое, Хохе сдержанно кивнул и спросил:
— Что вам нужно от нас? Подобные тебе уже проскочили через мой поселок два дня назад вон в ту сторону.
Он неопределенно махнул рукой в направлении степи.
Незнакомец склонил голову набок и ответил:
— Нам нужен ночлег, а завтра на рассвете мы уйдем. И еще я бы хотел расспросить тебя кое о чём…
Староста снова кивнул и, подняв руку, громогласно объявил:
— Это наши гости! Окажите им радушный приём.
На улицу стали выходить люди, а чужак развернулся к дороге и махнул несколько раз над головой факелом.
Огненная змея тут же пришла в движение и потянулась к селению.
Гостеприимство
Гостеприимные хозяева встретили отряд согласно своим древним традициям и по приказу старосты разобрали всех чужаков по домам.
Те, у кого дом был побольше и семья побогаче, взяли сразу двоих, а у кого поменьше и победнее — одного.
Сорем попал в совсем небольшую семью, где главой был грозный воин по имени Ухпат и его миниатюрная, совсем еще юная жена по имени Серава, у которой на голове было множество смешных косичек с вплетенными в них разноцветными лентами. С ними за столом сидела их дочурка лет семи, с интересом разглядывая чужака.
В доме прибрано, везде царил полный порядок и чистота. Сорему предложили ночлег в небольшой комнатушке без окон, но с полноценной лежанкой, приятно пахнущей лесной свежестью и травами.
Ужин был скудным. Несколько кусков жесткого вареного мяса, какие-то печеные овощи и черствая лепешка, наверное, не меньше, чем двухнедельной давности.
Посмотрев на всё это, Сорем залез в сумку и достал прозрачный пакетик с пищевыми гранулами.
— Давай самый большой котелок, — попросил он у хозяйки. — Угощать буду.
Та посмотрела на мужа и, получив разрешающий кивок, подтащила к нему пустой котел литров на двадцать.
Сорем плесканул в него из бурдюка немного воды и, достав из специального мешочка горошину водяного кристалла, бросил в котел.
Под изумленными взглядами Ухпата и Серавы в котле через пару секунд по самый край заплескалась чистая родниковая вода.
— Давай еще котел!
Уже не спрашивая разрешения мужа, она метнулась за очаг и вытащила еще один котелок, но уже поменьше, литров так на десять.
Сорем черпнул из большого котла немного воды и попросил хозяйку:
— Нагрей!
Та снова метнулась к очагу и притащила средних размеров металлический кувшин с заумным узором по всей поверхности. Осторожно, стараясь не пролить ни единой капли, она перелила в него воду из котелка и, закрыв крышку, потерла ладонями узорчатые бока.
Теперь настала очередь удивляться Сорему. Он слышал раньше о таких, без огня нагревающих воду сосудах, но вот видеть еще не приходилось.
Через минуту послышался тонкий свист, Серава откинула крышку кувшина, и из него повалил густой пар.
Вылив кипящую воду в котелок, она вопросительно посмотрела на гостя.
Сорем заглянул в голодные глаза ее дочери и, чуть улыбнувшись, вытащил из кулька гранулу покрупнее. Бросив ее в котелок, он помешал воду деревянной ложкой, и по комнате тут же распространился одуряющий запах мясного рагу.
Ухпат, старавшийся всё время держать себя невозмутимо, в этот раз не выдержал и с живым интересом заглянул в котел.
— Как ты это сделал⁈ — немного ошарашено спросил он. — Колдовство?
Сорем широко улыбнулся и покачал головой.
