Вот только вокруг не происходило ничего такого, что можно было бы расценить как угрозу. Вокруг, если честно, вообще ничего не происходило: мерно урчали двигатели «Мамонта» взрыкивая на подъём, да проплывали мимо в туманном сумраке из ниоткуда в никуда угрюмые чёрные скалы. Вездеход явно никто не атаковал; случилось что-то другое.
— Вы что, уважаемый Фигаро, на склоне лет зрение повредили? Ничего не видите?
— А на что смотреть-то? — Следователь развёл руками. — Не видно же не хрена. Да и солнце уже садится, скоро темень такая упадёт, что хоть глаз коли.
— Солнце? Садится? В половину второго пополудни?
Тут, наконец, до Фигаро дошло: поднимаясь на обзорную площадку он посмотрел на свой брегет (следователь ужасно боялся пропустить обед; к тому же сегодня в меню была солянка) и стрелки показывали четверть второго.
Тогда какого демона уже вечер?
Сумрачное сияние вокруг постепенно затухало, причём гораздо быстрее, чем это обычно происходило на закате: молочная дымка серела, густела, становясь свинцово-чёрной, точно кто-то невидимый там, за белой простынёй тумана, выкручивал из патронов электрические лампочки. Темнело так быстро, что мозг просто отказывался воспринимать это адекватно; такого просто не могло быть.
— Дьявол! — Инквизитор сморщился и заткнул уши пальцами. — Фигаро! Вы меня слышите?
— Слышу, но плохо! — Следователь почти кричал. — Что-то происходит со звуками.
— То ли мы глохнем, то ли звуки исчезают. — Анна вздохнула. — Мило. И, как я уже поняла, вы тоже не знаете, что здесь творится.
«Нечто в воздухе, — прошептал Артур в головах следователя с инквизитором. — Воздух поглощает свет и звук. Токсинов я не фиксирую, но будьте осторожны»
— Орать, вообще-то, на обязательно. — Френн комично похлопал себя руками по ушам и несколько раз с усилием сглотнул. — Слышно, в целом, сносно, но такое чувство, будто на голову надели ведро. Кстати, а это не ваше знаменитое «чёртово затмение»?
— О, вы и об этом слышали. — Анна приподняла бровь. — Уважаю. Но нет, это не оно. «Чёртово затмение» наступает быстро, так же быстро проходит, и не сопровождается никакими побочными эффектами, вроде этой полу-глухоты. И его никогда не видели в горах. О, я знаю, что вы сейчас скажете: ну, это же Хлябь, тут всё может быть, и то, что чего-то никогда не было, не означает… Согласна, но «чёртово затмение» я видела не единожды. Так вот: это не оно.
— Но тогда…
Ш-ш-шпах!
Ш-ш-шпах, ш-ш-шпах, шпа-а-а-ах!
Выстрелы разорвали сгущающийся мрак; казалось, стреляли где-то слева, на севере. Судя по звукам, били армейские «Чижики»: винтовки большого калибра переделанные под спецпатрон.
Ш-ш-шпа-а-а-а-ах! Снова пальба, гневные крики, а затем рёв, от которого у следователя подогнулись ноги.
Что-то свистнуло, вспороло воздух, и над их головами, левее и чуть ближе к носу вездехода взвился в небеса алый огнь — сигнальная ракета. Анна одним движением опустила на лицо защитную маску и закричала (из-за «глухого» воздуха и искажающих звук фильтров голос командира звучал словно из-под воды):
— Нас атакуют! Фигаро, Френн, быстро в каюты! Выходить наружу запрещаю! Выполнять!
Крышка люка ещё не успела толком сдвинуться, а Анна уже скользнула в едва наметившуюся щель, и исчезла в тускло освещённом коридоре, чудом не задев рюкзаком защитного комбеза стальные скобы лестницы. Следователь и инквизитор переглянулись.
— Вообще-то спустится вниз хорошая мысль. — Френн задумчиво потёр лоб затянутым в прорезиненную кожу пальцем (он уже успел натянуть перчатки и задраить все клапаны комбеза). — Мы же не знаем, что там такое. Да и колдовать мы не можем; толку от нас… Давайте, Фигаро, давайте, вы весь проход загораживаете! В темпе. И вообще, худеть надо.
— Вы знаете для этого специальное заклинание? — Следователь, пыхтя, наконец-таки втиснулся в люк. — Чёртовы баллоны… Вот обязательно всё это на себе таскать?
— Обязательно, — отрезал инквизитор, — так и похудеете. — Он ужом скользнул в люк и дёрнул за рычаг; зашипела гидравлика и стальная крышка поползла на место. — А что до заклятий — нет, не знаю. Не бывает таких заклинаний, чтобы за три недели сбросить тридцать кило… Ну, в смысле, оно-то, конечно, бывают, если так подумать. Например, шаровая молния. Оторвёт вам ногу, вот и похудеете сразу. А таких, чтобы влияли на обмен веществ… Опять же, попытки были. Но если у вас колдовским способом удалить излишки жировой ткани или ускорить ваш метаболизм, ничего хорошего из этого не выйдет: либо помрёте, либо станете инвалидом. Поэтому даже сегодня, столетия спустя после экспериментов Квадриптиха, от избыточного веса существуют всего три поверенные заклинания: бег трусцой, гантели, и самое мощное, известное в научных кругах как «Меньше Жрать».
— Мда. — Фигаро вздохнул, — не похудеть мне, видимо. У меня от этого вашего колдовства, Френн, давно выработался стойкий иммунитет… Метлби? Чего это вы так вырядились?
Магистра они встретили в коридоре неподалёку от оружейной; Метлби, прислонившись к стене, сосредоточенно прилаживал штуцер одного из шлангов защитного комбинезона к баллонному редуктору-распределителю.
— Так ведь нас атакуют. — Магистр, казалось, не был ни в малейшей степени удивлён и лишь обеспокоенно покусывал губу, ловко орудуя тонкими пальцами. — А-а-а, вот оно что! Тут, значит, магнитное крепление… Ловко придумано… А вырядился я потому, что в гвардейском уставе, который вы, господа, разумеется, не потрудились прочесть, чёрным по белому написано, что в случае сигнала тревоги необходимо привести защитный комбинезон в готовность номер один. И если уж такое там написали, то это, надо понимать, не без особого резону, а посему на вашем месте я бы масочки-то на морду натянул.
— И как нам это… — начал было несговорчивый Френн, но последовавшие события не дали ему договорить.
Сперва в затхлом, пропахшем машинным маслом и керосином воздухе узкого коридора раздалось шипение. Это был неживой, механический звук; так, случается, шипят пневматические тормоза грузовика на столичном перекрёстке. Фигаро не обратил на звук никакого внимания — мало ли, какие звуки издавали внутренности могучей машины, в брюхе которой они мариновались уже столько времени. К тому же шипение было приглушено той же силой, что гасила солнечный свет и притупляла слух.
А вот запах, что в следующий момент коснулся ноздрей следователя, был в высшей степени необычен: уксус. Резкий едкий запах уксусной кислоты, свежий, сильный, бьющий через ноздри в самую голову, бодрящий…
Френн тоже озадаченно принюхивался; Фигаро явно не почудилось.
А вот Метлби отреагировал мгновенно.
…Тут стоит сделать отступление, и признать, что если бы не реакция магистра, то очень может быть история следователя Фигаро тут бы и закончилась, поскольку даже Артур Медичи не сразу понял, что носителю Орба угрожает опасность. Старый колдун, конечно, нашёл бы себе нового носителя, но в дальнейшем события развивались бы совсем, совсем по-другому.
Раз! Метлби выбросил вперёд руку с «волшебной палочкой» — эфирным концентратором.
Два! Магистр щёлкнул пальцами, и невидимые путы парализующего заклятья стиснули следователя и инквизитора; как бы это ни было поразительно, но колдовство сработало.
Три! Метлби подскочил к зависшим в воздухе Фигаро и Френну, рывком натянул им на лица защитные маски и, ловко подключив шланги на место, повертел вентилями.
Зашипел пахнущий резиной сжатый воздух; дрогнул каркас заклинания, и следователь с инквизитором рухнули на землю.
— Не вздумайте снимать маски. — Магистр говорил очень быстро, почти неразборчиво. — Умрёте. Смотрите вон туда.
С этими словами Метлби указал рукой на одну из потолочных решёток и отступил в сторону, дабы не заслонять обзор.
Тогда, наконец, Фигаро это увидел.
Память услужливо напомнила, что «это» он видел и раньше, просто не обращал внимания: нечто вроде чёрного дыма, валящего из решетки вентиляции. Дым не был густым; так коптит окопная свеча или давно не чищеный примус с плохо заправленным фитилём.
