Вот только этот дым не развеивался, а наоборот, сгущался, болтаясь в воздухе чёрной липкой взвесью, похожей на тонкую паутину.
Метлби протянул к дыму руку в защитной перчатке и дым тут же сплёлся вокруг неё в плотный чёрный кокон, покрутился, точно пенка в чашке какао, и, разочарованно содрогнувшись, отлетел в сторону.
— Что это? — В голосе Френна явственно слышалась несвойственная ему дрожь.
— Бормочущая Мгла. — В защитной маске Метлби напоминал некую жуткую помесь слона и богомола; его глухой голос из-под чёрной резины звучал глухо и зловеще. — Газообразное существо способное очень быстро уплотняться до липкой коллоидной взвеси, что вы сейчас и наблюдаете. Эта штука может растворить и переварить человека менее чем за три минуты. Ну, как — «переварить»; питается-то Мгла человеческой «вита». Но вам, думаю, всё равно, как именно вас слопают.
— Так вот он какой, знаменитый Чёрный Ужас. — Фигаро зачарованно наблюдал, как перед обзорными стёклами его маски медленно проплывает липкий тёмный дым. — Метлби, а оно вездеход не слопает?
— Нет, — магистр покачал головой, — Мгла опасна только для органики, причём только для живой органики. Так что ваша солянка не пострадает.
— А гвардейцы?! Им, наверное, нужна наша помощь?
— И чем вы им сейчас поможете без колдовства? Успокойтесь. Гвардейцы лучше вас знают, что нужно делать, и, сдаётся мне, этот вот этот замкнутый дыхательный цикл в комбезах не просто так.
— Кстати. — Френн сложил руки на груди, но тут же раздражённо замахал ими, когда чёрная дымка попыталась попробовать его пальцы на вкус. — А ну-ка рассказывайте, как вы вот это только что на нас колдовали? Вы придумали, как обойти эфирный штиль?
— Нет, — Магистр покачал головой, — увы, но законы эфиродинамики для всех едины. Дело в палочке, сиречь в эфирном концентраторе. Да, эфир вокруг статичен, но в «волшебных палочках»-то он сжат и подготовлен к использованию. Высвобождая его вы получаете как бы пузырь нестатического эфира, где можете некоторое время — очень недолго — колдовать.
— О! А сколько у вас таких палочек?
— Было три. Теперь две.
— А зарядить?
— А как вы их зарядите, если эфир стоит?
— Чёрт, точно. — Фигаро рассеяно почесал затылок, едва не вырвав какой-то шланг из крепления. — Получается, вы, Метлби, нам только что жизнь спасли?
— Получается, что так. — Колдун развёл руками. — А, не берите в голову. Просто объяснять, почему государственные служащие при исполнении дали дуба у нас на Хляби это такая бумажная морока… Ладно, ладно, не смотрите на меня волком. Лучше спасите, в свою очередь, меня, если понадобится. Или хотя бы приложите усилия, о большем уже не прошу… Ну что, пошли наружу?
— Нет, — Френн вздохнул, — Анна приказала носа из вездехода не высовывать. Но вы правы — интересно же.
— Носа, говорите? — Метлби, чуть прищурившись, потёр подбородок, а затем радостно щелкнул пальцами. — А мы и не будем. Откуда у нас открывается лучший наружный обзор в обе полусферы?
— Э-э-э… Орудийная башенка?
— Отлично! Вперёд, Фигаро, вы лучше меня знаете, где она… И не наступайте мне на ноги, эти башмаки, вообще-то, подкованы.
— Не понимаю, — Френн с трудом проглотил вставший поперёк горла ком, — как они вообще там что-то видят?
— Ничего, им не привыкать. Хотя, конечно, заклинание ветра было бы здесь очень кстати. Сдуть к чёрту весь этот туман. — Метлби плотно сжал губы; по выражению лица магистра невозможно было понять, иронизирует он или злится на идиотское стечение обстоятельств. Наверное, и то, и другое, подумал Фигаро.
Дуговые прожектора рвали тьму на десятки белых полос, но они не могли разогнать туман, поэтому было совершенно непонятно, что происходит за его белёсой завесой. Где-то хлопали винтовки, бахали револьверы, иногда до слуха долетал отдалённый рёв и совершенно нечеловеческие визги (хотя не факт, что это всё действительно происходило в отдалении, поскольку воздух пожирал звуки чрезвычайно быстро).
Фигаро с уважением посмотрел на магистра: погодные заклинания были не просто сложными, но высшим пилотажем. Слишком много факторов приходилось учитывать, слишком много эфира аккумулировать и слишком тщательно “держать” каркас работающего заклятья. Гораздо проще было призвать малых спрайтов воздуха и заставить этих Других наслать дождь или ветер. Фактически, это было настолько просто, что прямое воздействие на погоду при помощи заклятий давно перешло в ранг академических экзерсисов, коими развлекались только колдуны уровня Метлби.
Что-то хлюпнуло, вздохнуло, залепетало, точно сонм призраков льнущих к уху, разочарованно причмокнуло, а затем они увидели чёрный дым — густой и липкий — толчками вытекающий из воздухозаборников “Мамонта” и растворяющийся в воздухе.
— Ага. — Магистр удовлетворенно кивнул, — минус проблема. Мгла не нашла пищи и была вынуждена отчалить. Остается, примерно, икс в охрененной степени Других созданий, что нас атакуют. Ну, размен хотя бы в плюс.
— Откуда вы знаете, что там Другие? — Френн недоверчиво покачал головой. — Я вот совершенно ничего не чувствую. Эфир буквально замер, даже читать структуры не получается.
Метлби вздохнул, закатил глаза (ну вот один-в-один как Артур, подумал следователь), и принялся объяснять, загибая пальцы.
— Раз. Мы в дикой, неисследованной части Хляби. Кто ещё здесь может атаковать гвардейский отряд? Разбойники? Даже если бы они тут и были — а их здесь нет — ни у одного разбойника, даже под воздействием тяжёлых наркотизирущих веществ, в голове никогда не родится мысль атаковать Белую Гвардию. Проще застрелиться самостоятельно, поверьте. Два. Будь это люди — не важно, какие именно — “Дубины” уже бы играли их головами в мяч. Поверьте, я видел гвардейцев в бою и с отморозками-каторжанами, и с залётными бандитами, и знаю, что говорю. Нет, там Другие.
— А мы лишены возможности колдовать. — Инквизитор едва заметно вздохнул. — Ну что ж, стрелять я тоже умею, так что прорвёмся.
— А как у вас с холодным оружием?
Вместо ответа инквизитор чем-то щёлкнул у навершия своей трости, и набалдашник концентратора подскочил вверх на пару вершков, превращаясь в рукоять тонкой сабли с лёгким шипением выскользнувшей из своих потайных ножен. Металл тускло блестел глубоким тёмным отливом рыбьей чешуи — зачарованное серебро.
Фигаро присвистнул.
— Ого. Не на кровушку, часом, серебрянку ворожили?
— А как же. — Френн удовлетворённо поцокал языком, проведя кончиком ногтя по лезвию. — На неё самую. В сто слоёв кованная, сердечник из гробовых цепей, в десять слоёв ворожённая. И Буку развоплотит, и лешаку не поздоровится, и… Чёрт, да что это там такое?
-Где?
— Вон, вспыхивает.
-Алхимические бомбы. Слышите хлопки?
-Вообще-то, нет.
Они приникли носами к бронированному стеклу полусферической орудийной башенки; Метлби щёлкнул переключателем и по бокам подвижной кабинки включились два мощных фонаря. Но дуговой свет прорезал проклятый туман всего-то сажен на десять, упираясь в клубящуюся молочную пелену.
В башенку, как ни странно, поместились все: Фигаро по общему молчаливому согласию усадили в кресло (в противном случае он занял бы слишком много места и оттоптал всем ноги), а инквизитор с магистром не без удобства втиснулись по бокам, усевшись на широкую защитную планку обитую мягкой кожей. Судя по всему, задачей планки было не допустить выпадения стрелка из кресла, и к ней же крепилась пулемётная рамка, однако сидеть на ней тоже оказалось вполне себе приятно.
— Фигаро, как эта штука вращается?.. Вот эта ручка?
-Нет, вот эти две… Да не суйтесь, вас сейчас оттуда сбросит как сливу с полки! Вот так, пла-а-а-а-авненько…
