Алька и Тина, лежавшие по обе стороны от сестры Магнуса, тут же обняли единственную девушку, способную чего-то испугаться. И Амси, прислушивавшаяся к монологу лилии, вывесила в центре комнаты изображение радуги. Яркой, красивой и отличающейся от настоящей только размерами. Первый показанный образ был выбран очень удачно — вместо того чтобы испугаться, Ирлана удивилась. Когда из-под радуги выбежал маленький зайчонок, оглядел нас испуганными глазками и спрятался обратно, умилилась. А при виде воробья, «прилетевшего с улицы», нахально усевшегося на середину многоцветной дуги и начавшего чистить перья, захихикала.
— Как я понимаю, первый ужас пережили без обмороков или побегов к брату? — пошутила Стеша.
Лана показала ей язык, возмущенно фыркнула и посерьезнела:
— Ладно, показывай то, что ты хотела — я уже почти привыкла!
Старшая лилия улыбнулась и начала с тех же слов, что и во время первой презентации. Только обратилась не к мужчине, а к женщинам. Говорила тихо и очень мягко, сопровождая свои слова вспышками нужных эмоций. Поэтому перед зрительницами постепенно открывался придуманный ею образ: Ореховая аллея с притягивающим взгляд зданием с непривычно большими окнами. Широкий пандус для карет, накрытый навесом, подпираемым колоннами в виде скульптур. Резные двери, лестница на второй этаж, общий зал, примерочные — в общем, все, включая кафе, расположенное на крыше. А когда женщины насмотрелись на это великолепие, общий зал вдруг ожил, в нем появились покупательницы, мэтр Колин и манекенщицы, демонстрирующие новые наряды.
До самого последнего мгновения презентации дамы грезили наяву. А когда изображение свернулось и пропало, восторженно уставились на меня.
Мысль, которая читалась в глазах и звенела в эмоциях каждой, первой высказала Тина:
— Нейл, проект бесподобен! Когда эта лавка заработает, весь Лайвен потеряет Свет!
— Ты против?
— Конечно, нет: пусть они его теряют хоть по десять раз на дню!
— Стеш, и твоя идея, и презентация великолепны! — сказала Майра. Потом подошла к лилии и расцеловала. — Я счастлива, что Пресветлая свела твой путь с путем нашей семьи!
Чувств, которые она вложила в последнее предложение, оказалось многовато даже для такого спокойного, как эта лилия, человека: из глаз девушки выкатились слезы счастья, и, прочертив по щекам вертикальные дорожки, сорвались в короткий полет к груди.
— Стеш, а как Нейл тебя наградил за это великолепие? — ехидно поинтересовалась Вэйлька, когда буря в душе девушки более-менее улеглась.
— О-о-о… — мечтательно закатив глаза, выдохнула девушка, а после короткой, но очень многозначительной паузы добавила: — Сейчас покажу…
И начала раздеваться. При этом и раздевалась, и играла эмоциями настолько двусмысленно, что Лана покраснела до корней волос, облизала враз пересохшие губы и торопливо зажмурилась. А когда услышала многоголосый восторженный стон, заткнула уши!
— Эх! — сокрушенно вздохнула насмешница. — А я только собиралась сказать, что ее сбруя, перевязь с мечом и новое белье лежат на подоконнике!
От слитного хохота шести женщин пальцы в ушах не спасли. От щекотки Альки — тем более. А секунд через двадцать после начала истязания младшая лилия, наконец, заметила, во что облачена Стеша. И поняла, что над ней подшутили…
…На тренировку удалось выделить всего полторы стражи: к концу третьего часа после рассвета к воротам подошел Мирко Подкова, и мне пришлось прервать занятие. Общаться с ним на улице я не собирался, поэтому сказал Селии, чтобы она провела гостя в большой обеденный зал и накрыла на стол. А сам сбегал на остров, привел себя в порядок и переоделся. Потом немного подождал чуть менее шустрых дам, и в сопровождении всего своего «цветника» пришел в обеденный зал.
Кузнец на какое-то время потерял дар речи, поэтому сложился в поясном поклоне и простоял так секунд пятнадцать-двадцать. Потом выпрямился, поздоровался и ляпнул:
— Арр, зачем вам были нужны эти рыжие пигалицы⁈ Ваши супруги — самые красивые женщины на свете!!!
— Ну-у-у, как тебе сказать? — «задумчиво» протянул я. — Если честно, то не знаю: слух придумывал не я, а в подробности идеи меня не посвятили…
Мирко жизнерадостно заржал, потом сообразил, что не на улице, и виновато развел руками:
— Извините…
— Мы тоже любим посмеяться! — улыбнулся я, прошел к своему креслу и сел. А когда рядом со мной устроились и дамы, предложил гостю располагаться поудобнее и попробовать то, что приготовила моя кухарка.
Пока ели пироги и запивали их морсом, Подкова рассказал, что нашел требуемую артель и пришел узнать, когда и где я смогу переговорить с ее главой. Я поинтересовался, сможет ли он привести его к лавке мэтра Колина через половину стражи после полудня, а когда услышал утвердительный ответ, добавил:
— Если есть желание поучаствовать в очень интересном замысле, неплохо подзаработать и обрести известность среди благородных, то можешь присутствовать при нашем с ним разговоре.
— С удовольствием, арр! — не задумавшись ни на мгновение, ответил кузнец. А через некоторое время откланялся и ушел.
Приблизительно в это же время к дому начали подходить или подъезжать мои новые вассалы. Когда собрались все, я вышел во двор и устроил небольшой смотр: проверил оружие, доспехи и все, что должен был иметь нормальный воин. Особой радости этот процесс не доставил, так как оказалось, что в предыдущих родах их держали в черном теле — выдавали оружие из дрянной стали, кольчуги, которым было место на пугалах, и щиты, годные разве что на растопку. Не густо было и с лошадьми — на одиннадцать человек их нашлось всего три. В общем, оглядев все это великолепие, я завел парней в большой зал, построил в одну шеренгу и сказал то же самое, что говорил парням Конгера перед тем, как потребовать с них Клятву Мертвого Слова. Не засомневались и эти, так как имели возможность оценить и снаряжение Сангора, и его способности, поэтому жаждали стать такими же. А когда дали клятву, я показал им выложенные в ряд баулы со всем необходимым, приказал переодеться и обрадовал сообщением, что их служба начинается уже сейчас, а тренировки — со следующего утра.
Когда воины разглядели, что им вручили, они аж задохнулись от восторга. А я, жестом потребовал тишины и негромко сказал:
— Полгода назад порог моего дома перешагнули десять таких же парней, как и вы. Дав вассальные клятвы, они сразу же начали вкладывать душу во все, что делали, от тренировок и до несения караульной службы. И постепенно стали превращаться в столь умелых и грозных воинов, что посол Хейзерра, отчаявшийся терять своих лучших бойцов, послал против них боевую звезду, вооруженную Гневом Ати. Но, даже потеряв зрение и слух, Эвисы продолжали сражаться. И убивать. В итоге звезда осталась тут. Вся, до последнего луча. А из тех моих вассалов, которые заступили ей путь, выжили двое. Так вот, вы — в самом начале пути, по которому прошли те, кто не только жаждал стать настоящим воином, но и стал им. Начнете вкладывать душу во все, что делаете — превратитесь в таких же несгибаемых бойцов, как они, и, даст Пресветлая, обретете прозвища. Если нет, то так и останетесь безвестными мальчишками, которые знают лишь то, что меч — это штука вроде поварешки, только железная, плоская и в ножнах…
Парни улыбнулись шутке одними глазами. Зато развернули плечи, приподняли подбородки и полыхнули решимостью. А я продолжил:
— И последнее, что я хочу вам сейчас сказать. Поспрашивайте у десятника Сангора о том, что такое род Эвис и по каким правилам мы живем, пропустите все, что он вам расскажет, через свои души, и начните учиться быть такими, как мы…
Сангор подал команду, и строй врезал сжатыми в кулак десницами по груди. Увы, вразнобой. Я грустно усмехнулся и протянул десятнику кошель:
— Поблагодари Койренов за службу, раздели среди них эти деньги и отпусти домой. Естественно, после того как заменишь на своих парней. И учи подчиненных так, как я учил вас…
