Ваше Сиятельство 14 (СИ) - Моури Эрли

«Елецкий, я не дура, вообще-то! Думаешь, я не догадаюсь!.. Не догадаюсь, что Варшавский мог подыграть тебе? И это распоряжение, всякие там циркуляры ты вполне мог сам придумать! Это было бы вполне в твоем стиле. Я почти уверенна, что именно так и было! Докажи мне, что я заблуждаюсь. Прямо сейчас поклянись, что это распоряжение — не следствие твоей инициативы! Поклянись, что ты к этому никак не причастен, иначе я очень обижусь! Если это в самом деле придумал не ты, то мы вместе решим, как быть. Мы найдем способ, как это распоряжение обойти. А если ты… Вот тогда ты сам!.. Слышишь, Елецкий⁈ Сам будешь это исправлять!».

Я выматерился. Начавшееся так приятно утро поворачивалось скверной стороной. И виноват я сам. Ковалевская может быть милейшей из женщин, может быть ангелом, которая вся для меня. Но иногда на нее находят вот такие серьезные капризы и невиданное упрямство. К тому же Ольгу сложно перехитрить. Да, иногда можно. Лишь тогда, когда она не ждет подвоха. Такое уже было, к примеру, с «лицензиями». Но в данной ситуации мне следовало быть готовым, что на мою хитрость она ответит своей. Ведь ее ультиматум, тоже своего рода хитрость. Что мне теперь делать? Соврать, что я к этому никак не причастен? Нет, так нельзя! Ольга терпеть не может ложь. И я не хочу, я не могу врать ей! Я могу хитрить, недоговаривать, но нагло врать своей самой любимой женщине я не могу!

— Скажи, как есть, — шепнула Стрельцова, угадывая мои мысли.

— И что потом? Просить Варшавского отыграть все назад? — я был в ловушке, которую сам себе устроил.

— Саш, тебе нужно просто поговорить с ней. Честно сказать, что ты не можешь ее взять потому, что в этой операции очень велики риски. Тем более из-за событий последних дней. Ты же знаешь, Ольга ценит честность и с ней всегда можно договориться. Можно найти какой-то компромисс, — разъясняла мне Элизабет все то, что я знал без нее.

Я так и сделал. Спустившись в столовую, отошел к окну и, пока Ксения накрывала на стол, наговорил Ольге сообщение. Сказал все как есть. Все, честно до мелочей. Попросил мою княгиню понять, что я не могу ее взять на Шри-Ланку. Не могу, потому как не могу подвергнуть ее такому риску. Нажал на то, что ее желание все-таки обычный каприз, а предстоящая экспедиция — дело слишком серьезное, в которое не надо вмешивать всякие капризы и рядовые желания.

Когда я покончил с завтраком и допивал кофе, пришло еще одно сообщение от Ольги Борисовны:

«Ты меня очень обидел, Елецкий! Я все равно буду в экспедиционной группе! Вот посмотришь! Я буду в ней вопреки твоим уловкам! И тебе будет очень стыдно, что не помог мне, и я решала все эти вопросы сама!» — сердито сказала она, при этом голос моей невесты казался чужим. Я раньше не слышал, чтобы она говорила так.

Выйдя из-за стола, я закурил возле окна и отправил Ольге новое сообщение. Старался говорить как можно мягче. Еще раз просил понять, что вся эта хитрость с циркуляром Варшавского не что иное, как забота о ней. Ковалевская не ответила. Не ответила и на следующее сообщение. После чего я поднялся на второй этаж в гостевую и занялся переводом Свидетельств Лагура Бархума.

С переводом у меня снова не заладилось. Ситуация сложилась хуже, чем вчера. Если вчера, исследуя энергоинформационные слои кинжала, я смог найти достаточно много смыслов, относящихся к древнейшим Свидетельствам и превратить их в несколько важных строк перевода, то сейчас я видел лишь черную пустоту. Пустоту холодную, напряженную, похожую на кусочек космоса, который пронзает жесткое излучение. В какой-то момент мне показалось, что в этом куске металла, превращенном богами в кинжал, стоит защита на считывание информации. Но такого не могло быть — я бы ее почувствовал. Скорее всего, дело было во мне. Так бывает, и у меня, Астерия. Кто-то называет это отсутствием вдохновения, кто-то временным разладом в душе или эмоциональным падением.

Я повернулся на звук тихо открывшейся двери:

— Занят, мой демон, — Стрельцова замерла на пороге.

— Заходи, Элиз. Да, был занят, но это дело подождет, — я отодвинул кинжал и листы с логическими таблицами.

— Тогда я к тебе с дайджестом. Все прочитала, приготовила. Статей много, — баронесса прошла в комнату и положила на край стола стопку свежих британских газет, — но все они, из тех, что важны для нас, сводятся к нескольким посланиям. Во-первых, вот образцовая статья в «The Voice of the Capital», в ней доказывается, что деньги тебе переведены не маркизом Луисом Этвудом, а именно герцогом Уэйном через подложный счет в банке Tlaloc Gold. Есть фотографии банковских операций. Там же, в статье доказательства, что Джеймс Уэйн сделал это под давлением герцога Крайтона. Приводятся слова из опроса некоторых свидетелей визита Дэвида Крайтона к Уэйну, громкие крики и угрозы. Вскользь упомянуто, что назначено следствие под началом Ложи Чести при императоре. В других статьях тоже упоминается, что Ложа Чести по обращению в нее маркиза Луиса Этвуда начала расследования по попытке оклеветать честное имя Луиса Этвуда, будто он замешан в связях с тобой и причастен к убийству Ричарда Гилберта.

— Интересные дела творятся, — я прикурил, понимая, что Глория пошла в атаку по-серьезному.

— Так же маркиз Этвуд, считай, сама Глория, настаивает на немедленном начале расследований, связанных с покушением на жизнь герцога Уэйна, и ставит под сомнение, что принц Марлоу умер своей смертью, — продолжила баронесса. — Свидетели по всем этим событиям будут взяты под охрану имперской Службой Безопасности, некоторые изолированы с временным содержанием в замке «Autumn Leaves». Есть несколько статей, в которых говорится, что герцог Крайтон, маркиз Эндрю Пирси и еще некоторые лица толкают Британию к войне с Россией, и что именно ими организована провокация с гибелью дирижабля «Крылья Африки» и якобы ударами российских виман по порту Ракотиды. Приводятся свидетельства, будто не было никаких виман, а причинами взрывов в порту были заложенные кем-то бомбы. И вот самое интересное и, мне кажется, самое важное, — обратила внимание Элизабет, водя пальцем по листу со своими записями, — владелец ливерпульского издания «Репортажи Джо» подтвердил, что в статье об ударах виман по египетскому порту события вымышлены. Неизвестные заплатили за эту статью. Там же высказывается подозрение, что статьи, поднявшие информационную волну про гибель дирижабля «Крылья Африки», тоже куплены и не имеют под собой реальных фактов. То есть, все это кем-то спланированная заранее провокация. Кем? Ответ очевиден: герцогом Крайтоном, чья опасная игра может перерасти от граничных стычек между Египтом и Россией к большой мировой войне с миллионами жертв. Провоцирует ее не кто иной, как Дэвид Крайтон и люди из его окружения. Демон мой, думаю эти статьи — очень сильный удар по нашим врагам, — добавила Элизабет, отложив исписанный листок.

— Спасибо дорогая! Ты проделала большую, полезную работу, — я обнял баронессу. В самом деле, я не ожидал, что у Элизабет имеются еще и такие таланты, в добавление к тем, с которыми я успел познакомиться раньше.

— Ты какой-то слишком печальный. Расстроен из-за Ольги? — Стрельцова отодвинула подальше еще дымившую пепельницу.

— Да, из-за Ольги. Еще из-за того, что есть трудности с переводом. Собирался закончить еще вчера, но не идет. Не уверен, что смогу это сделать даже сегодня, — признал я, понимая, что не держу взятые на себя перед Варшавским обязательства. Фактически у меня имелся в запасе день, даже больше, чем день, ведь «Гектор» придет на базу «Сириуса» только завтра вечером. Конечно, сутки — не так много, чтобы вникнуть в списки и личные дела, бойцов «Грифона», предлагаемых мне в экспедиционную группу, но с набором в группу, полагаю, мне поможет Бабский, который знаком с «грифоновцами». Возможно, поможет Бондарева. Хотя я не знал, какие отношения сложатся у меня с Наташей теперь. Сейчас я был в том состоянии, когда мне очень не хотелось сталкиваться с женскими капризами.