— Ладно, Эдик, — сказал Морозов, убирая эскизы. — Переделывай. И сделай так, чтобы в этом можно было хотя бы ногу нормально поднять. Ну и руку тоже, само собой.
— Варвары вы все, плебеи… ладно… до завтра, вино я сам на себя возьму, я вашу бормотуху из магазина не пью, — проворчал Эдик, отключаясь от конференции. — Мне из подвалов Франции привозят.
— А раньше самогон хлебал и не морщился, — хохотнул Морозов. — С пельмешками.
— Ой, и не вспоминай, — отмахнулся Эдик и его окошко погасло. — Чао…
Морозов потёр ладони и перевёл взгляд на остальных.
— Ну что, товарищи, если вопросов на сегодня больше нет… продолжаем служить Родине?
Тулуш хлопнул по столу:
— Как в старые добрые, Саныч.
Вера кивнула:
— Работаем.
Перед тем, как отключить конференцию, Морозов усмехнулся:
— Ладно, хватит о делах. Повторю приглашение, чтобы никто не делал вид, что не слышал — завтра все ко мне на дачу, день рождения отмечать. Сам Петров будет.
Тулуш удивлённо вскинул брови:
— Тот самый? Петров? Андрей Григорьевич который?
Морозов кивнул:
— Тот самый. Так что собирайтесь, будет интересно. Товарищ Петров — живая легенда, а не просто председатель правительства.
— А почему его Курсантом называют? — поинтересовалась Вера. — Всегда хотела спросить.
— Он сам тебе завтра расскажет, — заверил я. — Это долгая история, но крайне занимательная.
— А кто еще придет? — спросила Вера.
— Кулебякин обещался, ну это если давление позволит. Стар уже Петр Петрович, но крепкое любит выпить. Еще Глеб с женой подъедут.
— С женой? Хорошая новость, — оживилась Вера. — Сто лет Марию Антиповну не видела, как они там с Глебом поживают?
— Все отлично, дети выросли, но теперь с внуками возятся. Завтра и поговоришь с ними.
— О внуках? — хмыкнула Вера и передернула плечами. — Не-е-ет. Дети — это не мое, Саша, ты же знаешь. Кстати, твой-то сын как? Поступил? Подумать только, сын министра МВД — и поступает на общих основаниях.
— Поступил, на бюджет, как и планировал. Не захотел в Лондоне учиться, я, говорит, папа, патриот и хочу кинологом быть, как ты в молодости. Сейчас уедет на казарменный режим в вышку, и Мухтар будет по нему скучать.
— Это какой у вас по счету Мухтар? — поинтересовалась Вера. — Сын его?
Кажется, о братьях наших меньших ей было сподручнее разговаривать, чем о детях и внуках — а может быть, всё дело было в признательности, которую она испытывала к тому самому Мухтару, едва ли не случайно однажды оказавшемуся в ведении Александра Александровича Морозова, молодого кинолога с поразительно богатым прошлым.
— Уже внук, но похож на нашего Муху, как две капли воды. Я как на него смотрю, так мурашки по коже. Будто вчера мы с тобой в подвале под той кочегаркой сидели раненые и помощи ждали, а Муха лает и подает сигнал, и тут в проеме появляется морда-лица нашего Тулуша.
— Мухтар хороший пес был, — закивал министр МЧС. — Хорошее потомство оставил.
— Ладно, товарищи, — махнул Морозов. — Всё, до завтра. Жду вас в пять у себя на даче, дорогу знаете.
— Погоди… Не всё обсудили, Саныч. Что тебе подарить? — спросил Тулуш.
— У меня все есть, — ответил Морозов. — Сами придите — вот и подарок.
— Не-е, я так не могу, — щурился Салчак. — С пустыми руками на порог — не по-нашему. Я тебе все равно подарю что-нибудь этакое.
— Вот только ни ружей, ни лодок, ни прочих походных бань мне не надо. С прошлых дней рождений еще нераспакованные лежат.
— А сабля пойдет? Старинная, монгольская.
— Ну-у… сам смотри, если на стену повесить можно ее, то пойдет.
— А я знаю, что тебе подарить, — по-детски восторженно улыбнулась Вера и прихлопнула в ладоши от только что осенившей её мысли.
— Что? — спросил Морозов.
— Не скажу, сюрприз…
— Ох Вера, сюрпризы, я конечно, люблю. Но не от директора ФСБ.
— Вот увидишь, тебе понравится, — хитро прищурилась она.
— Ладно, всем добра, я выключаю конференцию.
— Пока, — улыбнулась Вера.
— Байырлыг, — прохрипел Тулуш.
Экран погас.
Морозов перевел взгляд на фото в рамке на своём столе. На нем красавица жена Алена с гордой, полной достоинства и счастья улыбкой на лице, он сам и их сын перед поступлением в высшую школу милиции. Сама Алёна говорила, что это фото, хоть и сделанное по торжественному случаю — слишком личное, чтобы держать его вот так на столе, и Александр Александрович подозревал, что дело как раз вот в этой улыбке навечно влюблённой женщины.
Министр встал и подошел к окну. Ни он, ни она ни очём не жалели в своей жизни — новой жизни, созданной ими самими, и теперь он смотрел вдаль без тоски. На секунду задержал взгляд на Кремлёвских звёздах за бронированным стеклом. Улыбнулся, потирая седые виски.
Сколько воды утекло. Тридцать лет… А будто только вчера он стоял в Зарыбинске, смотрел на дорогу и не знал, куда она его выведет. А теперь он знал.
И впереди было ещё много работы…
Зигмунд Крафт
Торговец вольного города
Глава 1
Уходя в запой, дядя Миша ставит на рингтон вместо тривиальных гудков песни Высоцкого. Старый мудак думает, что если человек послушает в трубке хриплый проникновенный голос Владимира Семёныча, то у человека настроение поднимется, он проникнется человеколюбием и на дядю Мишу плюнет… отстанет, так сказать…
«…в кабаках зеленый штоф, белыи-и-и салфетки-и…»
Сука ты, дядя Миша. И главное, где ты баблом опять разжился? На нашем расчётном счёте вчера вечером был голый ноль… голый, мать его, ноль… зеро…
«…рай для нищих и шутов, мне ж — как птице в клетке…»
Однако, надо вытаскивать жопу из машины и идти к заказчику. Охрана перед особняком уже кидает на меня недовольные взгляды, мол долго я ещё тут буду таблом светить? Подозрительно, когда подъехавший человек из машины не выходит, мало ли что на уме у такого.
Покидаю нагретое нутро праворульной малолитражки, продолжая прижимать смартфон плечом к уху. Колючие снежинки впиваются в лоб и щеки, под подошвами лёгких туфель скрипит нападавший за ночь снег. Охранник машет мне рукой, чтоб поторапливался. Хозяин ждёт… хозяин, сука, ждёт…
«…нет, и в церкви все не так, все не так, как надо…»
Меня проводят в кабинет к самому Вадиму Сергеичу, что странно. Обычно вопросами обновления интерьера его жена занимается. Собственно, ради неё вся эта движуха и вертится. Мы с дядей Мишей лезем из кожи вон, предлагаем супер-пупер на пике моды варианты дизайна. И если жена загорается идеей, хозяин, не глядя, выкидывает на ветер несколько миллионов.
Почему на ветер? Потому что через неделю после переделки жена может загореться новой идеей. И все начнется заново. Мы с дядей Мишей второй год подъедаемся на этом объекте… неплохо так подъедаемся… можно сказать, держимся на плаву за счёт одного объекта…
Всех остальных заказчиков дядя Миша просрал, а я множество раз пожалел о собственной сентиментальности, пообещав выполнить просьбу умирающего отца и перейти в семейную фирму. После его смерти одёргивать дядю Мишу стало некому.
— Ну что, Дима, — увидев меня, хозяин улыбается фирменной безэмоциональной акульей улыбкой. — Кинотеатр когда доделаете?
— Почти все готово, Вадим Сергеич, — меня пугает эта его улыбочка, но страх перед заказчиком нельзя показывать.
— Тогда пойдём… покажешь…
Мы вместе поднимаемся в комнату на третьем этаже, которую оборудуем под кинотеатр. Хозяин впереди, я за ним. Главный охранник идет за мной, буровя спину тяжелым взглядом, как конвоир какой-нибудь. Этот мужик меня тоже всегда напрягает. Повадки у него как у зверя.
— Анатомические кресла очень удобные… обивка из экологичного материала… сейчас этот цвет в моде… хорошо успокаивает… — я расписываю клиенту все эти «важные» детали, на которые сам он просто не обратит внимание, — … стильные светильники из последней коллекции… очень мягкий свет… создает атмосферу уюта…'
