— Наши службы работают, Александр Александрович, — её голос был таким же молодым и уверенным, как тридцать лет назад. — Но без оперативных данных и без каналов МВД нам сложно выстроить эффективную и рабочую схему. Нам нужны ваши люди на местах, и желательно — наиболее опытные оперативные сотрудники.
Морозов усмехнулся.
— Наши люди — это уже твои люди, Вера Андреевна. Всё, как всегда. Одно дело делаем, товарищ генерал-полковник.
На другом экране раздался громкий, хриплый смех. Министр МЧС, генерал-лейтенант Тулуш Балдуевич Салчак, откинулся в кресле, высвечивая пузиком, и махнул рукой:
— Ой, ну вы даёте, начальники. Вас послушать, так все прямо серьезно… Как будто это не мы трое когда-то прятались по лесам-долам и гонялись за убивцами! Эх, помню старые времена…
— Ну, вообще-то, у нас серьезное совещание, — хмыкнул Морозов, но тоже улыбнулся, и лицо его потеплело. — Кстати, Тулуш, как супруга? Вы завтра вместе ко мне?
— Один, скорее всего, приду, Саныч… Зина, как всегда, занята, в перессухе администрации Президента сейчас суета перед выборами, как весенний гон у маралов. Шайтан-пайрам… Журналистка-жена — это хуже, чем прокурор.
— Ладно, тогда один приходи. И тебя, Вера, жду… Как-никак день рождения у вашего старого друга, — Морозов ткнул себя пальцем, стараясь попасть так, чтобы было видно на экране, а затем обратился к Тулушу: — Сам, между прочим, такую супругу выбрал.
Салчак рассмеялся:
— Так и есть! Но, знаешь, я бы ничего не поменял.
Вера тем временем звонко хмыкнула:
— Наши с вами воспоминания — не повод расслабляться, товарищи. Нам нужно работать. Так… какой там еще вопрос на повестке?
Женщина стала рыться в распечатках. Тулуш ухмыльнулся, хитро сощурив глаза:
— Вера, ты такая злая, потому что у тебя мужика нет.
Соколова приподняла бровь, как строгая учительница, но голос её оставался теплым:
— В отличие от некоторых, Балдуевич, я посвящаю всё время службе. А не езжу бесконечно на рыбалку в Тыву и Хакасию. Сколько у тебя уже там баз отдыха?
Тулуш расплылся в широкой улыбке:
— Ну вот, говорю же — злая! Айда за меня замуж, Вера, будешь тоже в Саяны на щуку ходить. Я новый катер на воздушной подушке прикупил.
Вера покачала головой, усмехнулась:
— У тебя уже есть жена.
— А мне по религии можно три, — хитро парировал Тулуш.
Вера рассмеялась — коротко, но искренне, и, лукаво взглянув на экран, добавила:
— Если бы я и пошла третьей, то точно не к тебе, Салчак.
После чего она едва заметно подмигнула Морозову.
Тулуш всё это заметил зорким охотничьим взглядом и расхохотался:
— Вот же ведь женщина! Ничего не меняется, стареем, а она всё такая же! Кстати, Саныч, ты тоже обещал мне!
— Замуж? — хохотнул Морозов. — Ну уж нет, я Алёну люблю.
— Да куда, на рыбалку — в верховья Абакана. Там такие места, обалдеешь. Приезжай, всё организуем. Заново мир увидишь.
— Вот закончим дела и съездим.
— Ага, как же, — надул щеки Тулуш. — Сам же знаешь, что дела никогда не кончатся.
— Ну, на то мы и правительство, чтобы народу служить.
В этот момент на экране появилось ещё одно лицо — в совещании четвёртым участвовал идеально ухоженный мужчина с лёгкой бородкой, в безупречном костюме и с крашенными волосами. На лацкане — брошь с огромным бриллиантом в оправе из благородного белого золота.
Казалось, что этот человек из совсем другого мира, и он никак не может быть знаком с суровой троицей, словно родившейся сразу в форме и со звёздочками.
— Так, — сказал Морозов, пристально глядя на него. — Подключили к конференции звезду… Нашего всемирно известного модельера Камынина… ой, прошу прощения, все время забываю, что теперь у него другая фамилия. Забыл… похожа на слово «лажа». Кха-кха, еще раз прошу прощения.
— Сан Саныч, ну сколько раз тебе повторять. Камынин остался в прошлом, — вздохнул импозантный мужчина, откидываясь в кресле. — Теперь я Эдуард Леонидович де Ланже.
На секунду воцарилась пауза. Потом генерал лейтенант Салчак хрюкнул, зажимая рот, но не смог сдержаться и еще раз хрюкнул, уже громче. А генерал-полковник Соколова прикрыла глаза, с трудом сдерживая улыбку, даже помогла пальцами сдвинуть уголки губ вниз.
— Де Ланже… — протянул Морозов. — Это что у нас теперь? Наследник дворянского рода?
— Это фамилия моей новой жены, если уж на то пошло! — возмутился Эдик. — И звучит достойно! Ну сам пойми, мой бренд должен носить благозвучную фамилию, а не Камынинскую. И хватит уже меня этим подкалывать.
— Прости, друг, просто никак не привыкну… Был Петя Камынин, а тут вдруг Эдуард де Ланже.
Морозов, которого здесь так просто звали Сан Санычем, знал, что Эдик, чей паспорт он не только видел, но в начале их знакомства и отобрал, не обидится, что ему припоминают его фарцовое прошлое. Послышались опять хрюканья-фырканья.
— Так, господа министры, — Эдик повел по воздуху пальцами, усыпанными многочисленными, но лаконичными украшениями, — вы меня для хи-хи-ха-ха подключили? Или дела обсудим?
— Все-все, Эдик, молчу, — хмыкнул Морозов и обратился к присутствующим. — Эдуард у нас занимается разработкой новой формы для МВД. Вот хотел вашего совета спросить, товарищи. Может, и для ваших ведомств пошьет потом.
— Ну уж нет, — заерзал Тулуш. — Знаю я эти наряды от модельеров. Ни ногу поднять, ни пукнуть. У нас удобная форма, зеленка. Пусть такой и останется.
— Хозяин-барин, — кивнул Морозов, — но для милиции нужна новая форма. Переход в полицию я забрил, оставил старое название, но форму обновить бы все равно не мешало.
— Да показывай уже эскизы, я тебе в папку сейчас переслал, — нетерпеливо поджал губы кутюрье, — МЧСников тоже переодевать надо. Что это за дела, на лесников похожи. Несолидно — а ведь это какая сила важная. Спастели.
— Посмотрим, насколько достойно выглядит форма, которую ты нам подготовил.
Морозов нажал на пару кнопок, и на экране появились эскизы новой формы для МВД. Воцарилось молчание.
Первым не выдержал Тулуш.
— Эдик, а ты точно для милиции шьёшь? Или это для парада в Париже? Причем парада вовсе не военного.
— Красота — она универсальна! — возмутился модельер. — Вы хоть понимаете, какой стиль, какая подача! Лаконичная элегантность. Это же статус МВД, лицо нашей страны!
Морозов откинулся в кресле и, нахмурившись, ткнул пальцем в один из эскизов.
— А как в этом бегать, Эдик? Ты вообще смотрел, что ты нарисовал? Вся мотня утянута так, что задерживать преступников можно только на карачках!
Вера прикрыла лицо ладонью, скрывая усмешку. Тулуш уже откровенно ржал, разве что от камеры чуть отвернулся, чтобы не мешать Александру Александровичу распекать специалиста.
— Ну так! — не сдавался Эдик. — Это современный крой! И там всё, между прочим, тянется, там строчки скрытые и вставки. Мы ведь не дураки здесь
— А просто русские портки без вставок нельзя было нарисовать?
— А кто из нас модельер — ты или я⁈
— А кто из нас за преступниками бегал? — парировал Морозов. — Как в такой одежде вообще двигаться?
— Я вообще-то тоже бегал. Тебе помогал.
Морозов ответил не сразу — но быстро кивнул. Судя по тому, как изменился его взгляд, он вспомнил разные случаи, и, может быть, среди них была и погоня, и спасение пленного подполковника из подземелий, и ещё что-то поразительное для обычного человека. Но не для этих четверых.
— Помню, и за это спасибо, — ответил, наконец, он — подчиненные поразились бы, каким мягким бывает его голос, если бы могли его сейчас услышать. — Но говорю тебе, мне нужна форма удобная! А не чтоб каждый патрульный выглядел, как манекен в модном доме. И на каждом выезде бы нас с тобой по матушке вспоминал…
Эдик надулся и пробурчал:
— Ты слишком консервативен. Это мода будущего, Саня…
— Ага. Ну, если будущие преступники будут нами задерживаться исключительно на показах высокой моды, тогда да.
Тулуш чуть не сполз со стула от смеха.
